— Ты невероятно красива, — после длительно паузы добавил незнакомец.

— Спасибо, — я была польщена, и чувствовала, как приток крови ударил на моих щеках.

Моя интуиция подсказывала, будто я знаю этого человека, но глаза возражали вспоминать.

— Я будто бы тебя знаю.

— Ты уверенна? — незнакомец отвечал резко и не развязно. Ну, очень хотелось снять его чертову маску, которая так мешает.

— Я могу убрать твою маску? — неожиданно произнеслась из моих уст фраза.

— Сейчас, — он прокрутил меня, и снова прислонил к себе, держа одну руку на талии. Скрипка звучала отдаленно, музыка не заканчивалась, а медленный темп продолжал нас кружить в этот мистический вечер.

Я отклонила вверх его маску, этим незнакомцем оказался Джастин. Тот самый парень, который любит коллекционировать дам, я испытала разочарование. Будто подсознательно хотела видеть здесь другого человека, но не его. Словно моё внутреннее "я" знала этого человека, не выдавая его сущность.

— Что с лицом? Выглядишь, как будто увидела тухлую рыбу.

— Всё хорошо, я просто… — запнувшись с ответом, я боялась, что он заметит мое расстроенное лицо, и старательно натянула прежнюю улыбку.

— Ты просто не ожидала увидеть такого красавчика рядом с собой?

— Да, — застенчиво сказала, и подняла голову, посмотрев прямо ему в глаза, — Ты ж из медицинского факультета?

Он был холоден и беспристрастен.

— Да, а как твоё имя? Вообще откуда ты меня знаешь?

— Не важно, — Я смокла.

На одном из поворотов нашего танца я случайно встретилась взглядом с подругами, которые попивали шампанское. Видимо, они наблюдали уже давно, как я танцую с моим кавалером. Что-то показывали, улыбались и перешептывались. Удивились, что я танцевала с Джастином. Я отвела взгляд, и снова встретилась с ним.

— Слушай, на днях намечается вечеринка, не хочешь присоединиться?

— В кампусе?

— Ага, там все будет, и медицинский спирт, — он ядовито посмеялся, что мне стало невероятно противно танцевать с ним дальше. Его манера поведения ловеласа заставляла чувствовать себя не девушкой, а очередной его новой "телкой".

— Нет, спасибо, — я дождалась момента окончания танца и мы разошлись.

Прошло несколько недель со дня мероприятия, организованными нашими руководителями и постановщиками университета. Сегодня много уроков. Но исключением для меня стал в последние дни — английский. Почему так странно, я начинаю вести себя на этом занятии. Испытывая смущения, я запинаюсь при пересказе текста или высказывания собственных мыслей.

Начало пары. Студенты сбежались в аудиторию, когда сигнал звонка уже кончился. Я села возле подруг, и мы снова стали обсуждать новые сплетни.

Александр Викторович закрыл за собой дверь и подошел к рабочему столу. Он вывалил кучу литературы и неизвестных папок. Наш староста постарался, чтобы за доской был установлен распорядок ее очищения.

— Молодцы, — похвально произнес в нашу сторону и продолжил писать тему урока.

«Поэзия»

— Сегодня мы разберем различные стихотворения классиков и современников. Я поддерживаю любой жанр поэмы. Кто-то знает несколько? — присев на край стола он осмотрел всю аудиторию в поиске смелого. Из разных концов комнаты крикнули несколько добровольцев.

Поочередно они выходили к доске и рассказывали заученные тексты. Прозвучали и самые безумные, те, которые обычно не рассказывают на уроках. Всего лишь выдержка из песни. Я не засчитала это за стих, возражая тем, что большинство звучат слишком вульгарно. Дементьев слушал внимательно, без всяких замечаний. На удивление, сегодня он был спокоен как никогда, что еще больше смущало и вызывало подозрения.

— Александр Викторович, есть ли у вас любимый стих? Если да, то прочитайте!

— Да, небольшой отрывок, — медленно шагая по классу, он начал читать произведение любимого поэта.

