Вечером после работы я села на трамвай № 2, доехала до Невского проспекта и вышла. В нескольких метрах от угла ул.Садовой и Невского проспекта находился наш фирменный магазин "Север", из которого длинным шлейфом разносился кондитерский аромат и запах, сводящий сластён с ума. Каждый раз, когда я заглядывала в этот магазинчик, у меня автоматически начиналась активная работа слюнных желёз, и мой желудок вёл себя так, будто он умирает от голода.
Выстояв большую очередь (наша жизнь без очередей в ту пору– это не наша жизнь), я купила тортик и поехала домой.
Теперь я своим домом считала крохотную комнатёнку, в которой мы с Мариной едва размещались. У нас в комнате было одностороннее движение – если кому-то из нас надо было пройти к выходной двери, то другому надо было в этот момент отойти к окну, чтобы дать другому пройти между моей кроватью и Марининым диваном. Мы с Мариной жили по русской пословице: «В тесноте, но не в обиде». Вот так и жили.
В тот вечер я приготовила ужин на двоих и стала ждать Марину с занятий. Когда Маринка вошла в комнату, то очень удивилась, увидев на столе тортик в фирменной коробке магазина "Север" и приготовленные 2-е чайные чашки.
–Что празднуем или что отмечаем? – Марина, чуть ли не с порога, спросила меня. – Есть серьёзный повод что-то отметить и выпить за это?
– Повод есть, но не выпить. Ты ведь знаешь, я не пью.
– Оля, так у тебя День рождения только через неделю. Тогда что за дата?
– Правильно, 20 сентября – мой День рождения. Просто сегодня у меня маленький праздник и хорошее, можно даже сказать, прекраснейшее настроение. Марина, представь, тот перевод, с которым я последние 2-3 дня даже дома мучилась, сдан и принят.
– Да что ты говоришь! Неужели ту галиматью, которую ты мне читала, кто-то понял?
– Представь! Понял! Так вот с сегодняшнего дня можно считать, что мой испытательный срок закончен.
– Так за это надо, действительно, выпить! – предложила Марина опять по-другому отметить данное событие.
– Обойдёмся тортиком с чаем на этот раз. На ужин я пожарила картошку и сделала салат из огурцов и помидоров. Давай, присаживайся!
Маринку не нужно было долго уговаривать, она присела, и мы с ней до позднего вечера отмечали счастливое событие.
Интересный вывод я сделала для себя, когда оказалось в Ленинграде. За те 3 месяца, что я находилась в этом городе, со мной пытались познакомиться гораздо больше молодых людей, чем за 5 лет учёбы в Краснодаре.
У меня было 3 варианта ответа: первый – в Ленинграде проживало в несколько раз больше людей, чем в Краснодаре; второй – я почти 5 лет провела в стенах университета или своего общежития, занимаясь только учёбой, а не гуляя по городу и не развлекаясь, и наконец, третий – я из девочки-студентки превратилась в более симпатичную и стройную девушку, на которую стали заглядываться многие молодые люди с целью познакомиться. Скорее всего, все три варианта были верны. Но мне никто не был нужен, моё сердце было занято Аленом, а на душе было пусто, и эту пустоту ничто и никто не мог заполнить.
Я стала замечать за собой, что именно в самые счастливые и в самые тяжёлые минуты жизни мне, как никогда, нужен был Ален. Порой казалось, что я просто задохнусь, умру, если сейчас, сию минуту, не увижу его. Мне его не хватало так, как порой человеку не хватает воздуха. В такие минуты на меня находило вдохновение.
Было непонятное ощущение раздвоения личности. Кто-то в моей голове сочинял строки, а рука второго моего "Я" записывала эти строчки на листке бумаги – такое своеобразное разделение труда, умственного и физического.
В тот вечер, когда мы с Мариной отметили моё "зачисление" в штат сотрудников 31-го патентно-лицензионного отдела, мне несколько раз пришлось включать настольную лампу и записывать под диктовку одного из моих "Я" такие строки:
Ты нужен мне, как нужен воздух,
Как всем живым нужна вода,
И как для лодки нужны вёсла,
И как для моря–– берега.
