— Ты встретила кого-то из старых друзей? — осторожно спросила Сьюзен, имея в виду лесной дух, но Люси поняла по-своему и смешалась.

— Только Каспиана, — она жалобно посмотрела на сестру, и Сьюзен с веселым раздражением поняла, что та боится ей сказать, что Каспиан, видимо, женился. Как глупо, она вспоминает его лицо с трудом, а мысли давно занимает Глозель, которого она не променяла бы на короля, даже появись у нее такая возможность. — Еще Рипичипа! Представляешь, Рип сам отправился в страну Аслана, он у него попросил, оставил шпагу в кувшинках и уплыл. А Юстэс…

Их беседу прервали. Глозель за ворот втащил Эдмунда в комнату и опустил на стул, продолжая зажимать ему другой рукой длинный порез на ребрах.

— Позови Питера, — сказал он Люси, и та, кивнув, убежала во двор, Сьюзен присела перед братом, заглядывая ему в лицо.

— Как это произошло?

— Он намного опаснее Питера, — отозвался Глозель. — Я вошел в раж, стал биться в полную силу, а против меня он все-таки слабоват. Но я задел только раз, он может собой гордиться.

— Приму к сведению ваше экспертное мнение, — отозвался бледный Эдмунд. — И тем не менее, я собой разочарован. Наш поединок не закончен.

— Закончен, — отозвался Глозель.

— Я не упал!

— Ты залил своей кровью мне половину стены.

— Но не упал и не попросил пощады.

— Еще слово, и я отпущу руку, — пригрозил генерал.

— Тогда моя сестра Сьюзен прирежет вас на свадьбе, — невинно улыбнулся Эдмунд. — Вы еще не осознали, что связались с мощной династией, Глозель. Учитесь взаимодействовать.

— Все же мудрость моего народа не знает границ, — проворчал Глозель и, заметив вопросительно глядящую на него Сьюзен, отмахнулся. — У Питера спроси.

Питер ворвался в комнату ураганом и раздраженно посмотрел на Эдмунда, потом вздохнул и принялся доставать из медицинской сумки спирт, вату, пластырь и нитку с иглой.

— Выйдете все, — устало проговорил он, и Сьюзен, обернувшись, заметила в коридоре перепуганную Люси. Надо ее успокоить. Пора снова привыкнуть к роли старшей сестры, о которой она уже успела позабыть, живя в Америке.

***

Тириан, привязанный к дереву недалеко от Хлева, вспоминал истории о древних временах, о других королях, которые жили и умирали в Нарнии в старые времена, и ему казалось, что ни один из них не был так несчастен. Он думал о прадеде своего прадеда короле Рилиане, который юным принцем был украден могущественной Колдуньей и заключен на долгие годы в темную пещеру, лежащую под землями северных великанов. Но все кончилось хорошо, потому что внезапно из страны, находящейся за краем мира, появились двое таинственных детей и освободили его. Он вернулся домой в Нарнию и долго и успешно правил. Совсем не то, что ожидает его самого, тоскливо подумал Тириан. Затем он вспомнил Каспиана Мореплавателя, которого пытался убить узурпатор Мираз, но Каспиану тоже помогли дети, только на тот раз их было четверо. Они пришли откуда-то из другого мира, выиграли великую битву и посадили Каспиана на отцовский трон. Древние короли и королевы, победившие Белую Колдунью, отказались снова занять престолы, уступив Каспиану, законному королю, хотя тот не подумал бы возразить им, захоти они править снова. Они лишь помогали. Почему же ему никто не поможет? Аслан и дети из другого мира всегда приходят, когда происходит что-то ужасное. О, если бы они пришли теперь! И он воззвал: «Аслан! Приди и помоги мне! Нет, не мне — нам. Я не прошу ничего для себя, но приди и спаси всю Нарнию! Мы не справляемся. О, Аслан, если ты не придешь сам, по крайней мере пошли мне помощников из другого мира. Или позволь мне позвать их. Пусть мой голос проникнет в другой мир!»

