В сравненьях вещи познают И сущность войн изображает, Покой Природе отвечает, Но безмятежности гнетут. НА ВСЕ ВРЕМЕНА Восстал незримый властелин, Объятый пламенем отмщенья. Восстал презренный светом сын, Порвав цепи порабощенья. Железною рукой своей Нанёс удар… Кровава плаха… И храмы жадных палачей Покрылись жалкой тенью страха. Отвратный Миру, чуждый всем, Напрягся мученик священный, Как старец, злом посеребренный, Разрушивший клюкой гарем. Взвиясь над мерзкою гордыней, Хромой, но с волей неземной, Зажёг огонь, своей святыней Борясь открыто с сатаной. Вот он поднялся непреклонный, Рабочей силы продавец, Дрожите! Встал борец бессонный, И раб, и блага сотворец! О ПОЗДНО ОДУМАВШИХСЯ Раньше слонялись мы С целью распущенной, Дни закатилися Солнцем пылающим. Носимся в комнате, Лезем на стенку, Локти кусаем, Прежде толкавшие. * * * Повседневность поголовно Расширяет рубежи Удовольствий ненасытных, Развлекая отупелых. * * * Горим ли мы на брачном ложе, Когда для нас всего дороже Любовь – не тайной, но предмет? * * * Надевал ли вольнодумно Ты вольтеровский колпак, Споря с Фейербахом шумно, Не для славы – просто так? Философствовал ли ты О Законах красоты? * * * Ты знал ли девственную муку, Когда, пришедши на престол, Чинил любовный произвол? Ты ведал царственную скуку? * * * Когда досугом, Весёлым кругом Друзей сбираем Гудящим ульем, Допить нам горечь, Упасть в блаженство, Не замечая Часы историй. МАЛЕНЬКИЙ ГИМН Раб торопливо распиливал ржавые цепи, Тяжко звено преломил и прислушался… Шумным дыханием, слившимся с боем уже ликовавшего Сердца, Он, наполняя пространство тлетворной темницы, Стены содрогнул, во тьме потеряв разуменье… Несколько времени так он сидел неподвижно, Скоро опомнился и, наслаждаясь заветным — Цельной Свободой, исполненной без промедленья, Как пресмыкающим скользким, проворно пробрался из норы, Грубо, небрежным движением, с дикостью ночь рассекая. Там огляделся. Болезненно плечи расправил И, босиком на земле оказавшись холодной, Вдаль, натрудившись, стремительно путь уменьшая, Шёл спотыкаясь, спеша, оставляя затворы. ФИЛОСОФ Ему сомнение дано. Природой призванный ужиться С глубокой верой… Всё равно Им суждено перемениться. Он жив от сих противоречий! Порой раздвоенность наречий Расскажет глубоко предмет, Усилив Мир обогащеньем Понятий твердых, убежденьем, Что слово есть, а вышних нет. * * * И случай, истинный свидетель Необозримости духовной, Желает большего участья В познании Вселенной нашей. * * * И спор привычный плодотворен: Нам не войти в забвенье дважды… И непрерывность поединка, Имея славные потери, Недосчитается героев. * * * На раскрытой ладони, Так приспособившись Жизнь неразумную Тем скоротать, Кто потребностью занят Трудность решить. ОБ ИСТОЛКОВАНИИ Обосновав предыдущим Последствия, Второстепенное — Фильтром анализа, Бесов раскованных С кровью испорченной Верой задержим Толп, напирающих В будущий день. * * * Особенность нам не оспорить, Не знавший зрелища не прав, Не сделав ключ, не утерять… И в случае продлить волненье Он видит бегство от оков. И в памяти его скорбящей Упорно видятся несчастья. И узы вечного согласья, Наргизами переплетаясь, Ещё вместят в душе поющей Непережитые волненья, Нам обещая радость встречи Со старыми вещами, другом. |