– Нет, ты не Фея, ты – ведьма!
– А ты – Халк! Хам и… – чем бы его еще таким словесно ужалить? – И дилетант, вот!
– Ах ты… З-змея!
– От Крокодила слышу!
– Шантажистка!
– Да ты мне руки целовать должен!
– Чего-о?! За что это?
– За то, что не сдала тебя под арест! Но я ведь могу и передумать! – Я привстала на носочки, чтобы дотянуться до лица своего обидчика. – Гоблин ты, вот кто! А эта квартира всё равно будет моей!
– Я так не думаю!
– Не сомневаюсь!
– Почему это?
– Да потому, что тебе нечем думать! Тук-тук! – я постучала этого Беркутова кулаком по лбу. – Есть кто дома? Или снова дятел за старшего?
– Что-о?! Да я тебя…
Ну, вот. Обниматься полез. Чуть коленку резко не вздернула, как брат учил. Даже жаль, что страж закона помешал.
– Кхэ-кхе! – раздался вдруг явно искусственный кашель, прерывая нашу перепалку, и мы оба повернулись к полицейскому, тяжело дыша от напряжения.
– Ну что, молодые люди? – спросил Лешенко. – Если договорились, так я поехал? Или лучше подмогу вызвать? Пора мне возвращаться.
Он строго посмотрел на боксера, и тот не выдержал:
– Что вы на меня так смотрите, сержант? Завтра же из-под земли достану это агентство и шкуру с них спущу! Я не бью женщин. Даже таких вредных! Уж один-то день с этой Мегерой… – наши взгляды вновь встретились и вспыхнули, – как-нибудь выдержу!
– Ха! Мне даже страшно представить, что с тобой будет, если ты попробуешь меня хоть пальцем тронуть! – не сдержалась я. Очень уж хотелось после всего последнее слово оставить за собой.
– Гражданка Феякина!
– Что?
– В случае чего – звоните, – козырнул полицейский. – Примем все необходимые меры!
– Спасибо за помощь, сержант. От всего сердца! – искренне поблагодарила доброго человека.
– Гражданин Беркутов?
– Да.
– Вы уж поставьте девушке елку. Все-таки праздник. Ну, пошел я!
Сказав это, Лешенко вошел в открытый лифт и уехал, а мы остались на площадке втроем. Два Халка и я – не очень сильная, но о-очень рассерженная Феечка.
Ах, да, еще красавец кот. И пока мы все трое друг на друга глазели, это желтоглазое чудовище умудрилось залезть в квартиру и вернуться на площадку с колбасой. Так и нырнуло с полукольцом вниз по лестнице.
Ну и черт с ней, с колбасой! У меня еще конфеты есть – целых три коробки!
– А ну расступись! – я шагнула вперед и, протиснувшись между двух широких плеч, гордо вошла в квартиру.
Переступила порог и улыбнулась. Ну вот, наконец-то я дома! А с досадным недоразумением по имени Егор Беркутов завтра разберусь – утро вечера мудренее!
Глава 6
С этой мыслью и сняла сапоги. А за ними полушубок и шапку. Отправила вещи в шкаф.
– Смотри, Масик! – услышала сзади удивленное. – У нее даже волосы розовые! Ну точно фея!
Но если девица Лера и хмыкнула, то как-то неуверенно, а Халк и вовсе промолчал. Наверняка стирает зубы в крошево, решая каким же способом от меня лучше избавиться – с балкона спустить, или в стену замуровать. Но чтобы и следа не осталось.
Ну-ну, мечтать-то оно не вредно, особенно на ночь глядя. А насчет волос…
Когда-то давно, когда я только закончила школу, определилась с профессией и поступила учиться в колледж на парикмахера, я каких только экспериментов над собственной прической не проводила. Море было по колено. С удовольствием кидалась в любую крайность! Если волосы хорошие, так чего их жалеть? Отрастут! Вот и стригла – то асимметрию, то каре. Была брюнеткой, рыжей, даже зеленой – работа с микс-красками напоминала феерию и остановиться казалось невозможно!
Но чем старше становилась, тем спокойнее становился и цвет волос, все больше возвращаясь к природному – светло-русому. И все ниже отрастала длина. Сейчас мои волосы отросли до лопаток, я была медово-клубничной блондинкой, и да, с розовыми концами, которые так удивили девицу-культуристку. Такую покраску в городе мог сделать далеко не каждый мастер-парикмахер. Я могла и знала нюансы. Так что удивление Зены я восприняла, как чистой воды комплимент.
