— Ерунда. Опять ты возвращаешься к теории, что он выколачивал у кого-то деньги.

— Если ты так уверена, что с Дэйтоном все нормально, позвони в местное отделение налоговой и спроси его.

— Опять эти звонки.

— Я была права насчет первого.

— Ладно, позвоню, но что мне говорить?

— Тебе не нужно ничего говорить. Просто попроси его к телефону. Я хочу узнать, настоящий ли он. Все, что у тебя есть, это его слова, что он работает в налоговой. Мы предполагаем, что люди говорят правду, так что большинство и не подумает позвонить, чтобы проверить место работы. Но что, если он нагло врет?

— Зачем ему это делать?

— Откуда я знаю? Если он настоящий налоговый агент, тогда, по крайней мере, ты будешь знать точно, а если нет, тоже будешь знать.

— Что, если он там?

— Тогда спросишь, почему он пропустил встречу с тобой. Не могу поверить, что должна все тебе разжевывать. Используй свое воображение.

— Что, если они спросят, кто звонит? Я должна назвать настоящее имя?

— Конечно. Можешь назвать придуманное, если тебе так легче. Ты что, не умеешь врать?

— Не могу поверить, что ты спрашиваешь. Я не вру людям.

— Ну, тогда понятно, почему ты так волнуешься. Вранье — это талант. Ты не можешь просто открыть рот и ждать, что оттуда вылетит убедительная ложь. Нужно тренироваться.

Рути рассмеялась.

— Я серьезно.

— Ой, извини. Сейчас найду это письмо и позвоню.

— Не по тому номеру. Он может быть присоединен к автоответчику. Вот.

Я передвинула горшок с африканской фиалкой, который стоял на телефонной книге.

Полистала страницы в начале: городские службы, окружные службы, службы штата Калифорния, правительственные службы Соединенных Штатов. Провела пальцем по Сельскому хозяйству, Воздушным войскам, Армии и Береговой охране, пока не нашла налоговую службу. Все номера начинались на 800, кроме последнего, местного офиса.

Обвела номер и повернула книгу, чтобы Рут могла ее видеть, сняла трубку и протянула ей.

Она набрала номер, повернув трубку так, чтобы я могла слышать обе стороны разговора.

После четырех гудков ответила женщина.

— Налоговая служба. Это Кристина Мэтьюс. Чем я могу вам помочь?

— Здра-авствуйте, — сказала Рути. — Могу я поговорить с Джорджем Дэйтоном?

— С кем?

— Дэйтон, как город в Огайо. Имя — Джордж.

— Вы не туда попали. Это налоговая служба.

— Я знаю. Я нашла ваш телефон в книге. Я звоню специально.

— Никто с фамилией Дэйтон здесь не работает.

— Вы уверены? Джордж сказал мне, что он налоговый агент. Вот почему я позвонила по этому номеру.

— Он сказал вам, что здесь работает?

— Да. Наверное, он может работать в Пердидо или в другом офисе. У вас есть их телефоны?

— Мэм, надеюсь вы не обидитесь, но я работаю в налоговой службе тридцать два года, и здесь нет никакого Джорджа Дэйтона. И никогда не было.

— Ой, извините. Спасибо.

Я нажала на рычаг и вернула трубку на место. Мы смотрели друг другу в глаза, и я знала. что она не готова уступить.

— До сих пор не понимаю, какое отношение это имеет к Неду Лоуву, — сказала она.

— Верь мне, имеет. Я пока не знаю, и нет смысла это обсуждать. Ты не веришь, а у меня нет доказательств.

— Даже если имена имеют отношение к Неду Лоуву, это не значит, что Пит вымогал у него деньги.

— Я не хочу больше тебя уговаривать. Когда найду доказательства, расскажу.

— Кинси, я знаю, что ты хочешь добра, и уверена, что ты веришь каждому слову, которое говоришь, но я была замужем за этим человеком почти сорок лет. Я не верю, что он был алчным и жадным. Это просто не тот человек, которого я знала.

— Все, что я пытаюсь сделать — это объяснить, что происходит.

После неловкого молчания я сменила тему.

— По крайней мере, мы узнали, как он попадал в дом.

— Я позвоню в “Системы безопасности” сегодня же. Я должна была это сделать месяцы назад.

