– Да! Очень нужна! А далеко это отсюда? – не веря в свою удачу, спросила я женщину.
– Да здесь совсем рядом, пешком идти минут 20, а если трамваем, то 2-3 остановки.
– А какой адрес?
– Садовая, дом 124. Это рядом с Калинкиным мостом.
– А Вы много хотите за комнату? – поинтересовалась я.
– Вы будете платить 20 рублей в месяц.
– Так дёшево? – удивилась я.
– Дело в том, – на минутку замялась женщина, как будто не зная, что дальше сказать и как объяснить ситуацию, – что у нас в этой комнате уже живёт девочка, студентка из медицинского института. Она жила вместе со своей подругой, но та вышла замуж… и теперь Марине, так девочку оставшуюся зовут, трудно платить 40 рублей.
– Хорошо, – согласилась я. – А можно прямо сейчас посмотреть комнату и познакомиться с Вашей Мариной?
– Да, конечно…
И мы тут же направились с Лидией, так звали мою хозяйку, по направлению к их дому. Мы подошли к дому 124 по Садовой улице, прошли под аркой в "колодец" (внутренний дворик, окружённый со всех сторон домами) и вошли со стороны этого дворика в маленький подъезд, размером 1 м х 2 м, из которого был вход только в дверь одной квартиры, собственно говоря, нашей квартиры.
Лидия жила с мужем Алексеем и маленькой 5-летней дочкой в 3-х комнатной квартире. Когда я увидела сдаваемую комнату, то очень удивилась её размерам – её габариты не очень намного превышали размеры "персонального" подъезда, разве что, на 50 см шире и длиннее.
– Ой, какая маленькая комнатка! – не могла я скрыть своего удивления.
– Да, маленькая… Но здесь всё для вас с Мариной есть – и кровать, Вы на ней будете спать, и диван, на котором Марина спит. Вот – стол у окна с телевизором, а здесь, – Лида показала на стене, противоположной окну, на что-то, покрытое цветной ситцевой занавеской, – вешалка, на которую Вы будете вешать свои вещи.
– А телефон в квартире Вашей есть? – поинтересовалась я наличием немаловажного "удобства" для квартиры.
– Чего нет, того нет, – как будто оправдываясь, сказала хозяйка.
– А чего ещё нет, что обычно бывает в квартирах? – как бы шутя, спросила я Лиду.
– Ещё нет горячей воды в кранах, только холодная вода, но зато,– поспешила добавить находчивая хозяйка, – здесь рядом, у Калинкина моста, есть бани, куда мы сами ходим всей семьёй.
– Скажите, Лида, если я соглашусь снять Вашу комнату, то мне отсюда далеко придётся добираться до станции метро "Выборгская"? Там моя работа находится. Можно ли одним видом транспорта туда доехать или нужны пересадки?
– Хоть на метро, хоть наземным транспортом, всё равно нужно добираться с одной пересадкой, – объяснила хозяйка.
– Я согласна.
Я так была довольна, что согласилась бы в ту же ночь остаться там ночевать, потому что обратный путь в Сертолово в течение 3 часов представлялся мне просто пыткой.
Лидия предложила мне заплатить деньги за комнату вперёд и остаться у них ночевать в тот же вечер. Я очень хотела именно так и поступить, но беспокойство за родственников не позволило мне воспользоваться так удачно представившейся возможностью. Если бы я не вернулась ночью к родственникам в Сертолово, то они бы до утра следующего дня с ума сходили от переживаний и волнений за меня. У дяди Володи, конечно же, был телефон, но местный– для военного городка, поэтому по телефону из Ленинграда я не могла с ними связаться и предупредить их.
На следующий день, в субботу, я приехала со своим студенческим чемоданом на Садовую, познакомилась с Мариной и наконец-то обрела "свою" крышу над головой.
Мои программы "минимум" и "максимум" были выполнены.
В понедельник я приехала на работу в таком цветущем виде и бодром настроении, что у ряда сотрудников возникло ко мне много вопросов, даже с намёками на личную жизнь. А объяснение было немудрёным – я просто была счастлива, к тому же за 2 дня выходных я хорошо выспалась, чего мне так не хватало на протяжении 2-х месяцев поиска работы и жилья.