Ты нужен мне, как крылья птице,
Как небу звёздному – Луна,
Как трону пышному – царица,
Как всем влюбленным нужна весна.
Ты нужен мне, как чайке море,
Как розе утренней – роса,
Как для любви – лишь только двое,
Как ветер в море – парусам.
Обычно русские люди под водочку и вино начинают откровенничать друг перед другом, вот и я разоткровенничалась, только за чашкой чая. За три тяжёлых и суматошных месяца, что я устраивалась в Ленинграде, я так уставала, что мне некогда было предаваться своим воспоминаниям, а тут я расслабилась и выплеснула всё накипевшее и наболевшее перед Маринкой.
– То-то я смотрю, тебя что-то гложет. И ночью слышала, ты вчера и позавчера плакала… Это, что, из-за него? – сделала выводы Марина.
– А ты слышала? Извини, Марина, что не давала спать. Я думала, что ты не слышишь – я ведь одеялом с головой накрываюсь…
– Оль, вот что я тебе посоветую– брось ты думать о нём. Забудь, как страшный сон. Они не стоят того, чтобы из-за них так страдать и убиваться. Надо себя больше любить, а не их.
– Как это, как это? – скороговоркой прозвучал мой вопрос.
– А в-о-о-т т-а-а-к это, – с многозначительным видом объяснила Марина. – Надо не нам из-за них страдать, а пусть они из-за нас страдают. Это во-первых! А во-вторых, если и любить, то любить богатеньких, у кого уже и положение в обществе есть и "авто" есть. Зачем встречаться с бедными студентами, которые тебе ничего не предложат, кроме как сходить в кино.
– Понимаю, у бедных студентов ничего, кроме стипендии и зачётной книжки, нет. А тебе ведь хочется, если книжку, то "сберегательную"?
– Вот теперь ты правильно понимаешь, – одобрила мою сообразительность Марина после 3-й или 4-й чашки чая.– Вот возьмём военных. Чем не вариант? И умеют ухаживать красиво, и подарки дарят и в рестораны водят.
– Это, Мариночка, не мой путь и не мой вариант. Что касается меня, то я совсем не люблю военных.
– Это чем же тебе не угодили наши доблестные воины?
– Марина, я не против "воинов", вообще, мне просто не нравятся отдельные их представители и, в частности, как они знакомятся.
– И как же они по-особому знакомятся?
–И вообще, – добавила я, – у меня складывается такое впечатление, что во всех Высших военных училищах есть такой учебный предмет или спецкурс – "как надо знакомиться с противоположным полом". Из 10-и военных, которые пытались со мной познакомиться, 8 или 9 задавали мне один и тот же вопрос: "Девушка! Вы не скажете, который час?", хотя у них на левой руке были часы. После моего ответа следовал традиционный второй вопрос: " А у Вас сегодня вечером есть свободное время?" Вопрос–
без вариантов.
Марина вынуждена была согласиться со мной, потому что с ней таким же образом знакомились военные, но в конце нашей вечеринки всё же каждый остался при своём мнении. Марина в знакомствах отдавала предпочтение людям в военных мундирах, а я – Алену, своему любимому мужчине.
Через неделю я отметила своё 24-летие дважды – сначала в своём отделе, а потом вечером у нас дома с Мариной. Утром я купила бисквитный торт по дороге на работу, который мы после обеденного перерыва дружно съели всем отделом. Наша "шефиня" подарила мне лично от себя чайную чашку с блюдцем "в цветочек" с рифлёными поверхностями, изготовленную из лёгкого фарфора на ЛФЗ.
Удивительно, что прошло 34 года, за которые в моей жизни было столько переездов из одной квартиры в другую не только в пределах одного города, но и по всей стране, а этот лёгко бьющийся и раскалывающийся чайный прибор, целенький и невредименький, стоит себе и стоит за стеклом моего буфета. Толи подарок был сделан от всей души, толи получатель подарка (то есть я) уважал и ценил дарящего–скорее всего, верно и то и другое.
