Снова отодвигаюсь с переднего плана ближе к стенке, пока Доктор коротко поясняет, что мовеллане — это как далеки, только с более симпатичной внешностью, но в любом случае Земле не следует ждать ничего хорошего. Пока он говорит, Ривер рассылает всем через портативный терминал разработанную мной программу по улавливанию мовелланских сигналов связи и навигации. Над расшифровкой я трудиться не стала, и так ясно, о чём белобрысые будут между собой трепаться. Достаточно того, что местные смогут заранее узнать, что к их планете приближается враг. А уж мы что-нибудь придумаем.

Всё же земляне слишком много болтают. На Хищника валится град вопросов, причём не по делу, за что он всё чаще обзывает оппонентов «пудингомозглыми». Полностью согласна, эти дебаты — полный бред. В основном всех интересует, кто виноват, а вот вопросом, что делать, задаются единицы, и я их запоминаю. С ними можно попытаться работать. Индия и РФ вообще сразу же отсылают полученные от Ривер данные в свои ЦУПы, Китай, Япония и США отстают лишь ненамного, рэлов на двести. Остальные страны с космической программой соображают медленнее, отложив пересылку данных до перерыва.

А вот и мне достаётся вопросик, видимо, от того самого человека, который опознал далеков. Как ни странно, это аргентинец — вот уж не думала, что мы там успели засветиться.

— Насколько мне известно, далеки очень... гм... воинственны, но всё же сложно поверить, что вы можете вот так взять и уничтожить целую планету.

Идиот, что ли?.. Смотрю прямо ему в глаза, приближая изображение и, следовательно, сужая диафрагму:

— Далекам известны восемнадцать уязвимостей в проекте Остерхагена, каждая из которых при правильном использовании приведёт к детонации зарядов. Вы предпочитаете практическую демонстрацию?

Все, кто расслышал, даже не бледнеют, а зеленеют. Аргентинец судорожно мотает головой. Ривер опять показывает мне два больших пальца. Было бы за что, я проектом вообще не занималась, просто отметила, что он есть, и разок попугала Хищника. Так что отстукиваю Сонг на монитор терминала: «Пункт 3. ТМД врёт», — отчего она сладко улыбается и снова показывает мне пальцы, тряся ими в два раза активнее.

Наконец объявлен получасовой перерыв. Доктор уплывает в кулуары, поджидать американского посла для беседы один на один. Сара Джейн растворяется следом, держа ушки на макушке. Харкнесс клеит всех вокруг, прикрываясь героическими байками о своих торчвудских похождениях, из которых девять десятых — полная выдумка. А я подъезжаю к фее-крёстной и, немного выдохнув от гвалта, спрашиваю:

— Они всегда так шумно решают дела?

— Увы, — всё с той же сладкой улыбкой отвечает Сонг. — Как я сейчас мечтала об огнемёте, чтоб веером от пуза...

— Аналогично, — говорю. — Вон там провести микроволновым излучением по проводке, чтобы спровоцировать пожар и посеять панику, потом вон та несущая балка за подвесным потолком имеет погрешности в структуре — ультразвуком её, чтобы перекрыть выход... И развлека-аться.

— Точно, — соглашается Ривер. — Человечество ничего не потеряет, если вся эта муть отправится в могилу.

Только она меня тут и понимает. Доктор, хоть и ругательски ругается, а всё равно никого бы и пальцем не тронул.

— Пошли, пока перерыв, по омлетику врежем? — предлагает Ривер, поднимаясь и сворачивая терминал. — Мне с сыром, тебе с чем захочешь...

— С цезием-137. Только его нет. В Цитадели остался.

— Извините, — раздаётся голос сбоку. Оборачиваюсь. Это представитель России. — Только что пришло сообщение из нашего центра управления полётами в Королёве. Их утренняя смена по договорённости с NASA принимала дежурные сигналы от «Вояджера-2». И они говорят, что там были странные помехи, в точности такие, как в переданном вами образце. Это было более часа назад, но с учётом...

— Сколько часов? — перебиваю я. Без понятия, где сейчас болтается этот их аппарат, но сигнал от него долетает до Земли не за минуту и не за две.

— Суммарно — семнадцать, — отвечает посол.

Умножаю это число на скорость света, прикидываю дистанцию и возможности противника, просчитываю скорость перемещения их флота. М-да, грустновато. Смотрю на Ривер:

— Тактическая задача — спасти Сол-3 за половину местных суток.

