По мере вникания в его слова лицо женщины меняет выражение из обиженно-напряжённого в изумлённо-сочувствующее. Она делает пару шагов по направлению ко мне, словно собираясь обнять — какая фамильярность. Я бы даже не стала предупреждать, что яд на моей поверхности станет безопасным лишь через восемь минут, но Мари останавливает Доктор, напоминая о том же самом.

— Бедняжка... — она смеет меня жалеть? Земное ничтожество. Как это я ухитрилась не убить её за прошедшие два года?

— Но что с Павлом?

— Фёдор, будем надеяться, ТМД не нашла мальчика, и он вернётся домой, когда проголодается, — отвечает Доктор.

Мальчик. То есть детёныш, ювенильная особь. Фу-у. Во что я вляпалась на Сол-3, в должность няньки? Так это намного хуже, чем какие-то невнятные бионики с бактериологическим оружием на дистанционном управлении. Не-не-не, даже помнить о таком не хочу! Лучше заняться исследованием вируса и странных спор.

— Доктор, ты как-то упоминал, что ТАРДИС снабжена оранжереей. Там есть растительные формы жизни в компактных переносных контейнерах?

Он озадаченно глядит на меня почти рэл, прежде чем переспросить:

— Тебе что, цветок в горшке нужен?

Ну вот как с таким тупицей разговаривать? Только вздохнуть про себя и согласиться:

— Подверждаю...

Хищник вытаскивает из внутреннего кармана давно знакомый мне вариант галлифрейской рации и хмуро говорит туда:

— Ты ещё в лаборатории? Слушай, найди в саду что-нибудь в горшке, под эксперименты. Кактус там, или лучше, знаешь, петунию... нет, сенполию. От греха подальше, чтоб не колючая, не плетистая и не ядовитая. А то ТМД тут такой подснежничек в манипуляторе приволокла, тебе непременно понравится.

Не дождавшись ответа, он вырубает браслет. А жаль, мне любопытно, кто с ним прилетел и какой такой спутнице может понравиться слишком активный растительный мутант. Ведь даже у меня он вызывает омерзение. Скорее бы порезать его на кусочки.

Подбираю банку. Аназоин ещё не выветрился, но лучше зайти под защитное поле ТАРДИС прежде, чем на меня попадёт новая порция заразы. Я ещё не знаю, сколько собак, кошек и мышей превращено в ядовитое удобрение для почвы. Защита, кстати, оказывается даже более эффективной, чем я предполагала — стоило лишь внести под неё импровизированный контейнер, как «подснежничек» замер и прекратил попытки продавить стекло изнутри. Интересное дело, а я думала, это он сам по себе... И подстанция выведена из строя. Единственное предположение, которое могу сгенерить — направленный луч из эпицентра, можно сказать, из другого часового пояса, накрывающий весь столичный регион. Они там что, реактор своего космического корабля под это приспособили? Или действительно какую-то электростанцию захватили? Надо посоветоваться.

— Доктор, подснежник.

— Что — «подснежник»? — отзывается он, барабаня пальцами по синей двери.

— Больше не шевелится с того момента, как оказался под защитой ТАРДИС. Местный генератор био-импульсов уничтожен. Следовательно, противник использует мощное и направленное биостимулирующее излучение из другого региона страны. Это возможно лишь в двух случаях: или у них под это отведён реактор на корабле, и тогда их можно обнаружить твоими локаторами, или они засели на какой-то большой электростанции и забрали её под свои нужды.

— Ты предлагаешь перерыть весь Советский Союз?

Вот дурак. Есть же луч. Перенастроить сканер и прогуляться, как мы летали в гости к Монтегю. Впрочем...

— Нет необходимости. Согласно отчёту, первые заражённые вернулись такими из поездки на Украину.

Он набирает воздуху, чтобы выпалить в мой адрес что-то нелицеприятное, но внезапно замирает, словно получил залп из стазера, со стуком захлопывает рот, полрэла молчит, выпучив глаза, и потом выдавливает:

— Ты говорила, сегодня 25 апреля 1986 года?

— Подтверждаю.

— Украина. Электростанция. ЕДРИТЬ ТВОЮ МАТЬ!!!

Реакция, слишком резкая даже для текущего воплощения Доктора. Наверное, что-то очень серьёзное.

— Объясни-и?

— Сама поищи по своим базам, «1986-апрель-УССР-электростанция».

Ищу.

— Подтверждаю, реакция «едрить твою мать» обоснована.

Смотрим с Доктором друг на друга. У него непередаваемая рожа. Будь бы у меня столько же мимических мышц и менее примороженное состояние, была бы такая же.

— А нам кто-нибудь что-нибудь объяснит? — возмущается мужчина по имени Фёдор.

— Нет, — отрезает Доктор сквозь зубы.

