Вслед за муляжом Торчка… за Торчком-Вторым, Кобб подошел к грузовичку Мистера Морозиса. Солнце заливало улицу нещадным жаром. За рулем сидел все тот же уродливый лысый мужчина с половиной недостающих зубов. Ничего себе мороженщик. Ему бы в фильмах ужасов сниматься.
Заметив Торчка, водитель повернул голову и знакомо улыбнулся. Изобразил то, что могло означать улыбку. Торчок уверенно подошел к машине.
– Двойной «Мистер Морозис» с леденцовыми блестками, пожалуйста.
– Буэт ссььдеано! – пробулькал в ответ водитель, шлепая пустой половиной рта. Выбравшись из кабины, он распахнул в борту грузовичка тяжелую дверь. На ногах у водителя были чудные кроссовки с буквами алфавита вокруг подошв. Такие кроссовки обычно носят малыши в детском саду, но здесь размерчик совсем не детский.
– Дафай, шуй голофу фнутрь, – прошепелявил беззубый. – Усе хотофо.
Кобб приподнялся на цыпочки и попытался заглянуть Торчку через плечо. Внутри грузовичка было битком набито всякой всячины, электроники и прочего. Кроме того, оттуда тянуло настоящим арктическим холодом . Изо рта Кобба вырвались клубы пара. В самой середке внутренности грузовичка он разглядел большую вакуумную камеру, покрытую многочисленными слоями изоляции – от нее-то и шел самый холод. Лоток с многочисленными рожками двойного «Мистера Морозиса» с леденцовой обсыпкой стоял на полу сразу же за дверцей. Почему Кобб не видел всего этого раньше? Он ведь уже брал здесь мороженное. Он попытался что-нибудь припомнить, но безуспешно.
Водитель не мог не видеть, что Кобб внимательно следит за происходящим, но ему было все равно. Конечно, они же все заодно. Торчок-Второй наклонился вперед и протянул руку за рожком мороженного.
Последовала вспышка света, а точнее четыре вспышки, по одной из каждого угла двери. Худая рука схватила рожок, Торчок повернулся – лицо совершенно пустое.
– Да нет нет да нет нет нет да да да нет нет нет да нет нет да да…
– скороговоркой забормотало тощее существо, роняя рожок на дорогу. Существо повернулось и покачиваясь, крепко вколачивая в мягкий асфальт прямые ноги и оставляя за собой дорожку четких отпечатков подошв, направилось к коттеджу Кобба. – … нет да нет нет нет…
Беззубый мороженщик встревоженно посмотрел Торчку вслед.
– Што это ш ним? Он ше долшен былф…
Повернувшись, он поспешно забрался в кабину грузовичка и несколько минут приглушенно переговаривался с кем-то по рации. Когда мороженщик снова выглянул наружу, на лице его было написано облегчение.
– Фу, а я-то сласу и не понял. Мистел Молосис плелвал с ним контахт. Настоящий Толчок летит облатно, вот так. Полоши его себе в поштель, пусть малость отлежится. Ночью мы заедем и забелем его.
Беззубый захлопнул дверцу и, испустив из динамика развеселую трель, бодро укатил. Вернув Кобба к жизни, грузовик почему-то отнял ее у Торчка, выключил его. Им не удалось скопировать содержимое мозга и закачать запись в робота – вот в чем дело. Настоящий, живой Торчок возвращается с Луны и двойнику теперь нет места.
Кобб взял механического Торчка за руку, пытаясь помочь ему доковылять до дома. Лицо робота, искаженное невыносимой мукой, было почти неузнаваемо. Рот находился в беспрестанном движении, язык то и дело вываливался наружу, как у эпилептика…
– Да нет нет да нет да да да нет нет нет нет да да…
Язык машин. Существо подняло перед собой сведенную судорогой, похожую на клешню руку, пытаясь заслонить глаза от солнца.
Они добрались до ступенек крыльца и несчастный тяжело, по одной ступеньке за раз, начал преодолевать подъем. Он разучился сгибать ноги во время ходьбы.
Кобб придержал дверь, и Торчок ввалился внутрь дома, упал, потом поднялся на четвереньки и медленно пополз вперед, одновременно переставляя ногу и руку с каждой стороны.
– Что это с ним? – спросила Энни, замершая в проеме задней двери, придерживаясь рукой за косяк. – Он снова на «кислоте»?
В голосе Энни не было тревоги, только живой интерес. А что, было бы здорово завалиться на «Золотую Годовщину» крепко под кайфом – отличная мысль.
– Эй, Торч, у тебя есть еще?
Мучительно содрогнувшись, существо на четвереньках внезапно упало на бок, его губы оттянулись назад, зубы оскалились в издевательской улыбке смерти. Плотно обхватив себя руками и засунув ладони под мышки, все также лежа на боку, оно внезапно закрутило ногами бешенный и безжалостный велосипед. Движения ног заставляли сведенное судорогой тело описывать на полу кухни круг за кругом.
Энни попятилась и прижалась спиной к стене. Видно было, что ее игривое отношение к «кислоте» меняется прямо на глазах. Ей такого «путешествия» не хотелось.
– Кобб, с ним какой-то припадок!
Кобб уже все понял. В фургончике Морозиса находилось устройство, вернувшее его самого к нормальному сознательному существованию. То же самое устройство только что проделало что-то с Торчком-Вторым. Отключило его.
Фигура на полу мало-помалу замедляла свои движения, уже не кружилась так ужасающе. Через минуту существо остановилось, замерло как мертвое.
– Звони скорее доктору, Кобб!
Энни стояла у стены кухни бледная как мел, вцепившись руками в горло.
– Энни, доктор ему не поможет. Не могу сказать даже, что он… – Кобб не смог заставить себя произнести эти слова. Он наклонился и легко поднял с пола обмякшее и податливое тело, похожее на тряпичную куклу. Его сила была поистине достойна удивления. Кобб на руках отнес Торчка через коридор в спальню и уложил там в свою кровать.
