Ирука погладил распечатанные страницы. Последняя глава вышла очень грустной. Мин посмотрел на текст … помолчал. И вдруг вскинулся:
— Вы действительно считаете, что… омегам мужского пола труднее всего?
Ирука, несмотря на печальные воспоминания, невольно улыбнулся, вспоминая Араки Мина. Молодой бета посещал медицинские курсы, мечтал скопить денег и продолжить образование, чтобы получить сертификат о-врача. Он обещал стать идеальным врачом, таким же сострадающим, как и он сам. И неважно, что первый пациент, объединивший их, это …
— Ирука-сан …
Миловидная, болезненно худая девушка робко встала на пороге. Ирука вернулся к своим обязанностям:
— В чем дело, Ами-чан?
— К Вам посетители … — прошептала Ами, в недалеком прошлом тоже одна из его подопечных, ставшая у него секретаршей на добровольных началах. Ирука не заподозрил подвоха, он вообще-то ждал корреспондентов … махнул приветливо, мол, конечно, зови … Трое мускулистых парней в одинаковых черных плащах на корреспондентов не тянули. Они вообще ни на кого не тянули, и от одного их взгляда Ируке стало не по себе. Однако, не поняв причины, паниковать ведь не стоило? Он аккуратно задвинул ящик и приподнялся:
— Здравствуйте, господа … Чем …
Первый из троицы, более крупный и более властный, смахнул небрежно с края стола папки, плотно, уверенно сел и, наклонившись, бесцеремонно взял Ируку за галстук:
— Значит, доктор.
Оттого, что его перебили, Ирука слегка растерялся. Но только слегка. Почувствовав опасность, он как можно спокойнее спросил:
— Вам нужна моя консультация?
Он заранее знал, что они спросят и зачем они здесь, просто каким-то отдаленным уголком сознания он все-же молил неведомого Ками-саму, чтобы это оказалось … неизвестно, чем, но только не …
— Юкки Хаку, — услышал Умино Ирука. И тихонько выдохнул: если Ками-сама и был, сейчас он, верно, отвернулся от них. Но у Хаку, и даже Саске, сейчас был только он … Ирука сузил глаза.
— Не знаю, о ком Вы гово …
Ему не дали договорить, ударили по губам так, что выбили верхние зубы и разбили нижнюю половину лица. Главарь подождал, пока Ирука выпрямится, прижмет к лицу платок, впрочем, мгновенно окрасившийся в красный цвет, достал зажигалку, чиркнул:
— Куришь?
Ирука зачем-то покачал отрицательно головой. Здоровяк одобрительно проговорил:
— Ааа … ну да. Здоровый образ жизни.
И со всей силы сунул зажженную зажигалку в лицо, усмехнулся, когда запахло паленым. По его знаку Ируку схватили под руки, вытащили из-за стола.
— Так что? Мне повторить вопрос?
— Нет, — прохрипел Ирука, — Незачем трудиться. Я не знаю такого человека.
А про себя порадовался, что Офис не в Центре.
— Тогда освежим память! — бодро откликнулся «Главарь».
Дальнейшее Ирука воспринял как ожившую иллюстрацию к его будущей книге. Его отделали так, что он еле пришел в себя. Причем били специально так, чтобы не вышибить дух окончательно. Даже привели в чувство, с тем, чтобы пообещать напоследок:
— Поройся в памяти, Док. Мы снова придем и снова спросим.
— Ирука-сан!
Рыдая, Ами бросилась к Доктору, на котором не было живого места. Но Ирука в эти горькие минуты думал совсем не о себе. Кашляя кровью, он попросил:
— Не говорите никому в Центре … Они придут и …
Он потерял сознание, так и не успев сформулировать свою тревогу. Что приходили за обоими омегами. Да, Хаку. Но Саске — дело времени.
— Папа-Саске!
Вздрогнув, Саске обнаружил, к своему стыду, что стоит около сковороды, куда несколько минут назад аккуратно выложил лапшу, чтобы слегка подрумянить, потому что малыш Тадаши обожал кулинарные потуги папы-омеги, которые он почему-то называл «рамен по-деревенски». Рука погладила фартук. Наверное, было ошибкой его взять. Но … Поспешно затолкав это «но» куда подальше, Саске принялся аккуратно ликвидировать свой промах.
