– Прошу прощения? – Виола отложила перо и уставилась на Дафну в совершеннейшем изумлении.

Дафна осознавала, что с ее стороны это весьма дерзко, но иного выхода не было.

– Вчера вы обмолвились, что обрадовались бы, если бы я смогла поехать с вами в Эндерби. Понимаю, что знакомство наше весьма непродолжительно и что с моей стороны самонадеянно задавать подобный вопрос, но вы говорили серьезно?

Виола справилась с удивлением и указала на стул напротив письменного стола.

– Присаживайтесь, Дафна.

Дафна села, сложила руки на коленях и стала ждать ответа.

– Конечно, я говорила серьезно, – сказала Виола. – Но как же ваша работа здесь?

– Я намереваюсь оставить ее.

– Мне казалось, вам нравится в Тремор-холле, – напряженно выпрямившись, Виола кинула на Дафну острый взгляд. – Неужели со вчерашнего дня успело произойти что-то неприятное?

– Нет, вовсе нет, – поспешила заверить Дафна со всей возможной убедительностью. Она бы не перенесла, если бы Виола или Энтони догадались, что она невольно подслушала их беседу и теперь знала невысокое мнение герцога о самой себе. – Мне очень здесь нравится, но ваши вчерашние слова о Лондоне заставили меня задуматься о том, что я упускаю.

Виола откинулась на спинку кресла из махагонового (2) дерева:

– Моя дорогая Дафна, я вне себя от удивления. Никак не ожидала, что мои слова так на вас повлияют.

В голосе Виолы звучало некоторое смятение, и сердце Дафны замерло. Вероятно, слова виконтессы о дружбе были сказаны просто из любезности. А может, у нее были свои, только ей ведомые, причины обсуждать с Энтони будущее Дафны. И все же Дафна знала, что должна покинуть Тремор-холл, и Виола была ее лучшей возможностью сделать это.

– С тех пор, как умер папа, жизнь моя была предопределена, и я мало имела над ней власти.

– Потому что вы женщина, – произнесла виконтесса с ноткой горечи. – Наши судьбы находятся не в наших руках.

– Так и есть, но, вновь и вновь вспоминая наш разговор, я все больше убеждалась, что пришло время найти семью матушки и занять в обществе место, что принадлежит мне по праву.

– Конечно! То же говорила вам и я, но вы были непреклонны в желании остаться здесь. Уверены, что теперь стремитесь к другому?

– Да. За всю жизнь мне не выпало случая ни насладиться благородным обществом, ни завести друзей, ведь мы с папой постоянно переезжали с места на место. А сейчас, работая дни и ночи напролет в полном одиночестве и никого не встречая, я словно погребена здесь, в деревне.

– Да уж, вам, должно быть, весьма тоскливо. И, кроме того, самостоятельно зарабатывать себе на жизнь не пристало внучке барона. Признаюсь, я воображала, как было бы замечательно воссоединить вас с вашими родными и представить обществу. Но я полагала, что ваши чувства… – не закончив мысль, Виола замолчала, опустила глаза и, глубоко задумавшись, принялась крутить лежавшее на столе перо. Дафна ждала ничего не говоря, надеясь, что заминка виконтессы не означает отказа.

Мгновение спустя Виола подняла голову:

– Вы уже обсудили свое намерение с герцогом?

– Нет. Я посчитала, что прежде должна поговорить с вами.

Виола кивнула:

– Я искренне приглашала вас в Эндерби, и помыслы мои не изменились. Однако Энтони это не понравится. Что он станет без вас делать?

Дафна сдержала колкий ответ, что Энтони, мол, и секунды не будет горевать об ее отъезде.

– Найдет кого-то другого на это место.

– Но с вами никому не сравниться. Только вчера вечером Энтони превозносил сэру Эдварду и мне, как искусны вы в своей работе. Он безмерно восхищен вашими познаниями и умом.

Вот и все, что вызывает его восхищение, ведь для него она всего лишь букашка, напрочь лишенная женской привлекательности. Нет, лучше об этом не вспоминать. В своем теперешнем настроении при одной мысли о словах Энтони Дафна готова была разбить о голову герцога одну из его самаритянских винных амфор.

– Раскопки и музей, который брат намерен заполнить находками, имеют огромное для него значение, – продолжила Виола. – Он рассчитывает, что вы будете помогать ему вплоть до завершения работ. Ваш уход противоречит его желаниям.

Дафну не интересовали желания Энтони.

– У него не будет выбора.

– Энтони стал герцогом в двенадцать лет. Всем своим жизненным опытом он приучен получать то, что пожелает.

– Не в его власти заставить меня остаться.

– Ах, Дафна вы недооцениваете могущество герцога. Новости о вашем отъезде ужасно разозлят его, особенно когда он узнает, что именно я оказала вам содействие.

У Дафны сжалось сердце.

– Мне отвратительна мысль, что я стану причиной разногласий между вами и вашим братом, – сказала она, пытаясь скрыть волнение. – Я пойму, если вы пожелаете отменить свое приглашение.

Ненадолго задумавшись, Виола тряхнула головой:

– Я не сделаю этого! По-моему, это решительно неприемлемо, что молодой женщине, дочери рыцаря и внучке барона, приходится трудиться, лишь бы не умереть с голоду. Вы имеет право занять подобающее вам место в обществе, а Энтони ведет себя донельзя эгоистично. Я с удовольствием приму вас в Эндерби.

Облегчение Дафны было столь велико, что она почти обмякла на стуле.

– Благодарю вас. Я в долгу перед вами.

– Вовсе нет. Я получу огромное удовольствие от вашей компании. Прошу лишь об одном – прежде чем оставить место, дайте Энтони месяц, чтобы найти вам замену.