Он был одет в футболку, серый балахон и пальто, с сумкой через плечо. Он улыбнулся, когда подошел ближе.

— Джефферсон, — сказал Рене с акцентом. Он позволил Джефферсону быстро обнять его, когда тот подошел к нему достаточно близко.

— Ты опоздал, — заметил Шляпник, все еще улыбаясь.

— Оу, а кто это тут такой милый? — спросил он, кивая на Белль, которой улыбнулся. — Она пахнет слишком хорошо, чтобы быть таким животным, как мы, м?

Джефферсон рассмеялся.

— Это Белль.

— И я могу позаботиться о себе, — она улыбнулась, кивнув.

— Ну, я уверен в том, что она может это сделать, по крайней мере, она принадлежит царю, — добавил Джефферсон.

Глаза Рене широко распахнулись в удивлении, и он слегка поклонился.

— Помилуйте, мисс Белль, я был груб, — он усмехнулся, ухмыляясь на нее.

— Нет-нет, все хорошо, — девушка покачала головой, признавая, что он был очарователен.

Рене сел напротив них, и они оба присели.

— Ну, а теперь… — Рене достал ноутбук и ручку из своей сумки. — Кто это и из-за чего вы так бледны?

— Зелена Запад, — сказала Белль, становясь еще мрачнее.

— Ох, что она сделала? — спросил он, не отрывая глаз от ноутбука.

— Она похитила и пытала… Румпельштильцхена, — тихо сказала она. — Две недели.

Рене посмотрел на них, нахмурившись.

— Как человек-женщина смогла держать вампира на замке?

— Она была на V, — пояснил Джефферсон. — Для начала, она планировала это в течение некоторого времени. Она набросилась на него у магазина, и он упал без сознания. Затем она заковала его в серебро и держала в подвале.

— Вы говорили об этом Авторитету? — спросил он. — Потому что я и пальцем не пошевельну если не буду знать всего.

— Как ты думаешь, я бы вытащил твою задницу из Луизианы, не сделав то, что было бы гораздо проще? — Джефферсон рассмеялся, Белль поджала губы. — Мы пытались донести это до Авторитета, мы попытались обратиться к человеческому правительству и никто не хочет, чтобы их имя прилагалось к этому, так что они не помогут.

- Они обвинили его во лжи, — сказала Белль. — Сказав, что он просто убежал с ней и использовал это в качестве предлога, чтобы не попасть в беду за отказ от своего поста.

Рене замер.

— Вы уверены, что он не сделал этого?

Белль выпрямилась, нахмурившись.

— Я нашла его в этом подвале. Я нашла его с ошейником, окровавленного, наполовину выжившего из ума, с серебряными ножницами, вонзенными в ногу. Я нашла сломанного человека, который был всячески унижен, он никогда не оправится от того, что эта женщина сделала с ним. Да. Я уверена.

Рене снова опустил глаза, позеленев, и его руки напряженно вцепились в ноутбук. Немного странно было для вампира, чтобы он был брезглив. Он сглотнул и кивнул, принимая резкий вдох через нос.

— Так… как эта женщина выглядит?

Белль описал ее, подтолкнув дневник на стол к нему, когда она закончила.

— Это ее. Джефферсон сказал, что тебе нужно что-то с ее запахом.

Рене поднял его, пролистал, задерживаясь на некоторых страницах. Запах женщины было терпкий, почти едкий, что раздражал его ноздри. Слишком много крови вампира в ее системе, слишком много горечи и ненависти. И он действительно не понимал, зачем ей так много огуречного лосьона. Это был резкий контраст с мягкой сладостью Белль, которая, он не мог поверить, хотела иметь общее с Румпельштильцхеном.

Может быть, все было немного по-другому.

Он обеспокоенно рассматривал страницы дневника.

— Вы нигде не можете найти ее?

— Подвал, в котором она держала Румпеля, был вычищен, — заявил Джефферсон. — Кроме этого, она исчезла. Я нигде не могу уловить ее запах. Ни я, ни оборотни, ни полиция, никто не может ее найти.

— О, — Рене усмехнулся. — Она похожа на крысу. Ее можно будет найти там, где темно, мерзко и противно. Она прячется там, где люди никогда не станут ее искать.

