— Всё же, ты уверен, что её можно вот так взять и выпустить?

— Не сметь оспаривать мои распоряжения! — рявкает в ответ повелитель, отчего я чувствую некоторое удовлетворённое злорадство. Так тебе и надо, Тигровая Лилия, хватит до меня докапываться.

Временно кладу ящик с вещами у консоли и встаю к пульту. Реле базового управления, прикоснуться, соединиться через него с бортовым компьютером. Перед внутренним взором вырастает дерево команд, символ за символом, строка за строкой.

«Подготовка к старту. -> Команда принята к выполнению. Развернуть стартовое окно».

Проворачиваю реле на одно деление.

«Проверка бортовых систем. -> Команда принята к выполнению. Начать проверку бортовых систем».

Длинный список тестов, сияющий мягким оранжевым светом перед внутренним взором, гаснет пункт за пунктом. Погас — значит, в норме.

«Проверка завершена. Все системы в норме, сбоев и отклонений не обнаружено».

Поворот реле.

«Задраить внешний люк. -> Выполнено».

Свист задвигаемой брони — сперва внешний щит, потом внутренняя дверь-диафрагма.

«Активировать внешнюю защиту. -> Выполнено. Корабль к старту готов».

Это уже никак не ощущается, даже вибрацией, даже колебаниями напряжения. Небось, не старая развалина из музея.

Третье реле справа. Связь.

«Дать внешнюю связь с базой. -> Доступные способы: широкополосный патвеб-канал, приватный патвеб-канал, стандартный радиоканал, шифрованный радиоканал…»

В длиннющем списке вариантов выбираю визуализацию через внешний динамик и проектор. Передо мной разворачивается голографический экран с начальством.

— Все системы в норме, к взлёту готова, — сообщаю Императору. Знаю, что сейчас перед ними висит в воздухе моя проекция — это самый простой способ быстро им показать, что у меня на борту полный порядок и можно запускать машину времени из междумирья в реальность.

— Взлёт подтверждаю, — говорит Император.

Отключаю связь, активирую все внешние системы слежения, заполонив голографическими экранами свободное пространство между собой и ротором, и жду. Я вижу хронолабораторию, кусок темпорального гироскопа, снующих техников, Контролёра Времени, Вечного и главное, Императора. Потом на миг — всего лишь на один неуловимый миг — экраны теряют изображение, и чернота нерабочих мониторов сменяется чернотой глубокого космоса.

Поворот реле на заготовленном пункте меню. Дематериализация.

Всё. Я больше не в Империи, сама за себя, одна за всех, одна против всех. Девочка Венди оставила волшебную страну, и теперь её ждёт очень долгий и очень кружной путь домой. Ей будет очень не хватать Питера Пэна, но она выдержит. Она не должна быть зависимой от общения с капитаном потерянных детей. Она обязана доказать, что достойна продолжения своей сказки. Поэтому Венди справится. Пираты, напавшие на Неверленд, будут уничтожены — она найдёт на них управу в лице Крокодила.

Очень старого и хитрого Крокодила в зелёном котелке и с синим будильником.

М-да, ну и чушь лезет в мозг во время старта!

Это всё от нервов.

Комментарий к Сцена четвёртая. P.S. Фанфикер уже два дня как дописал главу, а всё пытается вообразить рожу Нарвина, когда его вызвал на связь Контролёр Времени и спросил, не охренел ли Галлифрей... =)))))

====== Сцена пятая. ======

У Пондов письма не оказалось.

Они не очень удивились, когда помятая взъерошенная девица постучала к ним в дом на ночь глядя, ведь мой вид был далёк от полного парада — что-то мешало открытию коридора по нужным координатам, пришлось немного сместить точку выхода и воспользоваться автобусом. Подозреваю, вину за это надо бы возложить на Плачущих ангелов, чьими стараниями спутники Доктора оказались в прошлом, вроде бы их предыдущий захват тоже был сопряжён с какими-то сложностями. В общем, без общественного транспорта было не обойтись, иначе бы я оказалась у них только к утру следующего дня.

