— Я люблю тебя, — прошептал он, проведя языком по ушной раковине. Закрыв глаза, тяжело дыша, Белль задрожала. — Я хочу, чтобы ты кончила так много раз, что забыла бы свое имя, дорогуша, — Румпель вошел в нее двумя пальцами, продолжая большим пальцем дразнить ее клитор. Белль вскрикнула, прижавшись к его груди сильнее, едва слыша его горячий шепот. — Я хочу, чтобы крича мое имя ты сорвала свой прекрасный голос. Я хочу, чтобы ты никогда, никогда не забыла эту прекрасную ночь, моя маленькая Белль. Это звучит заманчиво, не так ли?

Она беспомощно кивнула, закусив нижнюю губу.

— Хорошая девочка, — он улыбнулся, согнув пальцы внутри нее, отправляя все ее тело через край, смачивая его пальцы соками после оргазма.

Белль повернула голову и поцеловала его, опрокидывая на кровать. Румпель улыбнулся ей, в его взгляде была похоть и всепоглощающая любовь к ней. Такие невероятные обожание и забота. Белль почувствовала, как сладкое блаженство переполняет ее, просто глядя на него, зная, что он был в безопасности. О, он был в безопасности, никто больше не заберет его от нее, никто больше не причинит ему боли.

Дыхание Румпеля перехватило и он задрожал под ней, когда ее губы скользнули вдоль его члена. Усмехнувшись, Белль поднялась, чтобы поцеловать его, приподнимая бедра, позволяя ему проникнуть внутрь нее.

Его глубокий, несдержанный стон, перехватил дыхание. Заботливые руки Румпеля скользили вверх по бокам, обхватывая грудь, дразня соски.

— Сладкая Белль, — выдохнул мужчина, толкаясь вверх, заставляя ее тело дрожать от желания. Белль откинула голову назад, позволяя ощущениям поглотить ее. Это было восхитительно. Идеально.

Ритм изменился. Его руки больше не касались ее тела, а его стоны сменились другими… более странными звуками.

Белль нахмурилась, открыв глаза и посмотрев вниз, она увидела, как ее милый, красивый человек, с кем она занималась любовью в постели, теперь был закован в цепи, истекая кровью и всхлипывая от боли. Боясь ее. Он умолял, рыдал, кричал, из его измученного тела сочилась кровь, окрашивая их постельное белье. Осознание того, что она это сделала, повергло ее в ужас. Она сделала это. Она причинила ему всю эту боль, все это произошло из-за нее. Именно она привязала его сюда, насиловала, пытала и вызывала мольбы.

— Белль, пожалуйста! Пожалуйста, нет! Не делай этого! Прости. Мне так жаль, Белль! Пожалуйста, прости, помилуй меня! — он безостановочно умолял, напрягаясь и шипя от боли. — Пожалуйста, Белль! Не обижай меня больше. Прошу, остановись. Я буду хорошим! Я буду хорошим! Не надо, хватит, прошу…

— Румпель!

— Белль?

***

Она проснулась в слезах, в то время, как Румпель пытался схватить ее за плечи или же взять ее лицо в ладони, надеясь понять, было ли ей больно и откуда шла боль.

— Белль! Белль! Все хорошо! Все в порядке, милая моя, это был всего лишь сон! — заверял он ее, пытаясь пробиться к ней через страх, вернуть ее к реальности. — Все в порядке. Никто не собирается причинить тебе боль.

Глаза Белль сфокусировались на нем, ее нижняя губа подрагивала.

— Мне так жаль, Румпель, — всхлипнула она. — Мне так жаль, что я так поздно нашла тебя. Так жаль…

— Что? — Румпель нахмурился, покачав головой. — Белль, ты спасла меня. Вот, что важно. Это не твоя вина, что она сделала это со мной. Ни в чем нет твоей вины, — его сердце болезненно сжималось, видя ее такой и это отобразилось на его лице. Заметив изменения, Белль зарыдала еще больше, осознавая, что она причиняет ему еще большую боль. — Эй, эй, тшш… — Румпель притянул ее в свои объятия, поцеловав в макушку. — Белль, что случилось? Что тебе снилось, родная?

Ее рассказ прозвучал, как раскаяние, и она виновато склонила голову.

— … мне очень жаль. Мне так жаль, Румпель!

