И кривых мостов никто бы не строил, чтобы не переводить деньги зазря.

— Деньги нам приносят люди, — объяснил Какудзу. — Поэтому мы улучшаем условия для местных жителей, взрываем им котлованы под пруды, ремонтируем бумажные стены и строим дороги. Но помимо местных, есть еще и туристы... в общем, нам нужен песок.

Внимание аудитории было потеряно еще на слове «люди».

— Отборный, наилучший, ласкающий кожу пляжный песок, который можно купить только в Деревне Песка! Причем, очень дёшево, что очень важно. Итак, вопрос! Кто поедет в Песок за песком?

— Сасори пусть едет, он же оттуда, — тут же предложил Хидан.

— Ему нельзя, он нукенин Суны.

— Значит, если что пойдёт не так, без жалости разъебёт там всё к хуям!

Определенная логика в словах Хидана была, но все же Сасори для миссии в Песок не годился. Сам Хидан был нужен здесь, на строительстве моста — бессмертие позволяло ему долго и со вкусом работать под водой, и при этом он не портился, в отличие от марионеток того же Сасори.

— Итачи пусть едет, — предложил Дейдара, — у него опыт!

Это был хороший вариант. Пускай Итачи не привез из Тумана строителей мостов или подписанного договора, но и отношений с Кири он не ухудшил. Какудзу, после всех этих переговоров со строителями и попыток возвести мост силами Акацуки, помаленьку начинал ценить такие вещи. Опять же, выглядел Итачи задумчиво-подавленным, и если ему опять захочется сбежать, Суна как раз в противоположной стороне от Кири.

— Нет, — неожиданно ответил Учиха, — я уже ездил, пусть теперь Кисаме съездит. А у меня семья.

После чего встал, вышел прочь и на заседание больше не вернулся.

— Итачи вспомнил о семье, значит скоро быть резне, — заржал Кисаме, не смущаясь плохой рифмы.

После этих слов Какудзу обратил на него внимание. Кандидатур оставалось, собственно говоря, немного, Кисаме или Дейдара. Горячий, взрывной Дейдара, не любящий есть песок.

— Итачи прав, Кисаме — тебе ехать за песком. Дадим тебе в пару Крокодила, он, вроде, справляется, миссии с Хиданом и Итачи точно пережил.

— Песок вреден для жабр, — напомнил Кисаме.

— А потеря источников дохода — для здоровья Деревни! — парировал Какудзу, намекая на фиаско Хошигаки с пиратами.

— Ладно, ладно, — проворчал Кисаме, — поеду, все равно мне скучно.

Вот так Генма и Чебураске оказались на новой миссии с новым напарником.

*

По дороге в Суну Генма смотрел на волны и размышлял, как его занесло на эти галеры. Работал себе крокодилом, горя не знал, а теперь только и делает, что ездит по миру в компании то одного, то другого S-рангового нукенина. Радовало только одно: секретный свиток с компроматом на Акацуки рос и становился всё толще. Чебураске, в свою очередь, быстро подружился со всеми на корабле и даже сумел наладить контакт с Кисаме, на почве разговоров о Мечниках и Мизукаге.

А затем они приплыли к берегам Страны Ветра.

*

— Песок, — ворчал Кисаме, оглядываясь по сторонам. — Да тут этого песка, хоть жопой жуй!

— Мгм, — промычал Генма, пожёвывая сенбон и тоже оглядываясь.

Пустыня вокруг, песок да песок, да, тут, пожалуй, со строителями мостов не густо будет. Как и со всем остальным. Единственное, чего хватало вокруг — песок и ветер.

— А какой из этого песка — лучший? — спросил Чебура с плеча Генмы. — Какудзу-сан просил лучшего песка!

— Этот явно не лучший, — Кисаме провел рукой по жабрам, — ладно, двинули дальше.

*

Самехада с её чутьем на чакру помогла им найти Сунагакуре, но внутрь их, как и опасался Генма, не пустили. Рассказы об Оканегакуре вызвали лишь презрительные ухмылки с поглядываниями в сторону Кисаме. Тот стоял позади Генмы, скалясь акульими зубами и не скрывая жабр, закинув Самехаду на плечо. Генма досадливо куснул сенбон — трудно убедить кого-то, что ты из новой Деревни, когда у тебя за спиной башней возвышается Мечник Тумана.

