— Ты думаешь, она пойдёт против отца?

— Уже пошла, — хмыкнул Гилдерой и подмигнул, — когда тебя вытащила.

— А-а-а, вон ты о чём, — немного смутился Билл.

Нет, ему нравилась Либия, вот только Санера... и в то же время, вместе с Санерой умер и тот восторженный юный маг, каким был Билл Уизли. Поэтому он не стал вскакивать и кричать, обвинять или возмущаться, не стал предлагать Гилдерою самому взяться за эту задачу.

— Понятно, — вздохнул Билл.

Сможет ли он сделать то, что должен? Билл и сам этого не знал, но в то же время понимал, что Либия может оказаться ключевым фактором в этой неравной борьбе, в которой следовало хвататься за все шансы, какие только есть. Но ему не хотелось говорить об этом, и он сменил тему, а также перешёл обратно на древнеегипетский:

— Я вот всё равно не пойму, — заговорил Билл задумчиво, водя прутиком по песку.

— Чего? — спросил Гилдерой.

Он не стал возвращаться к разговору о Либии, и Билл ему был за это признателен.

— Ну, изобрел Имхотеп бессмертие, с этими крестражами, наделил им любимую жену, так?

Лицо Либии даже не дернулось, привыкла за эти дни, что её отца поминают без всякого почтения и добавления приставок, вроде «божественный».

— Так, — кивнул Гилдерой.

— К чему городить всё это, с расширенным пространством и вратами-порталом? — Билл сделал широкий жест рукой, словно пытаясь охватить всю Колыбель. — Да, да, мы обсуждали, Имхотеп спрятался от каких-то врагов...

— Силы Зла надвигались на нашу прародину, грозя поглотить её! — возмутилась Либия.

— Поверь мне, если эти Силы кого и поглотили, то потом выплюнули и ничего не изменилось, — хохотнул Билл. — Как стоял Египет, так и стоит, водят туристов за деньги на пирамиды поглазеть.

Либия надулась, нахмурилась, потом отвернулась, поджав губы. Билл же переглянулся с Гилдероем, мол, вот ещё одно подтверждение, что Имхотеп всех обманул.

— И поставил врата-пропуск, чтобы он мог выйти и вернуться, а его враги не смогли зайти, но, я не могу понять — зачем? К чему все эти сложности? Всё вокруг — это грандиозная работа, такой титанический труд, что просто невозможно вообразить, даже с использованием магии. Чары! Постройки! Люди и государство! В конце концов, сюда надо было затащить неимоверную массу земли, воды, всего, чтобы система могла сама себя поддерживать!

Нет, где-то Имхотеп и соратники промахнулись, Колыбель постепенно деградировала, пустыня надвигалась, почва истощалась и так далее, но ведь прошли уже тысячелетия! Наверное, только сам Имхотеп и его жена видели с высоты прожитых лет эти признаки истощения, но они либо не могли ничего поделать, либо просто закрывали глаза на проблему.

— Это подразумевает, что и враги у него было — ого-го! Ведь за сотую долю всех этих усилий, Имхотеп смог бы сбежать хоть в Австралию...

— Что такое «Австралия»? — повернулась Либия.

Билл уже собирался ответить, но остановился. Как объяснить человеку, который никогда не видел ничего кроме Колыбели, что такое другая страна, континент, другой мир, в конце концов? Только показать вживую, но для этого надо вначале победить.

— Представь себе Степной район, увеличь его в сотню раз, насели разными животными, а потом окружи со всех сторон водой и...

Либия застыла с восхищенными глазами, и Билл не стал разочаровать её и рассказывать, что вся эта вода непригодна для питья. Он повернулся к Гилдерою и продолжил:

— И при таких врагах — пирамида цела, внутренности её целы, Врата не сломаны! Никто даже не пытался догнать и достать Имхотепа в этом свернутом мире.

— Ты прав, что-то тут не сходится, — кивнул Гилдерой, — и это плохо, очень плохо. Кто знает, какие ещё сюрпризы хранит в себе дворец фараона?

— Да нам и одного василиска хватит за глаза, — немного нервно заметил Билл.

Про магов, особенно ближников фараона — Древних, армию, зомби, химер, крепости, летающие лодки и всё остальное он добавлять не стал.

— Насчет василиска есть пара мыслишек, а, Бунта? — ответил Гилдерой, почёсывая жабу.

Та недовольно квакнула и отвернулась, после чего начала чесаться, ударяя лапой в основном по плечу Гилдероя.

