– Гоша?

– Для кого Гоша, а для кого Игорь Тимофеевич! Подъем, тело!

– Стоп! Мы же вчера с тобой познакомились. Ты что, забыл? Ты же сын Тимофея Владимировича, так ведь?

– То, что ты знаешь имя моего отца, не дает тебе никакого права на то, чтобы пропускать зарядку! Встать и за мной!

Совсем уже слабо понимая ситуацию, Иван оказался в тренировочном зале. Зал этот Иван запомнил еще со вчерашнего дня. Высокий. С множеством тренажёров и мишеней.

Зал этот был сейчас заполнен кучей не выспавшихся здоровенных подростков, нестерпимо жаждущих заняться утренней зарядкой. Гошиной комплекции.

– Народ! – Посреди зала стоял Гоша. – Среди нас объявился новичок. Зовут его – Иван. У него огромный опыт английской борьбы. И он хочет сегодня его вам преподать. Покажите ему нашу технику. Но не калечьте, пожалуйста. Вперед. Давай, Иван, защищайся!

И на Ивана повалила злая, не выспавшаяся толпа.

Через три минуты он почувствовал, что соперников больше нет.

– Стоп, стоп, Иван. Достаточно! ‒ Гоша стоял перед ним, потирая расшибленный лоб.

– Как ты все это делаешь? Не понимаю. И вот, вчера. Я, честно говоря, так и не понял, как ты меня завалил. Поделишься техникой?

– Вчера? Это же было во сне, ‒ Иван перевел дух.

– У тебя это было, наверное, во сне, а у меня бока до сих пор болят! ‒ Гоша задрал свою майку и показал Ивану пару свежих синяков.

– Бугай, блин! Буду рад принять тебя в свой боевой отряд! Из которого, кстати, ты уже выбил, судя по всему, человек двенадцать!

– Извини, я не виноват. Это все как-то само собой получилось. Я раньше вообще не дрался. Ни с кем.

– Шутишь?! Такие приемы как у тебя – это вышка! Ты, вообще-то, кто, кроме того, что Иван?

– Иван Сергеевич. Красавцев.

– Так ты это чего?! Сын, что ли нашего шефа? Сергея Ивановича?

– Да, сын.

– Блин! А я – Игорь. Игорь Тимофеевич. Ну, сын друга твоего отца, врубайся, дубина английская! Ну, по общей их Родине, по Рязанке! Ты что, ничего об этом не знаешь? Во, даешь! Нихрена себе! Нехило наши отцы законспирировались! Для меня это большой сюрприз! Я же о тебе практически все знаю. И от своих родителей, и от твоего отца со всеми его странными знакомыми. Вот только никогда не видел тебя воочию, даже, фоток. Поэтому и не узнал. По моим данным, ты уехал из России лет так десять назад. Учился у Отцов, как я знаю. Жесть! Извини, хрень несусветную несу. Давай, что ли снова знакомиться. Я – Гоша.

– А я – Иван. Привет, Гоша. Отец с утра передал через меня тебе привет. И твоим родителям. Чудно́ все это!

– Чудно́ будет потом. Ты же ничего, как я понял, толком не знаешь, хоть и посвященный! А вот и Лизавета к нам идет. Помнишь, наверное?

– Здравствуй, Иван.

– Здравствуй, Лиз.

«А у нее действительно шикарные волосы! Прав был мой отец!»

– Сергей Иванович звонил?

– Звонил. С самого утра.

– От моего отца ничего мне не передавал?

– Нет.

– А обо мне вы говорили? ‒ Лиз внимательно посмотрела Ивану в глаза.

– Нет.

– Врешь! Зачем ты мне врешь, Иван. Я же все чествую! Не смей больше этого делать!

– Хорошо! Говорили о тебе. И о твоих волосах. Они у тебя действительно – чудо! И ты не стыдись этого, пожалуйста. Ты же должна сейчас чувствовать мои мысли. Ну, что я не вру.

– Я чувствую это. Спасибо тебе… Ты сказал отцу, ну, то, что мы вчера целовались?…Ладно, не отвечай.

– Ребята, я здесь что – лишний? Нет, не обращайте на меня никого внимания! Вы, общаетесь в своих высших материях, однако я их совсем не понимаю. Иван! Можно попросить тебя передать мне немножко своего дара, чтобы я смог подкатить к подружке Лиз – Мэй? А то я уже к ней и так, и сяк, а она как айсберг!

