Ноябрь, 1985 год НРАВОУЧИТЕЛЬНАЯ СТРОФА В наш век большого просвещенья Нетрудно сделать заключенье: Умам – престиж и благородный Венец из Нобеля ветвей, Глупцам – инструмент огородный Для благ учёных и людей. * * * Обрядов тайных собиратель, Пещерных чувств властитель злой, Сердец надменных разгадатель, Живал поэт. Своей рукой, Каламом резвым и строкой Он с наслажденьем будоражил Умы глупцов и дев покой. В кругу коллег с отрадой княжил… И медное богатство нажил. * * * Портрет сей есть подобье сэра Генри, Чей образ написал Оскар Уайльд. Он показал в портрете том любови бредни, Искания рассудка и Души провал. К ПОЭТУ Свой кладезь разума и мыслей новизну Отдай другим восторженным собратьям, Кто бескорыстен и неверен платьям И злейший недруг гадам и вину. Кто выбором бесчисленных пророков Несёт лишь дань страданию людей, Кто истый враг и лести, и пороков, Кто гневен сопричастности судей К продажности и зыбкости рассудка, Чья безразмерна и бесчестна дудка: Она заставит плакать и детей, И просто вора, чья развратна шутка. Отмсти за павших вещею строкой, Взрасти младенца гений несмышленый И, завершив словесный жребий свой, Сомкни глаза, никем не побежденный. * * * Пророком иногда я льщу себя И мню порой божественною тенью, Наивно думая, что озарила тень мою судьба Могучим Духом и терпеньем. * * * Священно знамя Альбиона, Упрямый Кук под ним ходил. Оно – частица бастиона, Где Веллингтон азарт испил. Под этим флагом безрассудно Угрюмый Нельсон восседал, Когда врагу он глаз отдал, Плывя средь океана блудно. Могли бы мы писать роман, Но Миру пагубны захваты, Когда б узнали супостаты Об участи подвластных стран. СТРАНА УТОПИЯ Я слушал музыку. Она Пленяла чистою игрою. Воображалась мне страна, Где терпеливой чередою Идут по волнам корабли И славные сыны Земли Творят бессмертие рукою. Без слов излишних и хлопот, Без суеты своих воззрений, Лишь отирая жаркий пот, Они гранитом убеждений Возносят верные мосты И воздвигают Храм надежный, А океан вокруг безбрежный Им вторит эхом красоты. Я видел гордое молчанье Героев, победивших страх, И на младенческих устах Блаженства видел созерцанье. Там было кладбище отцов. А за суровыми стенами Открылось поле перед нами — Могила братская Богов… Желаньем я не смог понять Единства музыки и дела И край могучего предела Меж ними не сумел познать. Как скоро праведное слово Отображало суть вещей… Но блекнули черты сурово Страны – утопии моей. * * * Я мусульманин! Горд я тем, Приняв традиции Ислама И суть Махмудовых систем, Восславя росчерки калама. У Арафата – дивна храма Я боле не прошу наград. Немало лет тому назад Писал вот так Абдул Азад. Стихи 1991–2000 годов
О собственном мироощущении ПАМЯТНИК Я памятник себе воздвиг подвижный, И наперёд не знаю я, где обрету покой. Найду ли чуждый стан, или смышлёный ближний, Облившись радостной слезой, Сосредоточится и тем придаст движенье, Стремясь усиленно в возвышенный союз, Установляя зримый срок для исполненья В земном устройстве справедливого порядка. * * * Море страстей непрерывно волнуется, Я ж отдалён на брегу, нечувствительный. Чистой усладою, скорым прозрением Всё совершу, не устану… Уверенный В поприще верном, своё состояние Миру раздав интуицьей доверенной. * * * Хочу страдать иллюзьей дальной, Чтобы в судьбе моей печальной В конце зажёгся Солнца луч И ненапрасным было время. |