«My mistress' eyes are nothing like the sun,

Coral is far more red, than her lips red,

If snow be white, why then her breasts are dun:

If hairs be wires, black wires grow on her head…»

Он подробно читал отрывок поэмы и делал это, как и всегда, с воодушевлением и блеском. Словно в точности передавал события, произошедшие в его жизни. Его взгляд остановился на мне, преподаватель сделал небольшую паузу. Он смотрел на меня теперь совсем иначе, чем прежде. В нём было что-то неуловимо знакомое и в то же время пугающее. Внутри меня что-то стало выворачиваться, и моё хорошее настроение мгновенно улетучилось. Он отошел от нашей парты к своему столу:

— Я думаю, вы догадались от куда эти строки?

— Да, — выкрикнула я, — Шекспир, сонет 130.

— Я вижу, вы замечательно разбираетесь в поэзии, может, и вы сегодня продемонстрируете свой любимый стих?

— Я воздержусь, потому что у меня нет любимого стихотворения. Ненавижу поэзию.

— Вот как? Энн, садитесь на место, — он задумчиво покосился на меня, генерируя какие-то подозрения в своих мыслях. Я села, и на меня покосилось множество глаз, которые смущали жутко.

Пара закончилась. Студенты вышли из аудитории и скрылись в коридоре. Я осталось за партой, ожидая, когда кабинет погрязнет в глубокой тишине, чтобы свободно подойти к преподавателю. Подруги упрашивали меня пойти с ними пройтись прогуляться, но я наотрез отказалась, поскольку меня ждал серьезный разговор.

Когда последний студент закрыл за собой дверь кабинет, я кинулась на переднюю парту вывалив кучу докладов и текст курсовой работы. Я без стеснения взглянула на него, пытаясь установить зрительный контакт, но тот, оперившись в журнал, делал отметки, не обращая внимания. Спустя минуту он отодвинул его в сторону и задал вопрос:

— Что?

— Мне нужна ваша помощь, — снисходительно посмотрела на него своими карими глазами, будто умоляла. «Ну, давайте сделайте вид, что не понимаете о чем речь» — еле слышно пробормотала я про себя.

— Что вы говорите?

— Простите, мысли вслух, ничего личного, — в поисках текста курсовой, я показываю преподавателю, — вот, я про свою работу.

— И…для чего вы ее мне показываете? Похвалить вас за то, что вы прилежная ученица, которая делает домашние задания?

— Нет же, я хочу, чтобы вы мне помогли посмотреть ошибки, которые сказал исправить мне научный руководитель.

— Он просил исправить вас, а не меня.

— Я знаю, но…

— Какой у тебя научный руководитель? — он взял работу, и стал изучать текст, листая плавно страницы.

— Антонина Васильевна Шмидт, — запинаясь, произнесла я.

— Оо… как же вас Энн угораздило попасть к ней, она же очень строга и внимательна.

— Мне не удостоилось выбрать самой, поэтому из кафедры распорядились сами.

— Ясно. Ваша работа провал, — закрыв работу, он кинул мне прямо перед носом.

— Что? Да как же провал, первая часть должна быть идеальной, я ее готовила больше месяца.

— Она мне не нравится, как и все остальное.

— Хорошо, я приму к сведенью. Все равно вы обязаны мне помочь, если вам не нравится.

— Почему?

— Вы мой куратор, и тем более, помните, когда я вам помогла с расположением университета, и без всяких отговорок провела в столовую. Вы тогда, еще не знали где она находиться.

— Можно сказать, я уже оказал вам содеянную помощь.

— Я об этом вас не просила.

— Ах, Энн, что бы я без вас делал…

— Сидели, проверяли работы, или скучно проводили время дома.

— Да Энн, именно, только вам и сегодня. Садитесь, я сейчас приду.

Я открыла текст работы и стала вникать. Некоторые буквы расплылись, видимо, от дождя, но прочитать было возможно. Взяв ручку, я отмечала то, что стоило бы исправить в этой работе.

Спустя десять минут, заходит преподаватель, в руках держа два стаканчика кофе.

— Держи, сегодня нам это пригодиться, — подходя ко мне, поближе ставит на переднюю парту кофе, отодвигая листы бумаг.