– Дурачина же ты, Гоша! Не пробовал ее куда-нибудь пригласить, кроме кафе? – Лиз улыбнулась, сделавшись при этом еще красивее.

– Куда? А, понятно! Да уж, конечно, мы же не снимся с ней годами друг другу. В местах, о которых просто и подумать невозможно. Куда мне до вас!

– Гоша! – Лиз густо покраснела, от чего стала просто прекрасна, резко повернулась и ни с кем не попрощавшись, ушла.

– Гоша! Так это был сон вчера или чего?

– Не парься, Вань! Девчонки они все такие!

– Так это был сон, или нет?

«Опять я ничего не понял!»

– Иван, ты смутил своего профессора, и он срочно попросил у нас помощи. Спрашивает – что с тобой делать? Он в замешательстве. Обратился за помощью к Отцам.

Отец сидел напротив сына и был до крайности встревожен. Гоша, шумно сунулся было в дверь, но увидев отца Ивана, мгновенно ретировался. Друзья жили теперь вдвоем, в одной комнате. Гоша все это быстро устроил, усмирив по ходу недовольных.

– Я не понимаю, отец, как можно говорить о предмете, не зная о том, о чем ты говоришь.

– А ты знаешь?

– Да, я знаю, папа, но не могу понять откуда. И слегка побаиваюсь этого. Поэтому у меня и возникли неудобные вопросы к учителю.

– Понятно. Я ожидал этого.

Помолчали.

– Завтра полетим к Отцам и будем с ними говорить. Ты готов?

– Готов, отец. Я только не понял пока, как ты здесь оказался. Так быстро. Как будто все время стоял под дверью аудитории. Или ты сам срежиссировал этот урок?

– Это всего лишь мое предчувствие, сын. Я уже тебе говорил, что давно этого ожидал. И был всегда наготове. Ты сейчас – это что-то. А я, к тому же, твой отец.

Затем был разговор с Отцами. Говорили неспешно. Уже, как минимум час.

– Многие ученые отсылают нас к догадкам. Относительно начала света. Несмотря на то, что имеется масса научных данных, которые запрещено публиковать! В которые многие из вас, кстати, сами не очень-то верят.

Старший из Отцов сидел напротив Ивана, пытаясь его разговорить. Здесь же незримо присутствовали Друзья и Древние. Разговор понемногу приобретал доверительный акцент. На разные темы.

Неожиданно Иван ощутил, что наступил основной момент их встречи. И задал волновавший его вопрос.

– Понимаешь, Иван, новая информация не возникает сама по себе. У нее нет самопроизвольного начала. Она зависит лишь от разума. Это люди сами доказали, сформулировав второй закон термодинамики. «Из винтиков не может родиться машина, сколько их не насыпай в кучу». Как-то так. Это не эволюционный прогресс – это накапливание информации. Относится, кстати, к любой информации, накапливаемой, но не расфасованной. Хаотично накопленная информация – это свалка. Когда она без хозяина. Рачительного, последовательного и экономного. Нужен план. План, без которого, как говорил еще Ньютон, не может быть гармонии. Над всем этим богатством нужен руководитель.

– И чей разум будет этим владеть? Тот, который это все придумал, или другой, более изощренный? И кто, если я все правильно понял, чья душа будет этим заниматься по продуманной кем-то программе, бесконечно совершенной и независимой от нас. Это так?

Отцы молча смотрели на Ивана. Их было двенадцать. Сидели и пристально смотрели на него, не мигая. И молчали. Здесь же был его отец и Джон.

Иван первым не выдержал их долгого молчания и пристального взгляда.

– Но это же – промысел божий! Не жалейте меня, говорите все как есть. У меня есть сила, чтобы справиться. Отбросьте ненужную жалость! Я, глядя на свою жизнь уже давно задумался, что смысл моей жизни – это смысл какой-то другой жизни. Какой? Не знаю пока. Это какая-то очень большая «тайна», кроющаяся за библейской «Истиной». Но познав ее, я узнаю «нечто» очень важное для себя и что, очевидно, изменит всю мою дальнейшую жизнь! Кто, если не вы можете взять на себя ответственность на это ответить?

– Извини, Иван, за долгое наше молчание. Просто у нас сейчас прошло небольшое совещание. Мысленное. До сих пор нам никогда не встречался собеседник столь юного возраста, с которым мы бы дискутировали на столь серьёзные темы. Сегодня больше не будет разговоров на теологические темы. Ты во всем прав, сделав собственные выводы. Мы этого давно ждали. Вот так обстоят дела, что этим человеком должен стать ты.