— Нашли время прилететь! — охает она, но тут же суровеет. — Ну значит, надерём им задницы через двенадцать часов. У Доктора всегда есть гениальный план... Посол, хотите омлетика?

Он вежливо отказывается, хотя я улавливаю внимательный взгляд в приоткрытую дверь, откуда тянется кабель до терминала. Впрочем, на лице посла мало что отображается по поводу «внутри больше, чем снаружи». Согласно моим данным, русские политики обучены держать покерфейс почти на уровне далеков.

Пригребя терминал, Ривер советует послу известить Доктора и уходит в ТАРДИС, а я — следом за ней. Флот, флот, что-то надо сделать с флотом. Мне не хакнуть их боевой компьютер. Что может сделать один архитектор против мощной стратегической машины? Сказать «бу»? А земным хакерам и подавно мовеллане не по зубам. Оружие тоже бесполезно. Тут нужно нестандартное инженерное решение. Уязвимые места, уязвимые места... Есть на Сол-3 удачная пословица: «против лома нет приёма, если нет второго лома». Где б сыскать этот второй лом?

— ТАРДИС сможет взломать мовелланский боевой компьютер? — спрашиваю я у Ривер.

— Сороковая модель? Сомневаюсь, — отвечает она, шуруя по холодильнику. — Это же не киберлюди.

— Но это древний компьютер, — я испытываю сильное желание почесать коготок об мозги.

— Всё равно старушка не потянет. Другие идеи есть?

— Ищу, — отвечаю.

Нестандартный подход, инженерное решение... Вот бы шарахнуть по ним хорошим ЭМИ, чтоб все энергетические щиты опрокинуть и позитронные мозги вынести... Стоп. Позитронный мозг уязвим к высокой радиации, и ведь мовеллане не так хорошо защищены, как мы. Ага, но где её взять, эту радиацию, чтоб каждого белобрысого сунуть процессором в поток жёстких частиц? Нужно очень мощное проникающее излучение, на которое совершенно не рассчитана защита их кораблей, и лучше нейтронное или протонное, чтоб частицы потяжелее были. Есть же разница, получить по голове теннисным мячиком или гирей?

— Гирей по мозгам... — не удерживаюсь и проговариваю вслух по старой армейской привычке. Получаю вопросительный взгляд от Ривер, колдующей у плиты.

Инженерное решение, инженерное решение...

Тренькает браслет. Как обычно, не мой.

— Мне до вас бежать некогда, — говорит Доктор. С места в карьер, видать, всё-таки поймал своего американца. — Ривер, просканируй там ближайший космос и сообщи мне.

— ТМД уже подсчитала, у нас двенадцать часов, сладкий, — отвечает она, выливая свою порцию взбитых яиц на сковородку и раскладывая по ней куски сыра.

— Чёрт, как всё не вовремя! — ну, Хищник, враги приходят тогда, когда удобно им, а не нам. — Мне надо сутки, чтобы развернуть время вспять. И это только если организаторы проблемы не решат мне помешать!

— Доктор, — я придерживаю манипулятором руку Ривер, собиравшейся было посолить мою порцию омлета, и гляжу на желток, расплывающийся в оболочке белка по миске. Ну конечно, всё так просто, как я сразу не догадалась?! — Есть решение. У Земли ведь жидкое ядро.

Сонг удивлённо на меня смотрит, отводя руку с солонкой от еды:

— В смысле?

А Доктор явно начинает улавливать мою идею:

— Продолжай...

— Планета сама может защититься. Надо только немного ей помочь.

Ривер смотрит на меня ещё более удивлённо. Вот так — гениальный убийца, отличный археолог, а в астрофизике — дуб дубом. Зато Хищник, кажется, понял:

— Ну конечно... ТМД, это гениально!!! Но... У них же есть антирадиационные щиты?

— ...рассчитанные на определённый уровень нагрузки для экономии энергии. У мовеллан в руках все данные о Земле, в том числе и по её радиационным поясам*. И по солнечной активности тоже, не зря тут находился их разведчик, — вот теперь и Ривер поняла мою идею, судя по загоревшемуся взгляду. — Мне известны их текущие технологии, и я могу просчитать их планы. Они уже вышли из последнего прыжка и перешли на торможение с субсветовой. И остановятся как раз в РПЗ, чтобы их ракеты не отклонились от курса при необходимости открытия огня. Точность выстрела зависит от дальности, а попасть по темпоральной установке они не захотят. Их защитное поле будет настроено на расчётный уровень радиации, плюс немного для запаса на случай внезапного солнечного шторма или атаки земных ракет.