Альфа заставил себя успокоиться. Может, это и было не похоже на него, но он — после побега Саске, похорон Дана … немного, неуловимо ... изменился. Теперь он верил только железным аргументам. Что ж. Как бы он ни относился к тем, кого не выносил … он терпеливо подождет, когда гений Шики восстановит из пепелища любимое детище. Соберет и проанализирует новые данные. И, возможно, многое прояснится. А пока …

— Ты ему зашла, — сделал вывод Наруто, немного успокаиваясь, — обычно он немногословен с омегами.

Цунаде автоматически поправила неизменные хвостики:

— Нара-сан искренне считает, что в технике омеги … они … ээээ …

— Как альфы в вязании крючком, — пришел на помощь тетушке Наруто, еле сдерживая смех. Черно-белый образ мелькнул, ядовито бросив «У меня ай-кью больше ста». Тряхнув головой, чтобы выбросить воспоминание, все еще болью сжимающее сердце, он весело докончил свою мысль:

— Однако последние исследования показали, что привычных распределения альфа-омега больше нет. И есть такие альфы, что вяжут и готовят поискуснее некоторых омег. Все размыто, нэ-сан!

— Правда, рожать альфы еще не научились. Ой. Прости …

Ладонь Цунаде поспешно прижалась к губам.

— Не надо.

Наруто снова закаменел лицом. Замолчав, отвернулся к широко распахнутому окну. Оперся о раму правой рукой, даже не заметив этого движения. Только стоял, наблюдая, как высоко в небе парит какая-то птица. Белоснежная, невесомая. Как тот, чье имя уже звучало столько раз и, тем не менее, медововолосая омега не решилась его произнести.

Саске.

Сколько можно терзаться — услышав это имя?! Все эти дни, недели, постепенно сложившиеся в месяцы, раз за разом. Год, два … и еще … Пока … Пока не пришлось смириться с тем, что …

… Ни один из нанятых им детективов так и не смог найти Саске.

Не смог найти ни в те первые дни после его побега, когда он, честное слово, готов был убить любого … Ни тогда, когда альфа пришел в себя, и ему пришлось в одиночку разгребать последствия нападения. Когда он едва не погиб. То самое грязное нападение, названное им «игра вышла на другой уровень. Где более высокие ставки». Даже тогда! Он мог бы показать высокородной, высокомерной Госпоже Учиха обрывок атласной ленты … и рассказать о той лжи, с которой ее сын-омега вошел в их уютную квартиру. Поведать о том ужасном подозрении, заставившем его принять меры предосторожности … и, благодаря чему, шпион был пойман … Но блять! Наверное, до самой последней минуты, уже слыша легкие, танцующие шаги … он надеялся, что это окажется кто угодно … даже его собственная кровь … Но только не Саске! Большего абсурда альфа себе не представлял. Ни до, ни после. А только тогда, когда он безумно хотел, чтобы в комнату вошел кто угодно, только не Саске. И тем не менее … Наруто горько усмехнулся. Мечтать не вредно. В самом деле. Половину всего этого он бы не донес до Госпожи Учиха … Да, наверное, все! Более того … одного того, что Саске сбежал с его ребенком, достаточно! И никакие приказы на противное — принять меры, чтобы не забеременеть, не могут оправдать бегства омеги!

Но он и этого бы не сказал, а потому только стоял и слушал упрек за упреком! И только в самом конце не выдержал. Не в плюс своей порядком подпорченной карме, к слову … Как он сказал? Любовник. Ха. Наруто зло усмехнулся.

От рамы едва не отделилась полоса, с такой силой он провел по ней. Чуть подняв вверх голову, зацепившись взглядом за какое-то облачко, Наруто постарался отбросить лишнее и начать мыслить здраво.

Итак, нападение. Так, собственно, Узумаки называл то грязное дело, благодаря которому он вынужденно женился на омеге Учиха. Одно к одному. Подложное завещание … Купленный нотариус … Шантаж … А потом … каким бы эгоистичным ублюдком он ни был, как бы ни привык использовать омег в своих целях … он долго ел себя поедом, переживая, что сломал чужую жизнь. Что омега, с которым его связали — это Учиха. Учиха! Тот, с кем у него … возможно … Могло бы что-то получиться, если бы … Если бы.

