Цунаде внимательно и чуть виновато взглянула на Джирайю. Увиденное лишь подтвердило её опасения: беловолосый саннин молчал, потупив взор. Он явно прекрасно понял её оговорку, но старался не подавать вида. Женщина ощутила нарастающую неловкость.
К сожалению или к счастью, ментальные техники никогда не числились в умениях лучшего ирьёнина Конохи. Иначе она наверняка удивилась бы странному совпадению их мыслей. Джирайя мучительно вспоминал свой вчерашний разговор с Сенжу Тока: «Я не препятствую вашим встречам с Цу-чан, но не могу не видеть, как она страдает. Даже ваши ни к чему не обязывающие встречи будят в ней тяжёлые воспоминания о минувших потерях. Девочка искренне считает себя проклятой. Думает, что из-за этого ни один мужчина не сделает её своей женой…»
Силясь преодолеть возникшую неловкость, Джирайя подхватил стоящую рядом чашку с рисовым вином:
— Давай выпьем? — Давай, — голос Сенжу был неожиданно хриплым. — За то, чтобы мечты сбывались!
Легендарные саннины были слишком погружены в свои переживания, чтобы обращать внимание на странный асимметричный узор, украшающий посуду изнутри…
Многочисленные горожане, неторопливо двигавшиеся по одной из главных улиц Конохогакуре, дружно вздрогнули и повернули головы в сторону истошного девчачьего визга:
— Лапки!!! — совсем ещё молоденькая куноичи радостно подпрыгивала, демонстрируя кучке расположившихся на газоне сверстников зажатую в кулачке короткую (чуть больше ширины ладони) толстую палку. — Аха-ха, я успела!
Я лежал на нагревшейся за день крыше и лениво наблюдал эту прочувствованную сцену краем глаза. Приятно, что ни говори, лицезреть плоды своих трудов. Я улыбнулся, довольно щурясь на висящее над самыми крышами красно-жёлтое солнце. Брат же был менее сдержан в проявлении эмоций:
— Вот видишь, Такеши-кун, как много народу полюбило нашу игру! Инаби-кун, давай ещё что-нибудь напечатаем и продадим! Мы тогда себе тоже сможем заказать крутые доспехи, как у Мичио-сана! — Увы, нии-сан, — я вздохнул, не переставая улыбаться, и принялся втолковывать брату текущую экономическую ситуацию, облекая замудрёные термины в простые понятия. — В этом году ничего нового мы делать не будем. Потому что просто не купят. Мы и так понаделали уже слишком много игр. Не нужно больше. — Но ведь когда мы сделали этого «Неправильного Медведя» и ту мудрёную штуку, где надо кубик бросать, покупатели нашлись! — Верно, — согласно киваю. — И кто же они — наши покупатели? — Ну-у… — мелкий нахмурился, вспоминая. — Ребята из Академии. Умеко-сан с соседней улицы. Генины из полевых команд — не знаю, как зовут… да много кто! — Верно, много кто, но заметь, — я многозначительно поднял указательный палец, чтобы Обито проникся, — большинство из них — такие же простые жители Конохи, как мы с тобой.
Такеши хмыкнул, но перебивать не стал, внимательно прислушиваясь к разговору.
— Ну и что? — не пожелал сдаваться названый брат. — Ты ведь сам говорил — раз игра интересна нам, то и им тоже будет! Они ведь такие же! Значит, тоже купят! — Хн, — процитировал я своего не родившегося пока родственника. — А напомни-ка мне. Обито-кун, часто ли нам с тобой дарят подарки? — Э-э… каждый год, на день рождения! — мальчишка озадачен. Он даже и представить себе не мог, что подарки могут дарить чаще. — Но это потому, что Анда-сан и Мичио-сан получают за службу не очень много денег, а то бы и чаще дарили! — Вот видишь, — мне осталось только развести руками. — А у остальных жителей Конохи денег не больше нашего. И все, кто хотел сделать своим друзьям и родным подарок, уже его у нас купили. Можно, конечно, делать специальные игры для богатых людей, например, из кланов. Но для них придётся делать всё по особенному — с позолотой там всякой… У нас есть на это время? — Не-ет, — замотало головой это чудо, видимо, вспомнив наши ночные бдения над картонными коробочками. — Нам тренироваться надо! — А значит, — я подвёл итог экономического ликбеза, — владельцы мастерских сделают игры красивее и лучше, чем мы. Ведь скоро в Коноху привезут новые краски. Поэтому на ближайший год мы забудем об играх. После… небольшого завершающего штриха.