— Но, в общем, нам нужна армия, — подытожил Локхарт.

— Армия? — очнулась от мечтательных раздумий Либия. — Неужели ты думаешь, что мой отец даст тебе собрать армию?

— Конечно же, нет, — добродушно ответил Гилдерой.

Либия, наоборот, распалялась и возмущалась:

— Жители Горного района может вас и поддержат, но тут же одни камни! А вам нужна еда, вода, оружие, а к оружию ещё и обученные солдаты!

— Точно, — согласился Гилдерой, — вот что значит дочь правителя!

Либия сбилась на мгновение, но тут же начала по-новой:

— А маги? Вас двоих на всё не хватит! Жители Колыбели вас не поддержат, особенно, если вы собрались воевать! Это совершенно невозможная задача!

— Всё верно! — одобрительно хлопнул рукой по песку Гилдерой.

В этот раз Либия всё же сбилась и замолчала.

— Пока бойцы Сопротивления добираются сюда, у нас как раз будет время все обсудить и решить, как именно мы будем совершать это самое невозможное, — улыбнулся Локхарт.

*

27 декабря 1990 года, по времени Земли, Дахаб, столица района Строителей

В ночи прокатился заливистый, захлебывающийся хохот-плач гиены, и Билл повернулся к стоящим за его спиной сотням.

— Огонь! — крикнул он.

Скрип многочисленных сандалий по песку, мелькание факелов, удары огнивом и в темноте начали вспыхивать пугающие огненные лица... маски в форме морд шакалов Анубиса. Сотни новичков, не обученных биться в строю, не имеющих оружия, вскидывали длинные жерди, с закрепленными на них горящими масками, создавая иллюзию того, что на город надвигаются пылающие шакалы четырехметрового роста.

Крик тревоги со стороны Дахаба и истошный звон гонга показали, что «шакалов» заметили.

— Вперёд! — заорал Билл, и сотни пошли на приступ.

Шли они беспорядочно, но сейчас это не имело значения. Со стороны могло показаться, что огненная река из слуг Анубиса движется в сторону Дахаба. Со стен ударил беспорядочный залп стрел, ни одна из которых не пролетела и половины расстояния до отряда Сопротивления. Билл оскалился в темноте — паника это хорошо, ведь всё внимание защитников Дахаба должно быть приковано к этой «огненной армии».

В темноте, параллельно отряду с масками кралась сотня бойцов с оружием, на тот случай, если в Дахабе найдется толковый офицер или маг, решивший нанести контрудар. Ослабленность пантеона богов в данном случае была обоюдоострым оружием — с одной стороны никто не возмущался этим тактическим ходом с масками, не кричал, что Билл богохульник, но с другой — не было и страха, который мог бы помешать вылазке защитников, благо войск в Дахабе было много.

Обилие войск фараона в городе объяснялось просто.

Новая война развивалась стремительно, быстро и странно. Захват Степного района обеспечил их скотом, популярность Билла и его речи — новыми сторонниками, победа в битве с войсками фараона — дальнейшей поддержкой тех, кто был недоволен Имхотепом, но не рисковал высказывать недовольство вслух.

Сражение, честно говоря, висело на волоске — ну, чему можно обучить за неделю новобранцев? Кое-как держать стену из щитов, тыкать копьем во всё что приближается к стене, да не разбегаться с визгом при виде врага. Полусотня бывшего Сопротивления и десяток гладиаторов — ядро новой армии — удержали центр до момента, когда Гилдерой ударил в бок армии фараона, напустив на них взбесившихся верблюдов. Билл едва не получил копьем в спину, но Либия успела его прикрыть, и дальше в ход пошел молот Херу.

Никто не ожидал такого, и какое-то время военачальники фараона пребывали в растерянности. Гилдерой и Билл нанесли удар по Лесному району, в той его «элитной» части, где любили селиться чиновники. Охрана была смята, особняки разграблены, сокровища розданы народу в стиле Робин Гуда, а сами чиновники подвергнуты публичной экзекуции. От зелий Гилдероя часть из них умерла, зато остальная прилюдно каялась во всех грехах и это дало Сопротивлению больше, чем вся слава Билла и «воскрешение» Гилдероя вместе взятые. Лесной район дружно восстал и два Синих мага буквально в мыле трансфигурировали оружие и доспехи из чего попало. Бойцы прошлого Сопротивления учили новобранцев держать строй, а Гилдерой гонял гладиаторов, ставших чем-то вроде личной гвардии Билла.