- Я знаю, - прошептал он, глядя на него. - Я знаю, папа, все нормально.

- Да,- Киллиан ухмыльнулся, положив руку на плечо Нила. - Не беспокойся. Я позабочусь о нем.

Нил дернулся, взглянув на Румпеля и покачал головой.

- Ты меня оставил, - выдохнул он. - Ты оставил меня понимать все самому, ты отсутствовал. Самый ужасный создатель, что я когда-либо видел. И будучи обремененным тобой, зная, что я должен, как ты говоришь, быть с тобой, я считаю, что это будет самой худшей частью проклятия.

- Отпусти его, - зашипел Румпель, вглядываясь в глаза Киллиана и хромая к нему. - Как твой создатель, я приказываю отпустить моего сына.

- Ты не можешь этого сделать, - прорычал Киллиан.

- И все же, ты собираешься сделать это, не так ли? - прорычал он. - Отпусти моего ребенка, или я отпущу тебя вместо этого.

Нил разрывался в между надеждой и опустошенностью. И если бы Белль не держала Румпеля за руку, он бы бросился к отцу и крепко обнял его.

Киллиан сглотнул и посмотрел в сторону мальчика, он был подавлен.

- Бэйлфаер, как твой создатель… Я освобождаю тебя.

Его сердце заныло, разрывая связь, что было болезненным, но ему стало легче. По крайней мере, он был свободен.

Киллиан повернулся, видя в глазах своего создателя абсолютную ярость.

Румпель поднял руку, указывая на дорогу.

- Уходи.

Киллиан нахмурился, схватив его за руку и покачал головой.

- Уходи? - повторил он, глядя на него.

Румпель кивнул.

- Убирайся с глаз моих, уйди от меня, сейчас же. И не возвращайся.

Теперь он выглядел испуганным, взглянув на дорогу. Пират покачал головой.

- Я не понимаю…

Кулак врезался в челюсть, и он отшатнулся, зарычав на Нила, оскаливаясь. Нил зарычал на него, напрягаясь, готовый разорвать его на части, если он сделает только шаг в его сторону.

- Ты слышал его, - он сплюнул. - Ты слышал его, убирайся.

- Ваше высочество, - начала Кора. - Разве это не…

- Нет, - тихо сказала Реджина, касаясь плеча ее матери. - Или ты уйдешь вслед за ним.

Темный даже не взглянул на пирата. Он повернулся к своему дому, нежно обняв Белль за талию, и пошел в дом.

- Бэй, - мягко сказал он, глядя на него. - Хочешь войти?

Нил смягчился и последовал за ним, чуть улыбаясь Джефферсону, который так же присоединился к ним.

- Ты действительно должен был сказать мне, что ты его сын, - пробормотал он, глядя на него.

- Почему? - спросил он, его улыбка была усталой и измученной.

Шляпник издевался.

- Потому что и половины из той ночи на Таити не произошло бы!

Впереди них, в доме, Белль захихикала.

========== Глава 23: Любовь. ==========

Они разговаривали в течение многих часов.

Белль сидела в своей комнате, на полу, облокотившись головой на край кровати. Беспокойно ожидая. Чего именно, она сама не знала. Возможно, криков или ругани, но ничего такого не происходило. Низкий голос Румпеля просачивался сквозь стены, достигая ее слуха, а за ним шел голос Нила.

Так много всего произошло за такой маленький промежуток времени, и она беспокоилась за Румпеля. Боялась за его рассудок, его способность справиться со всем этим. Его сердце не выдержит всего этого. Румпель не сможет справиться с таким большим количеством травм и мучений сразу. Никто не может держать все в себе и справляться с этим.

Она напомнила себе, что Румпель был сильнее, чем Белль кого-либо встречала. Сильнее, чем он выглядел, сильнее Киллиана или той, кто похитил его. Он выжил после Зелены и остался вменяемым, хотя не должен был и рассчитывать на это. Его жизнь была полна боли и разочарования и, по крайней мере, что-то из этого наконец-то может уйти.

Было ли плохо то, что Нил был жив? Будет ли ему хуже от того, что он провел сотни лет, позволив отцу думать, что его сын ушел навсегда, бродя по свету в одиночку, без кого-либо. Без своего отца, без своего создателя, просто … в одиночку?

Белль почувствовала виноватой себя за то, что смогла представить множество событий, которыми может закончится их разговор, что Нил может сделать или сказать. Она пыталась предугадать его действия. Раньше девушка никогда о таком не думала, но ее мысли раз за разом возвращались к худшему из исходов.