А потом, опять же, он переживал. Что его постараются устранить, чтобы впоследствии взять под контроль его деньги. Знакомая схема — и омега при подобных обстоятельствах всегда играет роль беззащитной жертвы. Потому что всегда в подобных схемах омеги просто передавались из рук в руки, если не устранялись, если не привлекали главных игроков … Твою мать!

Планка угрожающе затрещала и повисла на честном слове.

А выяснилось … Что прекрасный, нежный омега Учиха был не так прост и, уж тем более, беззащитен. У него была своя игра. Задетое самолюбие альфы выло и рвало на куски, ядовито твердя об этом изо дня в день. Не ради тебя … А по своим причинам.

Так чью же жизнь сломали?! Оторванная полоска с шумом упала вниз.

Наруто, словно нехотя, прижал пальцы руки к прохладной поверхности стекла. Абсолютно не реагируя на сотни мелких заноз, впившихся в рассеченную кожу ладони. На секунду словно почувствовав, как пальцы переплетаются с другими. Тонкими, невесомыми пальцами омеги. Их, альф Сенджу, с младых ногтей учили держать лицо, как бы трудно ни было. Но сколько можно врать самому себе?! Что он бы назвал женитьбу на Саске величайшей удачей на свете, если бы … Солнце, ярко сиявшее на небосклоне, скрылось за огромной тучей. И Наруто вскользь увидел свое отражение. Хмурый, светловолосый альфа.

Одинокий альфа.

— Если бы ты меня не предал, — договорил он, удивляясь, что с каждым разом произносить это становилось все труднее и труднее. Ведь, если в костер не подкладывать дрова, в конце концов, он потухнет? Верно?

Цунаде попятилась. Она вдруг поняла, что, вольно или нет, но стала свидетельницей чего-то более интимного, чем непринужденный разговор. Да и осознает ли Наруто, что она все еще здесь? И хочет ли, вынырнув из своих тревожных дум, обнаружить, что его слушают? Она итак наговорила лишнего … не со зла … но переступила негласное правило Клана. Слова и поступки альфы Сенджу священны и не обсуждаются. Она, наверное, так была счастлива своей любовью с Даном, что отбросила это … Просто-напросто забыла. Забыла обо всем, пока в ее жизнь не вошел один маленький омега. Возможно, она испугалась тогда, в тот последний разговор в коридоре клиники, и по-детски обрадовалась звонку мобильного. Когда ты облегченно вздыхаешь, понимая, что момент упущен и тебе не надо ни в чем признаваться. Что в той, первой, беседе «с глазу на глаз» Като Цунаде откровенно рассказала врачу и о том, в каком состоянии был омега, когда по звонку Наруто она приехала в пентхаус. И о своих подозрениях тоже. Но, поскольку речь шла о врачебной этике … и о том, что хозяином Саске все равно считался альфа … Они больше никогда не возвращались к той беседе. Только текущее лечение и прогноз возможного выздоровления пациента. И к тому, чему стала невольным свидетелем, она не возвращалась тоже.

Она так долго размышляла, как на самом деле Наруто относится к Саске … где правда в его словах, поступках, где ложь. И где правда, когда дело касается самого омеги … Пока в одну из бессонных ночей в мозгу не сверкнула разгадка. Да, она была слишком счастлива с Даном. И, несмотря на потерю, счастлива, вспоминая те благословенные дни и ночи с ним. А почему не может быть счастлив Наруто? Мысль была такая простая, что Цунаде поразилась своей недогадливости.

Наруто нужен Саске. И не потому, что они истинные. Просто нужен.

Она так разволновалась, что не заметила, как, пятясь, задела небольшую вазу с икебаной … А, задев, не успела подхватить, чтобы предотвратить урон.

С громким «дзззынннььь!» пепельно-бежевые осколки разлетелись в разные стороны. Наруто обернулся, среагировав быстрее, чем когда-либо. Свирепея, рыкнул, заставив госпожу Като замереть с парой более крупных черепков в руках:

— А разве это не так?!

Несмотря на разногласия … они по-прежнему понимали друг друга с полуслова.

Наруто привязался к омеге и тосковал по нему куда сильнее, чем пытался это скрыть под напускным безразличием или привычной грубоватостью.