Да, Фея. Ну и подумаешь! Это прозвище как прилипло ко мне со школы, так и иду с ним по жизни. Даже иногда на прозвище чаще откликаюсь, чем на имя.
Я закрыла шкаф и оглянулась, решая, куда же направиться. В большой гостиной расположилась парочка и, как бы мне ни хотелось пройтись по белому ковру и включить телевизор, но я сегодня так устала, что борьбу за территорию, пожалуй, оставлю на завтра. Все-таки с полседьмого утра на ногах и пора бы уже отдохнуть.
С этими мыслями и направилась в спальню.
– Стой! – вдруг требовательно крикнул сзади Халк. – Стой, кому говорю! Эй!
Ага, щазз! С чего это он взял, что я стану его слушать? Лучше пусть сразу уяснит: нас друг для друга не существует! Да пусть своей пищалкой-качалкой командует, а не мной!
Я шагнула к спальне, распахнула дверь… и так же, как в первый раз, когда вошла в квартиру, поняла три вещи.
Сначала то, что в комнате кто-то есть. Второе, что этот кто-то – пес. И третье, что пес огромный, сильный и… дезориентированный переездом. Иначе бы не предупредил рыком, а сразу бросился защищать территорию.
Вот если у вас папа заядлый рыбак, то вы наверняка отличите щуку от карася. Если художник, то знаете, чем отличается пастель от акварели, а выставочный мольберт от самого обычного. А вот если ваш папа кинолог, да еще и самый лучший в городе, то в вашей жизни обязательно будет место собакам. Всегда и разным.
Мне кажется, я только родилась, а уже знала об этих животных все. Даже настроение умела различать по лаю. Приходилось и роды принимать, и спасать, и учить командам, и даже очеловечивать – про бандога Тима я вам рассказывала.
В общем, если ваш папа кинолог, то вы совершенно точно будете знать, как с собаками обращаться. Не дадите застать себя врасплох и уж точно не позволите вас съесть заживо.
– Фу! Сидеть! – я рыкнула едва ли не громче пса, ударив дверь о стену. Вскинула сумочку и ударила громилу по носу. Закрыв сумкой грудь, схватила пальцами ошейник, рванула на себя и вжала под него кулак, перехватив зверю горло.
Все заняло пару секунд, не больше. Пес и понять ничего не успел, как уже сел на хвост и прижал уши к голове. Захрипел, похоже, не на шутку меня испугавшись…
– Амур, нельзя! – Халк вбежал в спальню, включая свет. – Не смей ее трогать! Фу! – выкрикнул… но, споткнувшись об меня, заткнулся: – Отравишься…
Ого, да у нас тут немецкая овчарка! В этот момент я заглянула в темные, миндалевидные глаза. Копия нашей Лайзы, только кобель. Совсем молодой – год или полтора, не больше. Напуганный и сбитый с толку незнакомой обстановкой и запахами. Смотрит, бедняга, то на меня, а то на своего хозяина, выросшего за моей спиной, и наверняка думает о том же, о чем и он…
– Отпусти Амура, Чудовище!
– Масик, он ее съел?
И такой голосок елейный, ну полный надежды!
– Фиг вам! Скорее, подавился! – ответила я, не сдержавшись. И приказала: – А ну выйди из моей комнаты! А то я за себя не отвечаю!
Халку, конечно, приказала. Вообще-то против собак я ничего не имею.
– Если выйду, а он сорвется – тебе достанется, Ведьма!
– Это тебе достанется, гоблин! И не факт, что один раз!
Ох, и надоели мне эти мужики упертые! Кажется, сейчас сама искусаю кого угодно!
Я зафиксировала захват на ошейнике и спокойно обратилась к псу, отказываясь обращать внимание на то, как жутко его хозяин играет желваками:
– Послушай, Зверь, я тебя отпущу, обещаю. Но, если ты еще раз покажешь мне зубы, хоть один клык… ты будешь самым беззубым Амуром на свете. Все понял?
Пес ударил по полу хвостом – понял, мол. Вот говорю же, что иные собаки гораздо умнее людей. Я подпустила ошейник, но не полностью. Осторожно погладила морду, давая запомнить мой запах. И только тогда, когда нос дернулся, вывела пса из комнаты.
Оказавшись в прихожей, тот тут же рыкнул, и девица заверещала:
