– Брат, что с тобой? – озабоченно спросил Бузагу.

– Ничего. Пойдём, – отрешённо, словно очнувшись, ответил Бэркэ, и начал быстро спускаться с сопки. Озадаченный Бузагу посмотрел наверх, поправил понягу и поспешил за товарищем. Вскоре все они скрылись в зарослях кустарника, густо растущего вдоль берега речки. На вершине покинутой ими сопки некоторое время ничего не происходило, а затем вдруг неясная тень, качнув ветку, скрылась в густой листве.

Пройдя некоторое расстояние, Бэркэ увидел упавшее поперёк речки большое дерево и скомандовал друзьям перебраться по нему на противоположный берег. Балансируя, троица осторожно перебралась по стволу дерева и продолжила путь вниз по течению. Бэркэ, перебравшись последним, осмотрел упавший ствол, подумывая спихнуть его в речку, но решил не делать этого: лиственница была массивной, и часть её корней все ещё крепко держалась за землю. Оглянувшись в очередной раз на пройденный путь, Бэркэ попросил друзей ускорить ход. Через некоторое время скалы, густо поросшие сосняком по краям реки, начали возвышаться над ними, превращаясь впереди в узкий, как коровий рог, распадок. Течение стало более быстрым, вода бурлила и местами образовывала воронки водоворотов.

«Вход в нижний мир…» – всматриваясь в очередной водоворот, Бэркэ вспомнил мрачное поверье о том, что водоворот – это место, откуда демоны нижнего мира выходят на поверхность, чтобы по велению Харги, духа-хозяина нижнего мира, творить свои чёрные дела в верхнем мире людей. Бэркэ снова стало неуютно, захотелось поскорее покинуть это мрачное место. Лучи вечернего солнца не проникали сюда, вокруг было сумрачно и прохладно.

– Плохое место… – оглядывая верхушки скал, тихо сказал Бэркэ поравнявшемуся с ним Бузагу. – Выглядит как ловушка… Зря мы сюда пошли, – он поежился и, остановившись, посмотрел назад.

«Может, пока не поздно, повернуть обратно? – подумалось ему. – Вдруг русло повернёт в не ту сторону. Эх, зря я послушался, надо было идти так, как пришли…» Бэркэ чувствовал нарастающую тревогу, причин которой не понимал. Он пытался понять, что именно ему показалось там, наверху. Зря Толбочоон раскричался, Черный лес населяет много воинственных племён. Свирепые, жаждущие крови туматы, воинственные тонг-биисы. Да мало ли других, не менее враждебно настроенных? Они на чужой территории… Чужие разведчики могли услышать крик.

Бэркэ, шедший замыкающим, подгонял уставших друзей, время от времени посматривая назад, на окружавшие их скалы. У него то появлялось неприятное ощущение – как от чужого взгляда, то вдалеке, меж деревьев, чудилось шевеление, которое, стоило перевести туда взгляд, бесследно исчезало. И через некоторое время скалы и деревья вновь казались безопасными, безлюдными. Он сослался на бессонную ночь и, склонившись над рекой, умыл лицо прохладной водой. До захода солнца надо выбраться отсюда и найти место для ночлега. Ущелье виляло зигзагом, речка местами переходила в небольшие заводи, в которых металась испуганная рыба. Толбочоон, не снимая поняги, попытался поймать несколько рыбин, но безуспешно. К вечеру ветер стих, и здесь, внизу, было тихо: слышалось только журчание воды и стук камней, катившихся из-под ног. Вдруг где-то наверху обеспокоено зашумели сойки. Их стрекотанье неожиданно нарушило тишину леса и затем так же быстро стихло. «Что-то вспугнуло их…» – подумал Бэркэ, остановившись и внимательно оглядывая густо поросшие ельником скалы. И вдруг отчетливо вспомнил слова отца: «Не ходи в те места, сын. Там пропадают люди!». Бэркэ вздрогнул и ускорил ход. Идя быстрым шагом и поправляя впившиеся в плечи ремни тяжелой поняги, он непроизвольно передвинул лук ближе к боку. Идущий впереди Толбочоон неожиданно остановился и заинтересованно склонился над чем-то, лежащим в воде.

– Смотрите! – воскликнул он и присел.

Троица охотников склонилась у большого черного валуна, и разглядела лежащий в воде небольшой костяной топорик. На пожелтевшей кости из нижней челюсти лося был искусно изображен летящий ворон. Распухшее древко украшала причудливая резьба, и без того короткое топорище было сломано, но было видно, что клювообразная режущая часть все ещё остра. Толбочоон, засучив рукав, потянулся было за топором, но замер, услышав возглас Бэркэ.