— Нам нужно много песка, самого лучшего песка, — предпринял последнюю попытку Генма.

— А, так вы пришли с заказом? — неожиданно оживилась охрана.

После чего их неожиданно пустили внутрь.

*

Переговоры шли с трудом. Заявление, что им нужен самый лучший песок, было встречено контрзаявлением, что самый лучший песок — золотой, и Четвёртый Казекаге заверил Генму и Кисаме, что обеспечит их любым количеством такового, только успевай платить.

— Какудзу на собственных веревках повесится, от такой покупки, — неожиданно оживился Кисаме. — Надо брать!

Переговоры, в отличие от разговора с охраной Деревни, он Генме не доверил, и тот ждал в сторонке, пожевывая сенбон. Чебура остался снаружи, сказав, что поиграет с детьми и точно заведет себе новых друзей!

— Какудзу-доно просил песок, который ласкает кожу, — напомнил Генма.

Кисаме потер золотым песком о чешую, сказал, что ему очень приятно, потом заявил, что возьмет очень много золотого песка. Здесь переговоры опять споткнулись. Раса, Четвёртый Казекаге, не собирался отпускать золотой песок в кредит, а тех денег, что им дал Какудзу, не хватило бы даже на то, чтобы заполнить этим песком обычную песочницу.

*

— Жадюги, — ворчал Кисаме, выходя от Казекаге. — Песка у них посреди пустыни не купишь, тьфу!

Плевка не получилось, все вокруг было сухим и пыльным. К Генме подошёл сияющий Чебура, с ним шёл совсем молодой еще паренек, с тёмными кругами под глазами и огромной флягой-тыквой за спиной. На лбу его, с левой стороны, красовался красный иероглиф «Любовь».

— Это мой новый друг — Гаара! — радостно объявил Чебураске. — Он умеет управлять песком и очень скучает по маме, которую потерял! А это крокодил Генма и Кисаме-сан, они мои друзья!

— Очень приятно, — пробормотал Генма, разглядывая паренька.

— Чую, чую, биджевым духом пахнет, — повел носом Кисаме.

Но ничего предпринимать не стал.

*

Переговоры затягивались. Какудзу был не против, еще как не против золотого песка, но дополнительные деньги на покупку выделять отказался. Сеанс связи с Оканегакуре сопровождался криками, воплями, обещаниями сделать из кого-то акулье суши и ответными угрозами смотать в клубок, картинами первого в мире Мечника-бомжа, просящего подаяние, и так далее.

Кисаме после этого пребывал в мрачном настроении, пытался затеять агрессивные переговоры, но затея провалилась. Раса и не думал уступать — но и не спешил выгонять Кисаме и Генму — и так проходили дни. Единственный, кто был счастлив и доволен, так это Чебураске, который плодотворно трудился на ниве дружбы, не только с Гаарой и его внутренним зверем — тануки, но и с другими детьми Сунагакуре.

В один из дней, Гаара, в сопровождении Чебуры, забежал к отцу, в самый разгар переговоров.

— Смотри, пап! — закричал Гаара. — Это статуэтка мамы! Я сам её сделал, своими руками!

— Молодец, — с трудом выдавил из себя побледневший Раса.

— Добрый день, уважаемый Казекаге, Раса-сама, — поклонился Чебура. — Я рад познакомиться с вами и рад, что вы подружились с Крокодилом Генмой и Кисаме-саном, они и мои друзья тоже.

— И ещё Чебураске-кун подружился с Шукаку и я с ним тоже подружился, и он даже извинился, что насылал на меня кошмары! — горделиво заявил Гаара.

Генма отметил, что круги под глазами Гаары исчезли.

— Х-хорошо, — ответил Чётвертый Казекаге. — Идите, играйте.

На этом переговоры о покупке песка в тот день и прервались.

*

Пару дней спустя, Сунагакуре

— Я тут окончательно высох и покрылся песком, — ворчал Кисаме, яростно расчесывая чешую. — Ни подраться, ни поплавать — не жизнь, а говно какое-то.

С этими словами он начал складывать печати. Генма на всякий случай отошел в сторонку и правильно сделал, Кисаме одной техникой вырыл рядом с домом, в котором их поселили, большую яму и наполнил её водой. После чего плюхнулся туда, подняв тучу брызг, и блаженно забулькал из-под воды. Рядом плавала Самехада, разевая огромный округлый рот.