— Эй, эй, тшш… выслушай меня, — мягко сказал он. — Если кто-то и должен извиняться, так это должен быть я. Я дал тебе свою кровь после травмы и это отравило ее. О, моя Белль, я так сожалею об этом, просто…

— Ты хотел мне помочь, не стоит извиняться, — попросила она, взглянув на него. Ее глаза тускло поблескивали на свету. — Это был мой сон, просто… Я не хочу этого, Румпель, я не хочу причинять тебе боль!

— Тшш… эй, я знаю, — заверил мужчина. - О, Белль, дорогая, я знаю, что ты этого никогда не сделаешь. Оно работает не так, дорогуша. Да, кровь, что ты пила, наполнена желаниями вампира, но когда он пережил стресс, она иногда смешивается с кошмарами. И чем ярче сон, тем реальнее кажется кошмар. Все не так, Белль. Все не так. Ты ничего плохого не сделала мне, — Белль прижалась к нему. Румпель чувствовал, как его рубашка промокает от ее слез. Он прижался щекой к макушке и сильнее обнял . Мужчина немного покачивался с ней, поглаживая ее волосы и щеки, закрыв глаза, когда она стала мягко напевать знакомую им мелодию.

Его собственные сны заставляли его бодрствовать сутками, боясь однажды проснуться вновь в клетке. Но потом он вспоминал ее безжизненное тело, на похоронах которой никого не было, мольбы и сожаления Коры, за то, что однажды она познакомила Зелену с ним. И она получила свое наказание за это. Румпель заставил ее отпустить Реджину, позволить ей делать то, чего она сама хотела, жить своей собственной жизнью. Особенно сейчас, когда он слышал, что она встречалась с оборотнем с татуировкой на руке.

Он так же отпустил Кору. Сказал ей уйти, жить своей собственной жизнью и держаться подальше от него, его сына и его… его Белль.

Единственное потомство, которое ему было нужно и кого он хотел иметь рядом, был его сын. Его Бэйлфаер, что купил в этом городе квартиру. Он и Эмма работали над их отношениями. Его сын был счастлив. Жизнь Румпеля была чиста и светла от тех паразитов, которыми он окружал себя раньше и наполнена лишь двумя людьми, которых он любил и единственным другом, который имел для него значение.

Он должен быть счастлив. Он должен двигаться дальше, строить свое будущее с Белль. Но, тем не менее, он был здесь, держа ее в своих объятиях, сжимаясь изнутри от того, как он понимал, как много боли ей причинил. Белль было бы лучше без него.

Белль продолжила напевать, нежно поглаживая его спину.

— Румпель? — спросила она, взглянув на него снизу вверх. Он посмотрел на нее сверху вниз, попытавшись улыбнуться.

— Да, любовь?

— Ты когда-нибудь превратишь меня? Я не прошу тебя, я просто… мне интересно, — тихо сказала Белль. Он на мгновение задумался, вглядываясь в темноту комнаты.

— Я думаю… когда-нибудь. Если ты этого захочешь. Если мы… если мы будем принадлежать друг другу полностью. Если ты будешь уверена, что ты хочешь быть со мною рядом так долго.

— Я хочу быть рядом с тобой до конца своей жизни, Румпель, — тихо сказала девушка. — Я никогда не была влюблена так, как сейчас. И я знаю, что я никогда никого не найду лучше тебя. Ты создан для меня. Это… это словно ты был предназначен мне. Если.. если это не слишком эгоистично звучит…

Он улыбнулся и покачал головой.

— Не звучит, — заверил он. - Я.. я чувствую то же самое, — он провел пальцами по ее щеке. — Я чувствую, что я ждал все это время, так долго, только ради того, чтобы встретить тебя, — Белль покраснела, склонившись и оставив на его губах теплый и целомудренный поцелуй. Румпель вздохнул. Ничего слаще ее поцелуя не было во всем мире.

— То есть, если ты говоришь, что мы предназначены друг для друга, — прошептала она. — Возможно, ты имел в виду брак? Или есть какой-то специальный вампир, о котором я ничего не знаю?

Он рассмеялся, вытирая влагу с ее щек.

— Да, я имел в виду брак… Если это не пугает тебя, то я имел в виду, эм… как насчет объединить телефонные номера? — теперь рассмеялась Белль. Увидев на ее щеках ямочки, Румпель почувствовал, как свет заполняет его грудь. Ее сладкий голос и лучистые глаза были настоящим эликсиром, что уничтожал каждую его темную мысль.

— Меня не пугает это, — сказала она, застенчиво взглянув на него.

Он поцеловал ее в лоб.

— Я… я очень рад это слышать, Белль. А сейчас, почему бы нам не попробовать заснуть, м?