В один миг пропадает абсолютно всё — яркие стены, полотна и скульптуры, ковры на полу и бархатные ленты, перекрывающие доступ к особо ценным экспонатам. Остаются лишь наши кресла со столом и консоль, но она тоже кардинально меняет облик — у неё исчезает темпоральный ротор, зато над каждым из шести секторов повисает по широкому экрану.
Сглатываю. Кажется, я знаю, что это.
Поднять взгляд выше…
Так и есть. Вот он, ротор — широкое кольцо под потолком, вдоль стен, изогнутое и соединённое в бесконечный цикл. Даже полосу хрономаркера, бегущую по непрерывной дорожке, отчётливо вижу.
Только у одного класса галлифрейских темпоральных кораблей стоял ротор Мёбиуса. Только малое их число сошло со стапелей в самом конце Войны, ибо производство двигателя стоило ненормально дорого даже для Повелителей Времени. И далеки видели этих чудовищ хроноинженерии только в виде обломков, не подлежащих восстановлению. Ведь чтобы зажать в «клещи» и уничтожить один такой корабль в Вихре, требовалось штук сто наших тяжёлых темпоральных дредноутов три-альфа-класса, и в конце противник никогда не сдавался и не позволял взять себя на абордаж, срабатывала система самоуничтожения, которую мы так и не сумели взломать.
— «Кентавр»!.. — как тут удержаться от восклицания? Спасибо, хоть естественный испуг удалось скрыть. Раз сфероиды до сих пор не заметили такой засады, им крышка, как только Браксиатель активирует программу темпорального реверса. Заработавший «Кентавр» остановить невозможно, можно только помянуть маму-радиацию и с честью проиграть.
— Последний из них, — задумчиво щурится Браксиатель, пока Романа пьёт свой мозгодробительный напиток и терпеливо ждёт объяснений. — Старые разбиты, а новые не строят — сняли с производства. Слишком дорого их делать без крайней нужды, и слишком быстро вы разобрались, что они из себя представляют и как с ними бороться.
— Чего нам это стоило, — против воли вырывается у меня признание.
— Что такое «кентавр»? — осведомляется Повелительница Времени. Невелика терпелка оказалась.
— Правильнее было бы сказать, КЭНТАР — корабль экстренного неограниченного темпорального аварийного редактирования, но проектировщики сразу переделали аббревиатуру в «КЭНТАРдис» или в «Кентавра», второе удержалось как рабочее название, — как-то подчёркнуто буднично отзывается Бракс. — Ультимативное оружие НКВД, способное очень быстро переписывать и даже аннулировать фиксированные точки истории, не разрушая при этом баланс Вселенной.
— Фиксированные? — слегка стекая с лица, переспрашивает Романа.
Я киваю. Проникайся, блондинка, что из себя представляют войны времени. Не мне пришлось сражаться с «Кентаврами», но далеки потому и взялись за исследование междумирья, чтобы развязаться с континуумом и навсегда покончить с риском быть «отредактированными».
Браксиатель любовно поглаживает переборку:
— Я замаскировал корабль под старушку «Галерею», чтобы не провоцировать Мистресс на его несвоевременное применение — и, собственно, это та причина, по которой я держусь по возможности изолированно от остальной группы. Пришлось, правда, добыть мощный голограф на базе системы «Хамелеон», всеми правдами и неправдами. Но если он обманул даже ваше, дамы, чутьё, то он стоил головной боли и массы интриг.
М-да, «Кентавр» вытолкнет ДАРДИС в искажённую темпоральность, не чихнув и не напрягшись, щит над Кахтронлой даже не вздрогнет. А Мисси потом мозги сломает, что за секретная технология позволила странному далеку и его бешеной команде улизнуть из-под «колпака».
— Бракс, — в голосе Романы звучит фальшивый ужас и настоящее недоверие, — вы работаете на Небесный Комитет?!
— Временно, по просьбе старых знакомых. Если честно, этот скакун не мой во всех отношениях, — снова похлопывание по переборке. — Я предпочитаю старые добрые ТАРДИСы, а не оружие массового поражения, упакованное в бонбоньерку. Но ведь от старины Бракса никто не мог ожидать, что он прикатит в Кахтронлу на танке, а не на своём обычном пикапчике для транспортировки картин и статуэток, да ещё и по заданию НКВД, с которым он всегда в напряжённых отношениях?