Белль скривилась, пытаясь придумать где то, что может быть. Она покачала головой, глядя на него, беспомощно.

— Эй, миледи, мисс Белль. Я найду ее, это моя работа. Не беспокойся. Дай мне пару дней, хорошо?

Девушка попыталась улыбнуться, но улыбка вышла напряженной.

Рене кивнул им, пряча дневник Зелены в портфель и направился к машине.

— Видишь, все будет в порядке, — пообещал Джефферсон, похлопав по плечу Белль. Она стояла, закусив губу.

— Я надеюсь, что так и будет, — она кивнула. Ей было необходимо вернуться и рассказать Румпелю о том, что происходит, пусть он знает. Так было бы лучше и он сможет чувствовать себя в безопасности в ближайшее время.

***

Рене вздохнул, откидывая голову на сиденье, руками плотно сжимая руль. Он не знал, было ли все это настолько плохо. Черт, он даже не думал, обо всем этом дерьме.

Господи, почему он сразу не ушел? Почему, ему до сих пор больно? Это была паника, и он был не в порядке. Почему он до сих пор беспокоиться о нем?

Он сглотнул и поехал в соседний город в мотеле которого была его комната, только для того, чтобы избежать риска быть замеченным.

Он был должен Джефферсону и он собирается отдать долг, чего бы он не попросил.

Но никто не ожидал, что помощь понадобиться его отцу.

Комментарий к Глава 20: Мужество.

Так, беты тут не было.

========== Глава 21: Становиться лучше. ==========

Он чувствовал себя больным.

Глядя на тощее существо в зеркале, на такого трепещущего слабака, каким он был. Его тело не чувствовало себя так, как раньше. Его кожа по ощущениям была гнилой, заплесневелой, со следами после побоев и с полосами от связывания на кистях, выжженные и почерневшие, сожженные. Вампир ожидал увидеть все это на коже, но когда он посмотрел в зеркало, там ничего не было.

Просто видение.

И его клеймо.

Его лицо исказилось в отвращении и презрении, когда мужчина заставил себя смотреть на это. Понимая, что это был он, такой отвратительный, мерзкий и ему придется жить с этим. Ему придется контролировать все это. Если он этого не сделает, то продолжит кидаться на Белль, отталкивая ее, относиться к ней так, как он делал это со всеми остальными, но это не должно иметь значения, он был не прав.

Белль имела значение, она имела большое значение, чем что-либо, и он не мог ее потерять. Румпель не позволит ей уйти, он не может этого сделать.

Это жилистое тело: потертое, измученное, сломленное и изнасилованное, было его. Во всей его жизни, его долгом, изнурительном существовании не было ничего, кроме боли. Но это же не сломило его. Не пьяные побои отца, не колкие слова Милы и обжигающее клеймо и не смерть Бэйлфаера. Но клетки, серебро, избиения, они застряли в его сердце, все это было ничто по сравнению с ними.

И он ненавидел все это.

Вампир ненавидел свое тело, потому что Зелена разрывала его на части ради своего хобби. Он ненавидел свое тело, потому что до сих пор чувствовал, что она использовала его и он не мог избавиться от этого. Румпель ненавидел свое тело, потому что это было всего лишь напоминание о том, что он был бессилен, и как он выглядел со стороны, каким видела его Белль.

Он вцепился ногтями в клеймо, застонав от боли и отчаяния, со слезами, что появились в его глазах. Румпель ненавидел ее, он ненавидел себя, он ненавидел…

— Тсс …

Мягкие, теплые руки накрыли его клеймо. Успокаивающе обнимая его второй рукой за талию. У него перехватило дыхание, и вампир пристыженно закрыл глаза. Он чувствовал тепло Белль всем своим телом, ее большой палец поглаживал его клеймо, успокаивая покрасневшие полосы, которые он оставил своими ногтями. Ее голова легла на его плечо, когда она прижала его ближе к себе.

Атлас ночной рубашки, согретый ее кожей прижался к его спине. Гладкость ткани и ее упругая грудь, такая мягкая и теплая против его кожи.

Он открыл глаза, чтобы посмотреть на нее, наблюдая за мимолетной улыбкой на ее губах и нежностью во взгляде.

— Мой великолепный мужчина, — прошептала она, целуя его плечо и прижимаясь к щеке. — Ваше высочество, вы идете спать?