И вот настал тот час! Пусть Гарлиндея поймали, и узнали о связи с Сатарионом Избранным, остальных имен он не раскрыл. Более того, подсобил другим, предоставляя возможность обезвредить брата императора, его советника и преданного друга.

Так родился великолепный план, который сейчас им дарил сладкий вкус триумфа и превосходства.

Какой бы сильной не была императорская чета, без магии они не могли даже сменить ипостась, что дало бы им большую силу и выносливость. Без магии их не услышала бы Тьма. Без магии, они должны были погибнуть, потому что врагов было в три раза больше. Потому сражаться с ними было изысканным удовольствием. Видя, как в их глазах умирает надежда, как они переглядываются друг с другом, безмолвно прощаясь… Ради этого мига стоило столько ждать.

Рдар сходил с ума, понимая, что его семья погибнет из-за него. Он стал слабым местом своих близких, и теперь заплатит за это невыносимо дорогую цену.

Неожиданно внимание всех привлекла падающая на колени Дайкирия. Враги довольно оскалились сдавшейся без боя девушке. Она же, в свою очередь повергла в шок всех тем, что не была магически скована, и решила призвать богиню, требуя возмездия. И если никто не знал об обычаях и способностях аркардар и дорхан, то сердце Рдара практически остановилось. Взгляд его пары говорил сам за себя, она прощалась…

Незнакомое заклинание зазвучало в темнице, а вокруг хрупкой воительницы образовалась темная сияющая сфера. Еще больше всех ошарашила ее боевая подруга.

Упав на левое колено, она без объяснений облокотилась одной рукой на меч, а вторую сжала в кулак и прижала к сердцу. Кажется, это настолько поразило всех присутствующих, что они с замиранием следили за развитием событий. Так было, пока Тьма не начала отделяться от тела Дайкирии, надвигаясь на рахшаррасов. Снова начался бой, не на жизнь, а насмерть. Только Рдар уже ничего не видел, кроме стремительно бледнеющей девушки, из носа которой вытекала густая кровь.

Воздух стал плотнее, буквально затрещав, пробуждая внутри каждого липкий страх. Стоило Тьме добраться до предателей, как она буквально забиралась в их тела, что бы на выходе оставить после себя пустой мешок с костями, тут же рассыпающийся багряным пеплом.

— Твою мать, что это за проклятый гхарк?! — взвился Сордар, разворачиваясь сначала к Дайкирии, а потом и неподвижной Аните.

— Дыхание Возмездия… — тихо прошептала она, не сводя глаз с девушки, находящейся в магическом круге. — Тьма вошла в эту секунду в ваш мир в полной силе, и вершит суд над теми, кого сочтет недостойными права на великий дар жизни. На ваших землях с этой минуты больше не будет ни одного предателя, никто не укроется от всевидящей богини…

— А Дари? — взволнованно спросила Клариссабель, наблюдающая, как жизнь с каждой секундой покидает тело ее сестры.

— Все зависит от ее силы, и аппетита Тьмы. Дайкирия вершит свою судьбу, таков ее Путь, таков ее выбор.

— Бездна, скажи, что она будет жить! — закричал Рдар, вырываясь из металлических пут.

В ту же секунду замки, оплетенные тьмой, раскрылись, выпуская обессиленного длительным пленом рахшарраса. Мужчина не медля кинулся к своей паре, но при соприкосновении с защитной сферой, отлетел на несколько метров, больно врезаясь в сырую стену.

— Дари! — больше не сдерживая истерики, перепугано закричала Клариссабель.

Но девушка их уже не слышала. Она была за Темной Гранью, где не было Дайкирии, была только древняя темная сила, не испытывающая никаких эмоций, лишь пользующаяся вратами, добровольно выпускающими ее на волю…

Вены проступили на всем теле девушки, веки затрепетали, а в следующую секунду бездыханное тело юной дорханы упало на ледяной каменный пол. Темная сфера вокруг нее погасла…

— Вы такой мужественный, сильный… Неужели все рахшаррасы такие? — хрупкая девушка повисла на руке война, и неумело стреляла в того глазками. Довольно лёгкое повседневное платье трепал далеко не теплый осенний ветер. Может, Тьма и делала эту расу равнодушной к переменам погоды, но это не смягчало реакций Рдара на поведение юной кокетки, за которой он наблюдал в этот момент с крыльца княжеского замка.