Мысленно возвращаясь снова к тем горьким временам …
… В конце концов, Араки Мин все рассказал. Сначала он угрюмо отмалчивался, но когда на похоронах Хаку нервы Саске сдали и он вцепился в бету, выкрикивая, все еще отрывисто, но, в конце концов, заговорив … закричав … так, как говорил всегда:
— Мы. Имели. Право. Знать! Что. За. Нами. Идут убийцы! И Хаку и я!
Тем же вечером, когда валившийся с ног от усталости и горя Саске уложил годовалую Хотару и, с трудом передвигаясь из-за ставшего еще больше живота, едва не рухнул в обморок … Араки выложил все о Центре. О его создании. О роли Ируки. И даже о том, что альфа Хаку приходил не убить, а защитить. Но не сумел, а потому погиб вместе со своим омегой, в последнюю секунду заслонив того собой … Но кто же знал, что пули убийц полетят в Саске?!
Кто знал, что их выдаст тот самый бета. Савада-сан, староста маленькой дружной общины в Ёдзихимма. Излишне суетливый, всегда причитающий о своей заваленности работой и жадный до денег. Бета с бегающими глазами. Тщательно подобранный персонал, причитания Савады сочли излишней эмоциональностью, бегающие глаза — физиологической особенностью, а не явным признаком лживости. Кто же знал, что он предаст при первой же возможности?
Кто же знал?!
Саске постарался справиться с грустными воспоминаниями. С тем, с чем ему пришлось жить, когда он пришел в себя и узнал, что малютка Ру осиротела, а у него едва не случились преждевременные роды. Он проверил содержимое навесных шкафов. Слушая громкий шепот детей, считающих, конечно же, что они говорят очень тихо:
— Это потому, что еду сжег дракон. Папа-Саске специально сказал, чтобы мы не испугались.
— Я! Не боюсь! — храбро шептал Тадаши, практично устраивая свой игрушечный меч поближе, — Как дам! Дракону хана!
Саске изо всех сил постарался быть серьезным:
— Таши-чан, мне не нравится, что мой сын, альфа, учит плохие слова. Ты меня очень огорчил.
Бах! Маленькие руки обняли Саске со спины, а маленькое тельце прижалось так сильно, что стало слышно, как часто-часто бьется маленькое сердечко.
— Не буду! Уже забыл!
Саске, начав говорить, долго говорил так, как сейчас Тадаши. Отрывистыми фразами, чтобы не заикаться. А что касается его мальчика … ему сказали, это пройдет. Просто такая манера. Просто Тадаши не любил быть, как все. Помедлив, Саске достал новую пачку лапши и новую сковородку.
Он готовил, и то и дело посматривал, что делают дети.
Однажды … Однажды Хаку, набравшись храбрости, поинтересовался. Если случится так, что им не надо будет прятаться … планирует ли Саске наладить контакт с отцом своего ребенка? Вообще решит ли сообщить некоему Узумаки Наруто, что у того родился сын. Альфа. Учитывая то, что альфы имели более весомый статус в обществе, если не самый главный … Наруто, наверное, отнесся бы к этому немаловажному факту … Наверное, хорошо. Саске долго тогда молчал, обдумывая. Сразу послать Хаку по известному эротическому адресу, или объяснить дорогу?! Но потом понял, что Хаку, очень обрадовавшийся тому, что Саске, после того, как они объяснились, не оттолкнул его от себя … да еще очень помог, когда крошка Хотару вдруг решила появиться на белый свет … Искренне переживает за него. Действительно искренне. Вне зависимости от грязного, наполненного недомолвками и неудачами прошлого. В конце концов, они оставили все там, в той жизни, и оба начали с чистого листа, не так ли?
Так почему он должен отталкивать Хаку от себя?
«А Наруто?».
Саске даже оглянулся, услышав этот провокационный шепот. И вздохнул, снова принимаясь помешивать лапшу. С некоторых пор, вспоминая Хаку, Саске ловил себя на мысли, что все время вспоминает и альфу. Того, с кем они обменивались клятвами. С кем он так беззаботно гулял в Хрустальном Парке. Забыв обо всем. Смеясь и поедая мороженое. С кем он занимался не сексом, нет … любовью … Отдаваясь альфе на той скамейке … не думая ни о чем, а только о том, чтобы принадлежать, слышать низкое рычание возбужденного, довольного, прирученного зверя … Чувствовать на себе вкус его поцелуев … Слышать ласковый, мягкий, чуть хриплый от удовольствия голос … И выгибаться, принимая в себя член альфы … Слыша его шепот и свой … Наруто …