К примеру, если Нил оставит своего отца из-за обиды на него. О, это раздавит, разрушит Румпеля, и он уже не оправится. Белль содрогнулась при этой мысли и закрыла глаза, напрягая слух, когда тон голосов изменился, готовясь к катастрофе. Казалось, что все это было лишь вопросом времени.

В конце концов их разговор усыпил ее, перед тем, как задремать, Белль задумалась, остался ли Джефферсон в доме или уже уехал. Она понятия не имела, сколько было времени, солнце взошло или зашло, или…

Девушка вздрогнула и проснулась, когда что-то холодное коснулось ее кожи.

- Тсс, ты была на полу, — сказал Румпель, мягко прижимая ее к груди, сидя на кровати. Его холодная рука коснулась ее плеч, а голые ноги лежали на второй его руке. Он расположил ее у себя на коленях, ее ночная сорочка, немного задралась на бедрах. Губы Румпеля коснулись ее волос, и он прижался к ним щекой. Белль немного наклонилась, обнимая руками его за шею, удерживая его. Она чувствовала напряженность в его плечах, болезненную усталость и пульсирующую боль в мышцах. Но необходимость в его прикосновениях была сильнее. Девушка уткнулась лицом в его шею, оставляя там мягкие поцелуи.

- Ты в порядке? — мягко спросила она.

Он рассмеялся, уткнувшись лицом в ее волосы, вдыхая ее запах. Ее тепло, ее сердце и ее голос успокаивали его сердцебиение.

- Кажется, всякий раз, когда я пытаюсь сделать шаг вперед, происходит что-то, что заставляет меня вернуться туда, откуда я начал. Я ничего не могу сделать. Я не могу бороться с этим. Я вынужден уступить этому, Белль. Я чувствую себя в ловушке и … беспомощным. Я не могу, ничего не могу с этим поделать.

— Разве, он ушел? — прошептала Белль.

— Домой, да, — Румпель кивнул. — Вернулся к себе в номер: двухкомнатное, светлое помещение. Ему нравится, потому что оно его собственное. Так он сказал. Я понимаю его, — вампир все еще не отпускал ее. Поглаживая спину Белль, вдыхая запах ее кожи.

— Он вернется завтра. После того, как он поищет ее, — продолжил мужчина. — Он сейчас такой другой.

- Прошло много времени, — напомнила она, играясь с его волосами. — Вы оба должны вспомнить время, когда вы были вместе и привыкнуть к тому, какими людьми вы стали. Вы оба изменились.

— Я нет, — сразу же ответил он. — Я … Я до сих пор тот человек, которым когда-то был, Белль. Несмотря на все, что ты говоришь, я не изменился. Я до сих пор чудовище, — Белль смотрела на него сейчас с сожалением. Она покачала головой.

— Ты изменился. Я вижу это. Я вижу добро в тебе, Румпель. Я всегда видела его, — настаивала она. — И Нил должен тоже увидеть его. Даже если он не доверяет тебе прямо сейчас, но со временем, это будет очевидно, Румпель. Он любит тебя.

Он на мгновение закрыл глаза.

- Я тоже его люблю. От всего сердца. Я никогда не думал, что увижу моего мальчика снова, и он здесь. Но я … я боюсь. Я так сильно боюсь, Белль. Что делать, если она узнает? Если она узнает, что он мой сын. Ты знаешь, что она сделает с ним? Это будет еще хуже. Она сделает ему еще хуже, я не могу позволить ей причинить боль моему ребенку, я не могу … — он задрожал, его дыхание стало быстрым и прерывистым, слова были бессвязны, как мысли Белль раньше.

- Тсс, тсс, эй, — она подняла глаза, чтобы лучше взглянуть на него, удерживая его подбородок. — Она не сделает этого. Ты не должен думать так, Румпель. Ты не должен думать о том, что она сделает. У тебя есть сын, Румпель. Ты вернул его обратно и у тебя появился второй шанс стать для него лучше. И ты можешь. Я знаю, что ты можешь. Ты не должен думать о том, что ведьма погубит его.

— Она разрушила почти все, что во мне осталось, — отрывисто сказал Румпель, слова хлынули из него с отчаянием и желчью. — Она вторглась во все, Белль, в каждую часть меня и не думать о ней, это как … это как сделать усилие, чтобы не моргнуть. Я не могу … Я не могу, но я пытаюсь держаться. Я обещаю, я…