Грузовичок сантехника уже стоял на дорожке Генри, кода я остановилась у дома в 9.43.

Двери гаража были открыты, и Генри с сантехником стояли во дворе. Генри жестикулировал, объясняя ситуацию, а сантехник кивал в ответ, иногда задавая вопросы.

Это был мужчина лет семидесяти, худой, как жердь, в комбинезоне цвета хаки и коричневых ботинках на толстой подошве, заляпанных грязью. На его коричневой кепке было вышито САНТЕХНИКА МАККЛАСКИ.

Когда я присоединилась к ним, Генри нас представил, и сантехник приподнял свою кепку

— Приятно с вами познакомиться.

Мы пожали друг другу руки. Его ладонь была влажной и распространяла запах сырой земли и металлических труб. У него было морщинистое лицо и мягкие карие глаза. Его кепка заставляла седые пряди торчать над ушами, а когда он приподнял ее, я заметила, что его лоб был совершенно белым, прикрытый козырьком.

— Мистер Маккласки сейчас рассказывал мне об источниках соли в системе серой воды, — сказал Генри, возвращаясь к предмету разговора.

Сантехник использовал пальцы, перечисляя источники соли, его тон говорил о том, что ему часто приходилось повторять эти сведения.

— Мы говорим о потных телах, чистящих средствах, смягчителях воды и сс… Извините, мэм, моче. Ваш смягчитель воды может добавить большой уровень хлорида натрия, который наносит вред почве. Я процитирую эксперта в этой области, местного парня по имени Арт Людвиг. Он говорит:” Моча — это где оседает большая часть соли из организма.”

Находит путь в вашу систему повторного использования серой воды через унитазы, ночные горшки и людей, которые писают в душе.

На лице Генри появилось оскорбленное выражение.

— Кинси и я никогда бы не подумали писать в душе.

— Я понимаю и аплодирую вашей сдержанности. Хорошие новости насчет мочи — в ней много полезных веществ для растений, в первую очередь, азот, но еще калий и фосфат.

Генри посмотрел на часы.

— Извините, что прерываю, но у меня дела, так что оставлю вас осмотреться. Кинси будет в своей студии, если она вам понадобится. Мы сможем поговорить, когда я вернусь. Мне будут интересны ваши рекомендации.

— Рад помочь. Я сделаю анализы почвы и скажу, что я думаю.

Маккласки снова приподнял свою кепку.

Генри пошел в гараж. Я слышала, как тихонько хлопнула дверца и включился мотор.

После этого машина выехала на дорожку и свернула на улицу.

Я оглянулась и увидела Эдну, которая шла по траве к ограде, которая отделяла их двор от дорожки Генри.

Через полсекунды она появилась над забором, заняв свою позицию на ящике. Не считая слишком больших зубных протезов, ее черты были деликатными: нос-кнопочка, кукольные губки. Лопнувшие вены на ее щеках выглядели как два мазка румян. Ее гардероб сохранял девичий стиль: сегодня на ней была блузка с рюшечками, закругленным воротничком и рукавами-фонариками.

— Доброе утро, Эдна. Как ваши дела?

— Нормально. Как развивается проект Генри? Я видела, что приехал сантехник, когда подметала крыльцо.

— Сантехник составляет список, так что посмотрим, что он посоветует.

Я видела, соседкой какого типа была Эдна.

Каждый звук должен быть расследован, любой визитер вызывает вопросы, любое маленькое изменение будет предметом внимательного осмотра и дебатов. Если зазвонит телефон или доставят посылку, Эдна будет тут как тут, чтобы узнать, что происходит.

Генри не увидел бы ничего плохого. Он очень мягок, когда дело касается женщин, включая меня, разумеется, так что мне грех жаловаться.

— Куда поехал Генри?

— В магазин, но должен скоро вернуться. Кажется, он покупает что-то и для вас.

— Он предложил, и я не смогла отказаться. У Джозефа плохой день, и я не думаю, что могу оставлять его одного. В Пердидо у нас была соседка, которая помогала, когда нужно, и какой это был божий дар. К сожалению, мы почти никого не знаем в этом районе, и я не знаю, кого просить.

Я могу узнать подсказку, когда ее услышу, но предпочла не попадаться на эту удочку. Она завела разговор, надеясь, что я закрою собой амбразуру. Это была плохая идея.