— Крупнейшая ядерная авария ХХ века, — говорю я, наплевав на его «нет». — В ночь с 25 на 26 апреля. Взрыв реактора на Чернобыльской атомной электростанции с выбросом большого количества радиоактивной пыли в атмосферу, зона плотного поражения — примерно половина Европы, хотя некоторое количество заражённых осадков попало в Азию и даже в Северную Америку. До катастрофы осталось меньше суток.

Физиономия землянина догоняет наши:

— Едрить твою ма-ать...

Одна лишь Мари хлопает глазами, явно не понимая, что к чему. Неужели живой гуманитарий? Я слышала, что такие встречаются, даже два плюс два сложить не могут, но никогда не верила в их существование. Наверное, зря, потому что живое подтверждение — вот оно.

— Это очень серьёзно? — спрашивает женщина.

— Очень, — говорят Хищник и Фёдор хором, я же тяну более привычное «подтверждаю».

— «И пала с неба звезда, и треть вод стали горьки, а имя той звезде — Полынь», — совершенно не по тексту цитирует враг мой, вызывая у женщины нахмуренность. — Чернобыль — это местное название полыни обыкновенной, так что имей в виду, во что ввязываешься.

— Не дразни мою жену. В отличие от нас с тобой, она верит в Бога.

— Ошибка в цитате. Ошибка в фактах, — втыкаю, перебирая данные по радиационным катастрофам Сол-3. — Зона аварийного выброса не настолько велика, даже если суммировать её с будущими утечками на Фукусиме.

— Избавь меня от спойлеров, подробностей и поликарбидного занудства, — ворчит Хищник, разворачиваясь к будке. Обиделся, что все его затыкают. — Кстати, аназоин выдохся. Пошли в ТАРДИС. Пора снова принимать интерферон и жароповышающее.

— И не вздумай скакать по верхам, — говорю ему в спину. — Сперва полностью исследуем образцы и поймём, с чем имеем дело. А потом уже вылетим в Припять.

Спина напрягается. Но ответ почему-то не следует. Отчего это он так молчалив?

— Припять! — вдруг восклицает женщина. — Точно, Вася говорил, что они поедут в Припять!

— Вовремя ты вспомнила, Мари, — мрачно ворчит Фёдор. — Вот что бы раньше на несколько часиков, а? Может, тогда Таньке не пришлось бы стирать себе память, и Пашка бы сейчас был тут.

Женщина с виноватым вздохом покачивает головой, скрываясь в будке. Да уж, если это они обо мне и если несколько часов назад я была с ними, то название «Припять» точно вызвало бы у меня тревожную реакцию, уж больно знаменитое слово.

Наверное, эти двое думают, что мы попытаемся предотвратить катастрофу. Но увы, я всеми рецепторами чую, что Чернобыльская авария — это фиксированная точка истории. Главное, чтобы мы не оказались причиной взрыва. Что там далек Каан пел про «зажечь звезду»?..

...А что бы ни пел, тут — если исходить из текста Откровения, — не «зажечь», а «уронить». Не в счёт. Значит, не про меня.

Комментарий к Сцена седьмая. *вирион – отдельная полноценная частичка вируса, гуляющая вне клетки, сама по себе.

прион – штука, ещё более примитивная, чем вирус, хотя казалось бы, куда уж дальше. Фактически, голая РНК без белковой оболочки, способная к самовоспроизведению и вызывающая смертельные и пока неизлечимые заболевания, в основном, центральной нервной системы. Вследствие отсутствия белковой оболочки и нежизнеспособности вне клетки-хозяина, крайне слабо заразная, за что ей большое дружеское спасибо от биоценоза Сол-3.

====== Сцена восьмая. ======

Сколько общаюсь с Хищником, а даже не подозревала, что в ТАРДИС имеется настолько прекрасно оборудованная лаборатория. Часть аппаратуры незнакома даже мне. Видимо, её сюда притащили из отдалённого будущего или неведомых закоулков Вселенной. Кое-что имеет галлифрейский интерфейс, кое-что явно свинчено с наших кораблей, с миру по нитке — Доктору лаба. Правда, беспорядок здесь тоже соответствующий, в духе моего врага. Чего стоит столбик чашек Петри, покрытых пылью толщиной в палец, и на самой верхней лежит половинка мумифицированного мандарина, увенчанная дохлым жуком. Стоит ли говорить, что всё остальное в том же кошмарном состоянии? А уж количество огрызков мела на всех горизонтальных поверхностях, включая пол, не поддаётся разумению. То и дело что-то похрустывает под гравиплатформой. Даже думать не хочу, сколько грязи я растащу по ТАРДИС из-за того, что кое-кто ни разу в жизни не разгребал свой хлам. Как мне хочется заставить его выдраить помещение до блеска, но Хищник безнадёжен, быстро всё замусорит опять. Придётся работать в тех условиях, какие есть, хотя это совершенно невыносимо.