— Она ещё будет меня старухой называть!.. — восклицает папесса с негодованием, и почему-то мне кажется, что оно наигранное. — Короче… — Лем разворачивается, на лбу — красное пятно, но на лице — ни тени бессильной злости или обиды. — Лекраонский жемчуг. Пошли, мне нужен хроноскоп.
Задвигаю на полку коробку с насадками на манипулятор, которыми пользовалась во время наладки оборудования, и киваю. Пока идём по коридору к рубке, Вастра тихо касается моего предплечья и говорит:
— Пожалуйста… Нельзя ли впредь как-то иначе сбрасывать раздражение?
Горжусь собой — мне удаётся не вздрогнуть от её прикосновения.
— Я обдумаю это предложение, — в конце концов, «обдумаю» не значит «сделаю». — Но в мои планы не входит нанести вам тяжёлые повреждения, это может угрожать истории далеков, а также вы ещё не выработали свой ресурс, Доктор до сих пор не обнаружен.
Вастра стекает с лица, словно мои слова всё ещё её оскорбляют где-то глубоко внутри.
— Как я уже замечала, — не оборачиваясь, комментирует папесса, — это далеки. А одна из наихудших их черт — надменность и презрение ко всем другим расам. Просто не обращайте внимания, мадам Вастра. Порадуемся тому, что мы всё ещё живы, и забьём болт, — вот ведь… низшая тварь, болт от гвоздя не отличает. — Так вот, о лекраонском жемчуге. Я правильно поняла, что этот самый сломанный контроллер обеспечивал точность оцифровки телепатического сигнала?
— Вроде того, — ворчу в ответ, входя в рубку первой и сразу направляясь к консоли.
— Лекраон-Толладек-Адир. Слышали о такой планете?
Недоумевающе оборачиваюсь и вижу у остальных ровно такое же удивление пополам с непониманием. Таша Лем поджимает уголок рта, давя то ли циничную усмешку, то ли досаду, и тянет руки к голографической клавиатуре хроноскопа, которую я для неё вызвала.
— Поверхность — стопроцентный океан, колонии на плавучих островах, местное разумное население тоже существует, но живёт под водой, так что никто никому не мешает. Планета находится под протекторатом Церкви Безопасности уже более тысячи лет по причине экстрасенсорных способностей аборигенов. По счастью, эти разумные тридакны исповедуют гармонию и не стремятся в космос, иначе бы у Млечного Пути было бы гораздо больше проблем, чем есть сейчас.
— Никогда о них не слышала… Неужели они такие сильные эсперы? — спрашивает Романадворатрелундар.
— Чудовищные — суммарного их усилия воли достаточно, чтобы убеждать всех пролетающих мимо, что их планеты не существует и там пустой космос. Всех — включая бортовые компьютеры, радары и сканеры. Даже даледианские, — косой насмешливый взгляд в мою сторону. Но я просто молча слушаю — зачем реагировать? Ну есть или была такая цивилизация. Теперь я о ней знаю и донесу информацию до Императора, если повезёт.
— А как же тогда там возникла колония инопланетян? — изумляется Вастра. Логику, что ли, отшибло?
— Предположительно, поначалу у аборигенов отсутствовала потребность обороняться от пришельцев, — говорю, следя, как порхают над клавишами пальцы папессы. Дата, координаты…
— Именно, — кивает она, вызывая наконец экран с изображением пустого космоса. Несколько рэлов следим за тем, как появляется один космический корабль, изрядно потрёпанный военный корвет без опознавательных гербов, а потом другой — крейсер с символикой Папского Мейнфрейма. Перестрелка, удачно засаженная в корвет торпеда, взрыв. Таша останавливает хроноскоп. — Колонисты называют аборигенов мистиками. Но сами моллюски не такие уж и крутые, если их вытащить из раковины. Весь секрет мистиков — в уникальном составе их перламутра, многократно усиливающего экстрасенсорные способности и очищающего дух, а главное, телепатические сигналы мозга. Жемчуг, который их духовные лидеры специально выпестовывают внутри себя, наделён ещё большей силой за счёт особой структуры. А самое главное, пользоваться им могут не только тридакночки, но каждый, у кого очень сильная воля. Эдакий магический шар, выполняющий роль концентратора ментальной энергии. У нас в Церкви была одна жемчужина, добровольный дар при заключении договора между мистиками и Мейнфреймом — это мощь, я вам скажу. Мне дважды удавалось взять её под контроль и заставить работать, а потом мы на ней завязали защиту Трензалора. И если ты, Венди, вспомнишь, далеки не смогли прорваться на планету. Вы бились о поле, пока жемчужина не разрушилась от напряжения. До сих пор гадаю, было ли это совпадением или нет, что её смерть пересеклась с новой регенерацией Доктора…
Слишком много лишних слов, слишком мало фактов.
— К чему ты показала этот взрыв корабля? — спрашиваю, чтобы повернуть разговор в нужное русло.
— В космосе лишь избранные слышали о мистиках, но в среде авантюристов ходит слух о волшебных жемчужинах с планеты-океана. Иногда, очень, очень редко, космическая шваль находит маршрут на Лекраон-Толладек-Адир. Ещё реже ухитряется приземлиться. И почти никогда — стартовать. Честно говоря, на моём веку это случилось лишь однажды — как раз под конец осады. Наш крейсер догнал нарушителя, но заставить сдаться не смог, пришлось открыть огонь на поражение. На корабле находилась жемчужина. Даже не украденная — её владелец, один из старейших мистиков, был жестоко убит пиратами. Если бы нам удалось вытащить её до взрыва, украсть у воров… Это бы решило многие наши проблемы.
— Это же парадокс! — возмущённо восклицает Романадворатрелундар, скрестив руки на груди.
— Но это и впрямь решит наши проблемы, — отзываюсь я. — Или тебя беспокоит то, что это нарушает правила, прописанные Невнятной Кодлой Вмешивающихся Дебилов? Так вот… Плевать на ваш НКВД и парадоксы, следует действовать максимально рационально. Мы найдём Доктора, чего бы это ни стоило. Поэтому мы возьмём корвет на абордаж. Таша Лем, даю доступ в космические сети твоего времени. Определи модель корабля и завод-изготовитель, нам нужны чертежи. Вастра, на короткий курс стрельбы из современного оружия, шагом марш! Романадвора… Романа, остаёшься на борту, для тебя эта вылазка слишком опасна.
Громкое презрительное «фи» в ответ. Тоже мне…
…Не то чтобы грязный, но и не надраенный до блеска трюм. Очень мрачная я, очень бирюзовая леди-президент Романадворатрелундар, очень важный кейс между нами на полу и очень опасный бластер, направленный прямо мне в лицо. Второй ствол смотрит на галлифрейку. Я же говорила, что ей следовало остаться на борту «Ди»! Но нет, блондинкина логика — выслушай приказ и сделай по-своему, прокрадись в грузовик до выезда, укройся под брезентом, дождись, пока штурмовой отряд доберётся до места назначения, и начинай создавать товарищам проблемы. И вот теперь этот галлифрейский неповоротливый терроркон со своей неудобной и яркой, как мишень, хламидой подвёл ситуацию к тому, что нас застукали всего в лере от спасительного технического лаза, прямо с похищенной жемчужиной в руках. А обратный отсчёт до появления крейсера церковников никто не отменял. Дура! Дура белобрысая!
— Ого, Ханс, да ты только погляди, какие у нас «зайцы» на борту! Ты каких красоток предпочитаешь, блондинок или брюнеток? У нас тут на любой вкус…
Наглая небритая рожа с явными признаками интеллектуальной деградации прячет бластер в кобуру и гнусно ухмыляется. Грубая и совершенно нестерильная рука хватает Романадворатрелундар за складки бирюзовой туники и тянет к себе. А галлифрейка вместо того, чтобы нанести удар по самому уязвимому месту противника, только гордо отворачивает курносый нос и едва слышно произносит своё характерное «фи». Тем временем ещё одна омерзительная гуманоидная рожа направляется ко мне, но оружие убирать не спешит. Нечистоплотные низшие твари, жертвы скотских инстинктов.
— Да-а, девочки, у вас неприятности, — продолжает тянуть пират. — Хотя тоже, как поглядеть. Мы не будем очень грубыми…
— У вас на борту похищенная жемчужина, — окатывает его ледяным взглядом галлифрейка. — Вы убили мистика с Лекраона. Это, знаете ли, преступление.
Вот ведь… Зануда. А я не вижу ничего преступного в том, чтобы убить какого-то моллюска, возомнившего себя разумным только из-за того, что его раковина позволяет концентрировать ментальную энергию. Никакие существа в нашей ситуации не могут быть ценнее Доктора. Да я готова весь этот водный мир опустошить, лишь бы обнаружить Хищника. Но пока, похоже, придётся удовольствоваться всего лишь парочкой пиратов, а то мы не успеем вырваться с корвета до взрыва.