– Не трогай! – властно сказал он Толбочоону. – Или не знаешь: «чужого не бери»? Мало ли что на нем…

– Но он ещё может послужить, – начал возражать Толбочоон.

– Нет! Не трогай! – прервал его Бэркэ, глядя наверх.

– Ладно, – обиженно согласился Толбочоон и, вздохнув, пошёл вперёд. Бэркэ с тревогой оглядел ближайшие скалы и пошёл вслед за братьями. Нагнав Толбочоона, он примирительно сказал: – У него может быть плохая аура… Ты же знаешь, мало ли кому он принадлежал? Беду ещё принесёт.

– Да, знаю, – тихо согласился Толбочоон. Они прошли еще немного, и неожиданно сзади, с противоположной стороны ручья, у самого берега, где деревья росли особенно густо, раздался треск сучьев. Бэркэ, в испуге развернувшись, схватил лук и, вложив стрелу, приготовился стрелять. Братья, посмотрев на старшего товарища, схватились за ножи и топорики. Шум то исчезал, то приближался, затем качнулись ветки и через секунду на открытое место выскочил грациозный зверь.

– Рысь! – определил Бэркэ. – Стой! – крикнул он охнувшему от удивления Толбочоону, который выхватил лук и натянул стрелу…

Дзынь! Стрела пролетела мимо. Серый в пятнах зверь, увидев охотников, нелепо затормозил всеми четырьмя лапами, на секунду замер, а затем скачками бросился вверх по склону. Легко перебирая мощными лапами, в несколько прыжков он достиг вершины скал и скрылся между деревьев. Восхищенные братья начали обсуждать увиденное: рыси издавна ценились за ценный мех и почитались как великие охотники, но их редко удавалось увидеть. Толбочоон и Бузагу с досадой начали обсуждать, какую ценную шкуру они упустили. Простояв какое-то время в задумчивости, Бэркэ приказал братьям говорить тише и продолжать путь.

Трое охотников быстрым шагом двигались по дну ущелья. Глядя на хмурое лицо Бэркэ и нависшие над ними темные скалы – братья тоже, как и он, ощутили неясную тревогу, и в молчании продвигались вдоль реки. Бузагу, осматриваясь по сторонам, поравнявшись с быстро идущим Бэркэ, вопросительно посмотрел на него.

– Её кто-то вспугнул… Не мы… – тихо сказал Бэркэ и, подумав, добавил: – Кто-то идёт по нашему следу…

Вскоре, выйдя из очередного поворота, молодые охотники услышали усилившийся шум воды и, пройдя несколько метров, увидели, как их тихая речка соединилась с более шумной горной рекой с сильным течением. В верховьях прошли дожди, и мутная зеленоватая вода несла кучи веток и листвы. Бэркэ с огорчением увидел, что скалы все также возвышались над речкой сплошной отвесной стеной. Он поравнялся с Толбочооном и, перекрывая шум воды, сказал ему:

– Как только увидишь впереди выход наверх, скажи мне. Поднимемся. Надо убираться отсюда.

– Хорошо брат, – участливо откликнулся Толбочоон, которому тоже стало неуютно среди скал. За очередным поворотом ущелье неожиданно расширилось: внизу, вдоль речки по обе стороны росли густые заросли кустарника и редких деревьев, неведомо как удерживающихся корнями за склоны. Скалы то нависали над тропой, то расходились. Братья прошли ещё несколько метров и идущий впереди Толбочоон заметил среди скал небольшой распадок с растущими на склонах деревьями. Угол подъема был высок, но, держась за деревья и кусты, здесь можно было подняться наверх. Толбочоон побежал вперёд, чтобы удостовериться, что это действительно возможно. Осмотрев проход, он повернулся к приближающимся к нему друзьям и, улыбаясь, помахал рукой.

«Нашёл подъем!» – обрадованно подумал Бэркэ, глядя на младшего брата. Толбочоон что-то радостно кричал, но из-за шума реки его слов не было слышно. Бэркэ и Бузагу, пригнувшись, прошли под нависшим над тропой скальным уступом. Пройдя первым, Бэркэ выпрямился и вдруг заметил, что улыбку на лице Толбочоона сменила гримаса ужаса: он что-то испуганно кричал им, указывая на нечто, находящееся сверху и сзади Бэркэ.