«Если бы ты меня не предал». То, что не было предназначено для чужих ушей. Даже для неё.

Цунаде медленно выпрямилась, разжав похолодевшие пальцы.

— Тебе не надо ничего доказывать, — тихо произнесла она. Наруто усмехнулся:

— Ты хорошая омега. Хорошая омега Сенджу. Но, скажи честно … ты ему сочувствовала? Когда …

Он замолчал, но было понятно и без слов, что подразумевало это «когда». Цунаде вздохнула. Ну что ж …

— Я не видела в нем подлинной ненависти к тебе. Только боль. Не только физическую, если ты понимаешь, о чем я говорю. И потом, Наруто … В тот день … когда Микото-сан впервые после вашей свадьбы приехала в дом …

Наруто с тяжелым вздохом оперся о подоконник, и устало прикрыл глаза. Ну да. Еще одно «когда». Когда-нибудь он поймет этого омегу?! Если Саске все время врал … почему он не воспользовался прекрасной возможностью счастливо избавиться от него? Неожиданно Наруто вспомнил. И с какой-то горькой радостью ухватился за этот факт. Новые дрова в костер обвинения:

— Именно поэтому Саске и сбежал с моим ребенком. Я монстр, а он святой, не так ли, Цунаде-сан? Очень правильное решение лишить отца общения с ребенком.

«Которого ты не хотел». Шепнула память. Но память действенна для моралистов, не так ли? А он таковым не был. И все эти упреки в бесконечных омежьих сериалах, что ему посчастливилось мимоходом смотреть вместе с Цу, отметал напрочь.

— Я не знал, что у тебя сбился цикл. Мы расстались, но ты не соизволил признаться о том, что залетел. Я полагал, что методы контрацепции были надежные.

Чушь собачья! Существует только одна правда — его. Он имел право знать, что Саске соврал и забеременел. Его ребенком. Может быть, он бы разозлился … но, может быть … несмотря на сложность ситуации … Он бы смог защитить … Свою семью. А Саске сбежал и не дал ему ни единого шанса, чтобы попробовать … превратить призрачную семью в настоящую. Как и должно было быть у них … С самого начала.

Цунаде помолчала. Чтобы собраться с мыслями, все-таки смела осколки в одно место. Повторяя свои же собственные слова, уверенно произнесла, чтобы приободрить Наруто и найти равновесие для себя:

— Но мы же доподлинно этого не знаем? Не так ли?

И осеклась, когда услышала, как засмеялся Наруто.

Поудобнее перехватив пакеты, Саске прошел в коридор и едва не полетел носом вниз. Омега огляделся. На полу валялся детский альбом и фломастеры.

— Хотару! Тадаши! ** Разве я не говорил, что буду огорчен, если вы не будете выполнять обещания?

Он старался говорить строго, но, едва из-за угла показались две сконфуженные детские мордашки, с трудом сохранил серьезное выражение на лице. Несмотря на то, что у детей была небольшая разница в возрасте, для Саске четырехлетний Тадаши был на равных с шестилетней Хотару. *** И плевать, что мальчик альфа, а последняя омега. Все это время Саске учился. Как ни странно звучит, он учился общению с детьми. Старался не подвести ни себя, ни их. Особенно их.

Разумеется, дети всегда были с ним. Он не стал отдавать Хотару в детский сад. В память о Хаку. Хаку … Залитый кровью асфальт. Их кровью. Мощного, уверенного в себе альфы — каким запомнил Саске Забузу … И прошитого пулями Хаку. Который, заслонив собой того, кого предал … умирая, переживал только о …

Прости. Я … выбрал своего альфу тогда … когда участвовал в том … Прости меня, Саске … Я … ведь не смог тебе рассказать ни-че-го … Я не видел никого из … них. И знал только то, что мне надо читать … и молчать … Прости.

И, когда тело омеги уже содрогалось в предсмертных конвульсиях, он сумел все же выкрикнуть последнюю просьбу:

Пожалуйста … не оставляй ее одну.

— Папа-Саске?

Хотару решила, что, когда обнаружила не сделанное задание — то есть брошенные альбом и фломастеры, о которые папа-Саске споткнулся … правильно будет быстро спрятаться в комнате. Но огорчать папу-Саске она не хотела. И, судя по жалобному выражению лица Тадаши, он был напуган. Очень напуган.

— У вас все хорошо?