На работе дела шли просто прекрасно, только меня очень тревожило первое задание, которое мне дала Валентина Васильевна. Это был перевод большой статьи по электронике с английского языка на русский. По нашим установленным нормам мне эту статью надо было переводить дней 8, не меньше. Согласно грамматике английского и русского языков всё было нормально в моём русском переводе, но по смыслу мой перевод представлял собой, как выразилась бы одна моя знакомая, "бред сивой кобылы". Когда я читала свой перевод, то, буквально, ничего не понимала– какой-то абсурд или "nonsense" (чепуха).
Какие-то "байты", "мегабайты", «файлы", "процессоры" (это ещё в далёком 1976 году мне попался текс из «будущего») – смысл этих слов мне ничего не говорил, и когда я читала свой перевод, мне казалось, что это запись бреда сумасшедшего или просто больного на голову человека.
Моя работа над этой статьёй подходила к концу, и я со страхом думала, как я её буду сдавать нашей Валентине Васильевне. Ещё с ‘большим ужасом представляла, что будет, когда разработчик или заказчик этой статьи прочитает мой "шедевр" и придёт в наш отдел для её редактирования с переводчиком, то биш со мной. Так у нас было заведено.
Наступил день сдачи моей первой работы, и наступили долгие и мучительные минуты, часы, а потом и дни ожидания реакции заказчика на мой перевод.
При каждом звонке телефона на столе у В.В. сердце моё вздрагивало, и мне казалось, что в такие минуты моя нервная система срабатывала, как батут, подбрасывая меня вверх… В своём воображении я до потолка отдела не долетала, но всё же на своём стуле нервно подпрыгивала.
Прошёл один день, второй, а ожидаемого звонка от заказчика не последовало, за которым, как я отлично сознавала, последует моя отставка на 2-е недели раньше установленного испытательного срока. Я больше не могла ждать. Неизвестность в моём положении просто отравляла жизнь и настроение. Я уже пожалела, что так опрометчиво выбросила в урну свой список, по которому я искала работу.
Во время очередного проветривания – перекура я осмелилась и поинтересовалась у Валентины Васильевны судьбой своего первого перевода.
– Валентина Васильевна! А что там насчёт моего перевода? Почему разработчик не звонит и не приходит для редактирования перевода? Там же должны быть для него некоторые непонятные места и моменты, – спросила я нашу "шефиню", понимая, что наглею при словах "некоторые моменты".
По моему разумению в переводе не "некоторые моменты", а почти весь перевод был непонятный и абсурдный.
– А он звонил, – ответила В.В.
– И чт-о-о-о?
– А ничего! Всё нормально!
– Как это "всё нормально"? – удивилась я, не веря собственным ушам.
– Были там некоторые непонятные моменты, но потом он разобрался и всё выяснил.
– Вы хотите сказать, – продолжала я докучать своё начальство вопросами по работе в "нерабочее" время проветривания,– что вся эта галиматья, то есть, мой перевод, имеет какой-то смысл?
– Оля, да брось ты… Всё там нормально…
– Валентина Васильевна,– снова поинтересовалась я. – А у меня всё время будут такие дурацкие и сложные переводы?
– Нет, Оля! Это был первый и, надеюсь, последний такой перевод. Это было, как тестирование, как проверка…
– На профпригодность,– за В.В. закончила я фразу.
– Да, что-то в этом духе. Это – сложная статья по электронике, но ты с ней справилась успешно.
– Так что не волнуйся, дорогой товарищ, – подбодрила меня Леночка Белова, одна из моих коллег, с которой я сразу подружилась, – можно сказать, что твой испытательный срок закончился, и ты влилась в наши тесные и дружные ряды.
Ленины слова словно пудовую гирю с груди сняли, да ещё окрылили меня и придали уверенность в собственные силы на дальнейший успех и победу.
Этот день без всякого сомнения мог быть зачислен в копилку моих счастливых дней в жизни. По этому случаю мне хотелось сделать себе маленький праздник, и я его сделала.