С этими словами я в который раз посмотрел на заветную лавку через дорогу от нас. Ещё минут десять, и можно отправляться. Лениво скользнув взглядом по остальной улице, я вдруг оторопело уставился на невероятную картину.
— Кай! — Узумаки тоже оценил зрелище по достоинству. — Инаби-кун, ты тоже это видишь? — Не могли же мы одновременно свихнуться. — Ой, это же Цунаде-химэ и Джирайя-сан! — брат обозревал происходящее широко открытыми невинными глазами. — А почему это они так странно… идут? — Ветер сегодня сильный, — не удержался, каюсь. — Да и Марс особенно ярок.
Легендарные ниндзя, ученики великого Сандайме Хокаге, сильнейшие шиноби мира и прочая, прочая были пьяны в зюзю! Беловолосый призыватель жаб, сосредоточенно пыхтя, переставлял заплетающиеся ноги, двигаясь по идеальной синусоиде. Трудно было не зауважать его упорство и чувство равновесия ещё сильнее. В таком состоянии и просто устоять на ногах сложно, а уж двигаться, да ещё с «полезной нагрузкой»… Висящая на правой руке боевого товарища принцесса клана Сенжу глупо хихикала, тыкая пальцем то в одного прохожего, то в другого. Надо признать, в тот момент их обалдевшие лица были весьма и весьма забавны.
Проводив взглядом сладкую парочку, потихоньку ковыляющую в сторону кинотеатра, я задумчиво почесал затылок. Вроде сегодня первый показ какой-то мыльной оперы. Определённо, премьера выдастся захватывающей и запоминающейся…
— Ребят, пока на лавку никто не смотрит, я пошёл, — встряхнувшись, я легко спустился с крыши склада и неторопливо направился к торговой точке своего знакомого коммерсанта из страны Травы. Иллюзию взрослой внешности набросил уже у самых дверей.
— Аккуратней, охламоны! — Чтобы поспеть за быстрым шагом спутников, Монтаро приходилось очень быстро переставлять деревянную ногу, однако останавливать их пожилой шиноби не спешил. — Если что-то случится с… грузом, прицеплю каждому на задницу перцовую печать и заряжу на девяносто девять лет!
— Не дрейфь, старик! — жизнерадостно отозвался высокий широкоплечий блондин с весело блестящими зелёными глазами и хитрой улыбкой. — За те деньги, что нам заплатили, мы их хоть до Долины Завершения дотащим!
С этими словами детина остановился и поудобней перехватил лежащий на левом плече длинный и даже с виду тяжёлый ковёр. Даже по внутренней стороне поклажи было видно, что вещь эта весьма дорогая — вышитые золотом и серебром геометрические фигуры переплетались в затейливый узор. Немного поёрзав под неудобной ношей и убедившись, что лежащий на другом плече второй ковёр не сползает, он продолжил двигаться в сторону квартала Сенжу.
Его товарищ, невысокий жилистый брюнет с обветренным лицом, держащий нелёгкую ношу с другого края, покосился на старейшину Узумаки и сбавил шаг.
— Честно говоря, Монтаро-сан, — голос у черноволосого был хриплый и сухой, как слежавшиеся прошлогодние листья. — Профессия грузчика — совсем не то, о чём я мечтал с детства. — Что поделать, — хмыкнул мастер печатей. — Не всем же быть кинозвёздами. Если так хочешь острых ощущений — урони один из ковров на землю. Только погоди, пока я отойду подальше и сделаю вид, что впервые вас вижу. — Благодарю, Монтаро-сан, — хмыкнул брюнет. — Мы, грузчики, — очень скучные парни, и совсем не любим лишнего риска. — Что говорит о вашем мастерстве, — пожал плечами Узумаки, доставая из поясной сумки две невзрачные с виду чашки для саке. Хрупкий фарфор тихонько хрустнул в руках старого кузнеца, и в стоящий неподалёку мусорный бак полетели мелкие глиняные осколки. — Определённо, именно такие… грузчики, как вы, и требовались мне для исполнения этой работы.
До ставшего родным и уютным дома оставалось идти всего ничего, и старейшина улыбнулся, впервые порадовавшись немноголюдности квартала Сенжу. Зацепившееся за край крыш солнце окрасило седые волосы в привычные алые тона.