Саске, собирающий фломастеры в небольшую коробочку, обернулся и чуть поклонился, чтобы дети не испугались еще больше. Произнес ровным, спокойным тоном:

— Спасибо, Мин-сан. Все хорошо.

Араки Мин постарался спрятать явно видное оружие в складках хакама. Пригладил волосы, улыбнулся, чтобы подбодрить их дружную троицу — видно, бета позволил себе вздремнуть и сейчас выглядел немного сконфуженно. Саске тоже улыбнулся и, кинув в коробочку, украшенную красочными наклейками, последний ярко-розовый фломастер, повторил:

— Все хорошо. Может, поужинаете с нами?

— Спасибо, но нет. Иначе сенсей снесет мне голову.

Дверь плавно закрылась. Хотару подумала.

— За нами охотится дракон?

Саске, шагнувший было к нише, чтобы убрать альбом и коробку с фломастерами, удивленно обернулся:

— Конечно, нет! То есть драконы … они … только в сказках, что мы читаем.

Он и не подозревал, какая логика может быть у шестилетних детей:

— Ми-са так сказал. Что какой-то сенсей снесет ему голову. А кто это может сделать, как не дракон?

Тадаши тотчас сбегал за своим игрушечным мечом, всем видом демонстрируя, что он вполне годится на роль храброго принца. Саске сделал глубокий вздох, чтобы не рассмеяться и собраться с мыслями.

— Сенсей — это старший. Которого Ми-са слушается. Он услышал шум и пришел проверить нас. А драконы живут просто в сказках. И ничего сделать нам не могут. Поэтому. Мы больше не будем шуметь и пойдем готовить ужин. Хорошо?

Немного потускневший знаменитый фартук прикрыл худобу омеги. Саске доставал продукты, рассеянно слушая смех детей, с удовольствием помогающих ему.

Если бы. Если бы пластиковая катана Тадаши была с ними в тот день и была не игрушечной …

… — Почему Вы хотите написать эту книгу, Ирука-сан?

Ирука посмотрел на молодого парня, замершего в ожидании ответа, и улыбнулся, так, кончиками губ, ему было грустно. Ему всегда было грустно, когда приходилось говорить о том, чего он не смог.

— Мин-сан … видите ли … Я хочу достучаться до общества. Попробовать это сделать, а еще я хочу, чтобы в нашем мире стало меньше таких, как …

Он отвернулся, чтобы справиться со спазмом, неожиданно охватившем горло, потом продолжил:

— Его звали Ито Кацуми. Он был очень хороший, воспитанный мальчик. Мечтал встретить своего альфу … стать примерным супругом. Чтобы им гордились все. Потому что его воспитывали, после смерти родителей, старенький альфа-дедушка и бабушка-омега, которая успела привить внуку все эти старомодные понятия. Что омега — собственность семьи. Не имеет своего голоса, всегда должна быть покорной воле альфы и подстраиваться под его, и только его интересы. Но проблема Кацуми оказалась не в старомодности, а в его муже. Господин Ито … Он был прирожденный домашний тиран. Причем из разряда садистов. Он успел угробить одну жену, омегу, методично избивая ее. И решил, что это просто потому, что омега была женского пола. И тут в его руки попал Кацуми. У Кацуми была двоюродная сестра … Она пыталась вмешаться, когда заметила синяки на руках брата, не поверила, что это он сам так неосторожно ударился … Пыталась напомнить про то, что, несмотря на утверждение омега — собственность семьи, это можно обернуть и в пользу омеги, если доказано, что в семье супруга с омегой плохо обращаются. Но … К сожалению, никто не взялся за эту историю. Не поверили. Просто потому, что это были слова омеги. А потом стало поздно. Однажды Господин Ито забил Кацуми до смерти и сбежал из страны. Домашнее насилие — вот причина несчастья этого омеги. И я хочу … хочу постараться сделать так, чтобы эта проблема перестала стыдливо замалчиваться только потому, что это домашняя проблема. Поэтому, когда Шимура-сенсей меня нашел … и рассказал о «Центре психологической помощи омегам, подвергшихся домашнему насилию», или просто «Убежище для омег, подвергшихся насилию» … Я пришел в Убежище. И со временем стал правой рукой Данзо-самы. Я знал, что он рискует многим и многим в свое время пожертвовал … Ему пришлось пойти против семьи, а потом … Потом прикрыться ложью. Что он не занимается тем, чем продолжил заниматься … тайно и с помощью таких, как я.