Муни прикурил сигарету и встал в тень под куцым крылом челнока. Начиная с этого рейса весь груз, прибывающий с Диски, должен был распаковываться и подвергаться досмотру прямо на посадочном поле. Да, под этим чертовым солнцем. Над раскаленным бетоном дрожало марево горячего воздуха. Ни намека на ветерок.

– Последний поддон, мистер Муни.

Из грузового люка высунулась потная физиономия Томми. Погрузчик уложил поддон с шестью пластиковыми контейнерами на площадку лифта, которая медленно опустилась вниз.

– Интерферон и пара контейнеров с органами тела. Те, что с органами, сдвоенные.

Муни повернулся и, прищурив глаза, оглянулся на взвод солдат, в пятнадцати метрах от челнока жарящихся на самом солнцепеке с автоматами наготове. Ничего, еще немного. Попыхивая сигаретой, он задумчиво осмотрел последний поддон с шестью контейнерами. В их распоряжении были только ручные инструменты. Он рано радовался – с них семь потов сойдет, пока они по очереди вскроют все крышки.

– Какому придурку взбрело в голову искать в контейнерах роботов? – крикнул ему Томми, опускаясь вниз на грузовом лифте.

Скопившаяся на брови капля пота стекла Муни прямо в глаз. Медленно он достал из кармана платок и тщательно вытер лицо.

– Мне. Я тот придурок, которому пришла в голову эта мысль, – спокойно ответил он. – На Складе Три два раза проламывали стену. Сначала мы считали, что кто-то ломает стены, чтобы спереть из контейнера-другого искусственные органы. Каждый раз на полу находили пустой контейнер. Ничего особенного, воровство, обычное дело. Но во второй раз до меня дошло, что обломки стены валяются снаружи, а не внутри. А это означало, что кто-то ломает стену не для того чтобы проникнуть на склад, а чтобы выбраться из него. Как я понимаю, среди нас сейчас бродят по меньшей мере три робота, которых заслали к нам бопперы.

Лицо Томми выражало сомнение.

– А их кто-нибудь видел, этих роботов?

– Одного из них я почти держал в руках. Но когда я это понял, было уже поздно, он сбежал.

Муни два раза наведывался к Коббу, рассчитывая застать у старика его робота-двойника. Но каждый раз поездка заканчивалась безуспешно – в коттедже не было никого, кроме самого Кобба, пьяного в стельку как всегда. Робот для него потерян теперь почти что безвозвратно… и кто знает, может быть он уже давно изменил свою внешность. Если только этот робот вообще когда-то существовал. Они проверили почти все контейнеры в последней поставке, но ничего не нашли.

Муни раздавил каблуком окурок.

– Может быть я ошибаюсь и мы потеем напрасно.

Он вышел из тени на солнце и начал осматривать замки первого контейнера.

– Надеюсь , что это так.

Какие, в конце концов, у него доказательств? Несколько кирпичей, выломанных из стены и валяющихся снаружи склада, а не внутри? Неясно различимая фигура бегущего человека, который показался ему похожим на Кобба Андерсона? Старик– близнец Кобба, которого он краем глаза заметил в баре на прошлой неделе? Теперь, когда жизнь Муни наконец вошла в нормальное русло, ему вдруг захотелось чтобы все его подозрения оказались пустыми. Чтобы все было хорошо.

Сын снова живет дома. Это было главным. Стэнни чудом вырвался из когтей пожирателей мозга и это, похоже, отрезвило его. С того самого дня, как патрульная машина доставила его домой, он стал образцовым сыном. Кстати, после того как Стэнни снова появился дома, Беа тоже стала вести себя очень тихо.

Муни устроил сына ночным охранником в космопорт… и что удивительно, парень отнесся к работе со всей ответственностью! Его словно подменили. Он перестал откалывать коленца, как когда-то. Если дело так пойдет и дальше, то уже через шесть месяцев Стэнни будет заведовать охраной всего космопорта.

Днем Стэнни редко можно было застать дома. Поразительно, как мало нужно было парню чтобы отоспаться за все дежурство. Вернувшись с работы домой, он проглатывал завтрак, часа два отдыхал в своей спальне и весь день до вечера болтался где– то. Муни несколько раз раздумывал о дневном времяпрепровождении Стэнни, но верил, что беспокоиться не о чем. У парня теперь голова на плечах и он не станет больше валять дурака.

Каждый вечер Стэнни заявлялся домой к ужину как часы, иногда чуть навеселе, но ни разу «обмороженным», как бывало. Радость родителям, да и только…

– Я ломаю пломбу, – теряя терпение, повторил Томми.

Мысли Муни вернулись к делам текущим. Еще шесть контейнеров – и на сегодня можно будет забыть о жаре. В первом предположительно должны были находиться ампулы с интерфероном. Выведенная путем генной инженерии бактерия, вырабатывающая противораковую сыворотку, в промышленных масштабах производилась только в стерильных и низкотемпературных условиях земного спутника. Муни помог Томми поднять крышку и они оба заглянули внутрь.

Полный порядок. В контейнере ровными рядками уложены упакованные в пластик одноразовые шприцы, уже заправленные лекарством и готовые к применению. Чувствуя себя полным идиотом, Муни на всякий случай пошарил рукой под пачками шприцов. Внизу тоже никто не прятался. Пропустить. Томми нажал кнопку, и конвейер помчал контейнер через бетонное поле, мимо цепей солдат и прочего, к дверям Склада Три.

Содержимое следующих трех контейнеров было в точности тем же самым. Оставались два последних… вид которых Муни сразу же показался странным. Более того, подозрительным. Во– первых, контейнеры были сдвоены, очевидно с тем, чтобы расширить внутреннее пространство. Кроме того, сверху на двойной контейнер была наклеена этикетка: «ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ОРГАНЫ. СМЕСЬ.» Обычно в один контейнер помещались органы одного типа, почки, например, или печень – но всегда что-то одно. Контейнер с разнородным содержимым Муни видел впервые.

Контейнер был вакуум-плотный и потребовалось несколько минут работы ломиками, чтобы вскрыть его крышку. Потея, Муни лениво размышлял о таинственном содержимом контейнера: «Белый Человек – ассорти»? Блестящие глазные яблоки в пластиковых чашечках, ломти печени, похожие на здоровенные бразильские орехи, блестящие новенькие берцовые кости, рядки похожих на бобы почек, пенисы «кинг-сайз», с одинаково уютно разложенными яичками, веревки мышц «в навал», полуметровые квадраты здорово-розовой кожи, скатанные в трубочки как блины?