Как сильно ему сейчас хотелось быть на месте выбранного Дари война, знала лишь одна Тьма. Семнадцатилетняя малышка, и, по совпадению, его истинная пара, сводила его с ума вот уже целых полгода. Зачем же Богиня так поступила с ним… Ведь девочка оказаться в этом месте, рядом с ним, должна была только к своим двадцати годам. Тогда ему бы не пришлось играть в отстраненность, он бы объяснил, что малышка для него теперь значит. Но приставать с ухаживаниями к несовершеннолетней невесте, было сродни преступлению. Потому ему приходилось мучиться, считая минуты, дни, месяцы и года, пока не наступит их время.

Возвращаясь в реальность из своих размышлений, мужчина снова окинул открывшуюся его взору картину. Сестра Клариссабель желала стать роковой соблазнительницей, не понимая, что единственный нужный ей объект, уже был сражен ей наповал. А остальные не посмеют прикоснуться к его женщине уже никогда.

Делать вид, что он ничего не слышит, и не замечает, он больше не мог. Это же невыносимо! "Моя!" — вопила вся его сущность, и он не собирался спорить с самим собой.

Минули полгода сжигающей ревности, бессонных ночей и планов, которым не суждено было сбыться.

Скольких мужчин в замке ему пришлось запугать? Скольким на пальцах, или, если уж быть честным, на кулаках, пришлось разъяснить, что юная кокетка уже принадлежит Рдару, и только ему?

Дари, маленькая, неопытная девчушка, заставившая его почувствовать себя побитой собакой, мечтающей, наконец, получить желанную ласку от своей жестокой хозяйки. Это было невероятно, но Рдар уже принадлежал ей душой, сердцем, и всеми частями тела. Чувства к этой девочке изменили его, и Рдар сомневался, что изменения произошли в лучшую сторону.

Взгляд Дари, обращенный к нему, всегда горел интересом, и даже симпатией, в которой она, наверняка, не желала признаваться даже самой себе. Но ему было достаточно этих взглядов, что бы усмирить свою агрессию, признавая, что их паре просто нужно время.

Она еще маленькая, слишком маленькая, она должна привыкнуть ко мне и ко всей этой новой жизни, думал Рдар. Но Судьба распорядилась иначе.

Бледное хрупкое девичье тело лежало на огромной постели, укрытое ярким покрывалом, украшенным витиеватыми золотыми узорами. На коже девушки тут и там проступала почерневшая сетка из вен, признак, указывающий на скорую кончину. Но обступившие кровать женщины и мужчины не желали верить в смерть близкого человека. Никто не готов мириться с потерей любимых. Так происходит всегда.

Спальня брата императора Сартарийских и Ларивианских земель, Рдара Дорсфорти, наполнилась удушающим запахом горя, слез и боли. У каждого перед глазами снова и снова оживала картина, как Дайкирия, их когда-то звонкий колокольчик, безжизненным мешком падает на каменный пол, пожертвовав собой во имя спасения семьи. "Дыхание возмездия"… страшно подумать, какие секреты и способности еще скрывают аркардарийцы и сами дорханы. Не удивительно, что те спокойно пользуются расположением императора своего мира.

— Живи, пожалуйста, молю тебя, родная… — обезумевший мужчина гладил лицо, волосы, руки, и тело любимой. Мысль, что он потерял ее, казалась дикой, абсолютно нереальной, невозможной.

Стоявшая неподалеку Клариссабель, пустым взглядом сверлила тело сестры, лелея надежду на чудо. Ее супруг, Дэрвин, обнимал ее крепко, боясь, что та упадет без сознания в любой момент, не выдержав пожирающей изнутри боли.

Сордар, сидящий в кресле, в дальнем углу комнаты, качал на руках безмолвно плачущую дорхану.

Время во дворце для них словно замедлилось, сколько они уже находились здесь, никто не смог бы сказать точно. Но спустя еще несколько ударов сердца, в комнате раздался душераздирающий полукрик-полувой потерявшего свою истинную пару рахшарраса. Дайкирия вытолкнулкнула воздух из легких последний раз, чтобы больше не вздохнуть…