Он тотчас же погрузился в сон, более живой, чем все остальное, когда-либо происходившее в его жизни. Ему почудилось, будто он стоит в светлой комнате, где вокруг стола, ужиная, сидят семь человек. Двое из них были очень старыми, но глаза их были полны веселья и жизненной силы. Молодой мужчина, что сидел по правую руку от старика, был истинным королем, тем самым, из легенд и песен. То же самое можно было сказать и о другом юноше, сидевшим по правую руку от старой женщины. Лицом к Тириану сидела девушка, на вид едва вышедшая из детского возраста, а по обеим сторонам от нее мальчик и девочка еще младше. Их одежда показалась Тириану очень странной, но он подумал об этом уже после, когда проснулся, а там, во сне, трое младших вскочили на ноги, и девочка даже вскрикнула. Старая женщина, задыхаясь, тоже поднялась, и Тириан понял, что они видят его. Молодой человек с лицом короля прямо взглянул на Тириана и проговорил ясно и громко:

— Тень или дух, или кто бы ты ни был, если ты из Нарнии, именем Аслана заклинаю тебя, говори со мной. Я Питер, верховный король.

Тириан не успел ничего ответить и проснулся, и это пробуждение было худшим в его жизни. Но его страдания внезапно кончились: раздался глухой удар, затем второй, и двое детей очутились перед ним. За секунду до этого лес был совершенно пуст, он знал, что они не могли выйти из-за дерева — он бы услышал шаги, но они просто возникли ниоткуда. С первого взгляда он заметил, что одеты они в те же самые странные темные одежды, что и люди из сна. Присмотревшись, он понял, что это младшие мальчик и девочка из тех семерых.

— Ничего себе, — мальчик встряхнулся. — Прямо дух замирает.

— Развяжи его скорее, Юстэс! — прервала девочка. — Поговорим после, — тут она обратилась к Тириану. — Простите, что мы так долго, но мы отправились, как только смогли, — тут она мрачно глянула куда-то за Тириана и сжала губы. В тот же миг веревки разом ослабли, как будто кто-то позади дерева провел по ним острым мечом, и король мешком повалился на мокрую от росы траву.

— Это вы появились перед нами в тот вечер, когда мы все вместе ужинали? — спросила девочка. — Около недели назад?

— Недели, прекрасная девица? — удивился Тириан. — Мой сон привел меня в ваш мир не более десяти минут назад.

— Это обычная неразбериха со временем, Джил, — сказал мальчик.

— Я вспоминаю теперь, что такое описывается в старых легендах. Время вашей странной земли отлично от нашего. Но если мы говорим о времени, то пора уйти отсюда: мои враги поблизости. Вы пойдете со мной?

— Конечно, — ответила девочка. — Ведь мы пришли помочь вам.

— Кто твои враги? — раздался низкий голос из-за спины Тириана, и тот, обернувшись, понял, на кого смотрела та, кого назвали Джил, и кто перерезал веревки.

Тириан был уверен, что в Нарнию из другого мира приходят только дети, да и этих двоих точно не было за столом: черноволосый мужчина с несколькими шрамами на лице, одетый в черную плотную куртку, отличавшуюся от одежды детей и стоявшей рядом с ним молодой женщины. Та смотрела на Тириана нечитаемым взглядом, но тот отчего-то почувствовал себя неловко.

— Давайте сначала поедим, — примирительно предложил Юстэс. — Только уйдем отсюда поскорее.

Тириан поднялся на ноги и поспешно увел их с холма на юг, подальше от Хлева, чтобы пройти по камням и не оставить следов. Они молчали, пробираясь через кусты, ручьи и перелески, пока не добрались до безопасной долины. Тириан все это время украдкой рассматривал своих спутников: от прогулки в обществе существ из другого мира возникало легкое головокружение, и все старые легенды становились куда более реальными, чем ему раньше казалось… все могло произойти теперь, все что угодно, он ничему бы уже не удивился. Но все же, кто эти двое, что идут позади и словно прикрывают Юстэса и Джил? Он снова вспомнил о древних королях: если за столом были не все, то там не хватало только… королевы Сьюзен, и если представить, что женщина с холодными глазами — это и есть королева Сьюзен Великодушная, то все равно остается неясным, кто этот воин. В том, что это воин, Тириан не сомневался — все его поведение буквально кричало о том, что перед тобой профессионал; он был выше и тяжелее всех, но двигался беззвучно, явно следил за всем, что происходит кругом, успевал схватить Юстэса, когда тот спотыкался, а еще у него, помимо рюкзака побольше, чем был у Юстэса, был меч, хотя он прибыл из другого мира.