Автобус. Такой кошмар, что я даже вспоминать не хочу. На что жёлтые раздолбанные «ЛИАЗы» Королёва были страшны, особенно по утрам, набитые народом так, что не закрывались двери, — ну так ими мне пользоваться не приходилось, только наблюдать! Американский общественный транспорт тоже оказался аттракционом «попробуй влезь», чудовищное испытание для нервной системы далека. И это в стране, которая в конце 70-х годов имела едва ли не по две машины на семью!.. Как я никого не уничтожила, понятия не имею. Наверное, помогла врождённая даледианская сдержанность.

Естественно, ни Амелия, ни Рори меня не узнали, да и я их с трудом смогла идентифицировать. Впрочем, напоминание о диване, страшно опасном телевизионном пульте и катании на далеке немножко им разъяснило, кто я такая, и, что самое удивительное, вовсе не напрягло обстановку. Более того, мне пришлось отделываться от семейного ужина и вечера воспоминаний, но хотя бы тут я смогла чётко донести до них свою мысль — ситуация крайняя, и у меня нет времени на ностальгию.

С письмом же вышел прокол. Оно действительно хранилось у матери Ривер, но в один прекрасный зимний день 1969-го года оно исчезло, а руки хозяев дома оказались исчирканы ручкой по очень конкретной схеме, означающей стычку с «Тишиной». Пропали ещё кое-какие вещи профессора, спрятанные у родителей, а ещё точнее, все, включая фотографии. Сопоставив факты, я предположила, что генно-модифицированные твари из будущего просто заметали следы под давлением земного агентства Времени, и шло это на официальном уровне, через Церковь Безопасности. Лишней гирькой на весы был тот факт, что секту из Прибежища Демона разгромили и выживших арестовали, а значит, операцию провел Папский Мейнфрейм, собственноручно. Откуда я столько знала? Ну, это же касалось Приближающегося Шторма, а про него далеки собирали всю возможную информацию. Полных воспоминаний, выкачанных из головы папессы Лем, у меня не было за ненадобностью, да и не факт, что её исповедники наведывались в Нью-Йорк до того, как далеки взяли штурмом Мейнфрейм. Но существовал и альтернативный, очень надёжный метод узнать, где послание Ривер Сонг — прийти к Лем и допросить на месте. Тем более что после осады Трензалора у меня имелся ключик к её голове, незавершённая модификация. Был большой шанс, что я смогу достучаться до далека в её маленьких упрямых мозгах. Что я и решила сделать.

Уходя, я приняла лишь одну инициативу Амелии — её сын подкинул меня на машине почти до портала, так что не пришлось ехать ночным автобусом. Как справедливо заметил Рори, опасаться приходилось не пьяных панков, а за пьяных панков, они, мол, не виноваты, что глупости бы хватило наехать на далека, тем более такого симпатичного. Свои мысли о том, что цивилизация ничего бы не потеряла вместе со смертью дураков, я из вежливости оставила при себе, поблагодарила за помощь… И всю дорогу до портала выдерживала атаку вопросами. Вроде бы, казалось, уже совсем взрослая и женатая особь, со своим ребёнком — ан нет, пристал, как ювенильное существо, расскажи да расскажи. Вывод: сказки детям на ночь про Доктора и его приключения вредны для окружающих. Болтливое гуманоидное существо порядком меня достало, но всё же я сделала одну уступку — ушла в портал у него на глазах. Больше в этом времени и на этой планете мне было нечего делать, следовало поторопиться в шестьдесят третий век, в эпоху пост-Трензалора.

И вот сейчас я медленно иду по коридору космической церкви, а мне навстречу так же медленно шагает раздражающе высокая женщина в чёрном, со сложной причёской и с разрисованным лицом. Наталия-Мария Лем, больше известная как Таша Лем, полячка по национальности, хотя национальность у землян — уже фикция, у них и расы-то давно начали стираться, что уж говорить про народы. Заражена наногенами, перестраивающими живой организм в марионетку, но сдерживает их усилием воли — наша техника слишком часто имеет телепатическое управление, иногда из-за этого случаются проколы. Сделала себе на этом факте и осаде Трензалора громкий имидж «бессмертной победительницы далеков снаружи и внутри», или что-то в этом духе. Властная, расчётливая, мелочная, злопамятная, порой безудержная, исключительно хитрая, достаточно опасная — и при всём при том самозабвенно преданная Доктору. Словом, достойный противник.