Романа хрустально смеётся. Похоже, они друг друга нашли, вот только времени на всякую милоту у нас уже не остаётся. Я дала повариться обстановке в своих мозгах достаточно, чтобы начинать делать выводы. И действовать.
Даю побудку всему экипажу. И каждому — информационный монитор, во что одеться и что взять с собой.
— Так, — говорю, ставя чашку из-под какао обратно на стол и вставая. — Скоро утро, пора выдвигаться. Браксиатель, сможешь нас материализовать в столице? Там есть примитивный аналог подземных транспортных линий, часть системы на момент нападения должна была быть в процессе постройки, — разворачиваю собственные данные по Моралле на голографический монитор и вывожу карту крупным планом. — Вот тут. Проходческие работы. Если достроенные подземные трассы могли быть приспособлены под фабрики, то здесь наверняка всё осталось заброшенным. Зачем доделывать, если есть поверхность планеты в неограниченном количестве, логично?
— Вполне, — кивает он в ответ. — Особенно если учесть сосредоточенность противника на добыче полезных ископаемых. Он наверняка перебросил на неё абсолютно всю горнопроходческую технику, включая техническое обеспечение подземки. Но вы рискуете налететь на забетонированную или как-то иначе замурованную зону.
— Гравимассер, — снисходительно отвечаю ему. Я ошиблась в определении, Ирвинг Браксиатель не хреновый, а тупой эстет. Даже полный дурак с диагнозом «космодесант на все мозги» сообразил бы, а этот — не-а.
— А у нас разве есть? — наивно спрашивает Романа. Выразительно на неё гляжу. За кого она вообще далеков держит?..
Сую руку в карман. Где-то тут лежал позаимствованный у Донны кулон. Изоморфию я взламывать не стала, потом верну украшение хозяйке.
— Ещё нам надо что-то в этом роде, — говорю, протягивая вещицу Браксиателю. — Запчастей для фильтра восприятия у нас на складе точно нет, а у тебя — полный корабль галлифрейских технологий и должен быть алгоритм для быстрого создания маскировки в этом духе. Повелители Времени вообще сильны в скрывании своего присутствия где бы то ни было. Нам не обязательно настолько миниатюрное и тем более изоморфное оборудование, но какой-то аналог необходим.
— Хорошо, — кивает он, — но в довесок возьмёте ящик роботов-шпионов.
— Договорились. Но кота оставь себе.
— Тогда берегите Роману.
Сторговались, варги-палки.
— Бракс!.. — возмущённо пищит леди-президент. — Я сама могу за себя решить!
— В экипаже за всех решаю я, — разбежалась блондиночка, надо её осадить. — И моё решение такое — ты останешься на борту с новенькой. Остальные отправляются со мной на разведывательную вылазку. И, Романа… Чтобы не получилось как с жемчужиной. Нам, возможно, потребуется своевременное прикрытие с корабля.
Вежливое покашливание Повелителя Времени.
— Мать Скаро, я в принципе могу переправить вас в безопасный сектор космоса, подальше от Мораллы…
— Нет, — резко отвечаю я. — У меня приказ Императора, и я его выполню. Доктор будет найден и остановит новую темпоральную войну.
— Вот это братец попа-ал… — бормочет себе под нос Браксиатель, оценив мою решительную рожу, и громче добавляет: — Я сейчас вернусь, принесу вам маскировочные устройства. А вы пока идите к машине времени.
Романа ведёт меня в глубины «Кентавра». Не знаю, как она ориентируется — если несколько десятков рэлов назад всё выглядело, как музей, то сейчас это боевой корабль без экипажа, и вид помещений совершенно другой. Приходится плестись за галлифрейкой, но я не в претензии. Есть предположение, что у КЭНТАРов имеется искусственный интеллект и некоторая свобода воли. Может, не настолько ярко выраженная, как у знаменитой синей будки, и настроенная в основном на сохранение экипажа и задачу не попасться в плен, но сталкиваться с искином всё равно не хочется. Я-то далек, а значит, для него по определению враг.
