========== Эпилог. Часть вторая: «Прощание. Новый путь» ==========

3.15.74 века Небесных Огней.

Богатое море. Воды Тиманской Империи.

За окном бушевал шторм. Под вечер «Путеводная Звезда» попала в объятия яростного ветра и взбесившихся волн. Каравеллу качало, подбрасывало вверх и сразу опускало обратно. Стонала от натуги древесина, барабанил дождь. Его несмолкающий перестук Адрий слышал и в своей каюте. То и дело этот ритмичный звук разбавлял иной – громкий, порой даже оглушительный. Гром. Там далеко на горизонте, в скоплении тяжелых фиолетово-черных туч, сверкали белесые разряды. Молнии. «Звезда» не забралась в сердце бури. Она шла по самой ее кромке. Джуд заверил Адрия, что все под контролем, что команда опытна и бывала в подобных ситуациях не раз. Кораблю, мол, ничего не грозит! Адрий верил. По большей части.

Что-то внутри него все же колебалось. Сжималось всякий раз, когда рокочущий грохот долетал до мчащей вперед каравеллы. Может, дело было в том, что Адрий прежде никогда не наблюдал шторма так близко. Выросший на побережье, он видел, сколь яростна бывает буря, однако встречал ее, стоя на твердой земле. Сейчас игра сменила правила. Адрий оказался в море – на территории, где шторм властвовал над человеком безраздельно. От его неумолимой яростной силы не спас бы ни корабль, ни мольбы… Это внушало некую уязвимость. Куда большую уязвимость, чем мог представить себе Адрий, покидая Тиман.

Беспокоило его еще одно чувство. Оно оказалось не менее навязчивым, чем сознание собственной уязвимости перед разбушевавшейся стихией. Это было ощущение бесполезности. Пока матросы там, на палубе, работая не покладая рук, мерзли на ветру и мокли под дождем, Адрий праздно бездельничал в сухой и теплой каюте. Не только потому, что он хозяин корабля, не только потому, что дворянин и на суше имя его почитают, а потому, что Адрий просто ничего не умел. Его учили риторике и философии, алгебре и геометрии, письму, чтению, географии и истории, ведению финансов и торговле, но никак не обращению с такелажем во время шторма. На палубе от Адрия со всеми его знаниями толку не было никакого!

«Нам стоило бы попозже выйти в море», - подумал Адрий, отступая от оконца. Глаза болели от пляски молний там, вдалеке. От ярких отблесков на фоне чернильных туч рябило.

«Может, тогда бы мы не застали эту грозу», - Адрий нахмурился. Сел за стол.

Качка ощущалась отчетливо, хоть вся обстановка каюты и была надежно прикреплена к стенам и полу. Слегка кружилась голова. Может, от пляски каравеллы на волнах, а может, от недавних наблюдений за бурей или же от рева и грохота грома за окном. Тошнота, впрочем, на горло не давила. Удивительно, но приступы морской болезни к Адрию не возвращались.

Разложил перед собой пергаменты, придавливая их всем мало-мальски увесистым, что только подвернулось под руку. Писать сейчас казалось не лучшей затеей, но отдаться сну Адрий не мог. Уже пытался, но только лишь маялся, ворочаясь в постели. Мысли роились в голове. Некоторые из-за шторма беспокойные, суматошные, а вот другие в кои-то веки светлые, ясные. Последние стоило запечатлеть. Вывести чернилами на чистом желтоватом листе. Пускай неаккуратно, пускай с пятнами и грязью, неровно и обрывисто. Пускай. Это всего лишь черновик. Море когда-нибудь присмиреет, тогда, попривыкнув к качке, будет легче писать начисто.

«Тахреш,» - на первом листе вывел Адрий. Не сразу. Дважды пришлось менять перо: ломался кончик, а править его сейчас мужчина не рискнул. С кляксами пришлось смириться. Неважно. Это же всего лишь черновик! Пока нужно только выразить мысль.

«Душа Империи», «Веди меня, моя звезда», «Сады Вазилеса», - еще несколько названий неуклюжими дрожащими росчерками проступили на пергаменте. Немного поразмыслив, Адрий добавил к последнему: «Времена года». Это дополнение – второе название – показалось важным. Особенно важным для самого Адрия.

Последним он выписал слово: «Прощание».

Задумался, занеся перо над листом. Теперь надлежало записать эту историю от начала до конца.

***

Осень прокралась в Сады Вазилеса. Цветы отцвели, ветви плодовых деревьев украсились сочными спелыми фруктами. Впрочем, не было ни холода, ни увядания, да и для долгих проливных дождей не пришел сезон. Небо оставалось пронзительно-лазурным, безоблачным. Великий олень стоял перед Адрием. Рога короной венчали голову. Глаза лучились потусторонним зеленым светом. От золотистой шкуры исходила дымка. Вазилес – Душа Империи – возвышался над своим слугой-человеком. Взирал сверху вниз. Однако не холодно и не надменно, скорее благосклонно, ласково.

- Здравствуй, мой повелитель, - Адрий покорно преклонил колени. Невольно поморщился. Он не боялся запачкать одежды, но чувствовал боль при каждом движении. Сломанные кости срастались неохотно и не упускали оказии напомнить о себе.

Вазилес наклонил голову, коротко кивнул, затем тронул носом плечо Адрия. Не холодный, не горячий, не мертвый и не живой, зато полный силы – чудесной и неподвластной человеческому разумению – таким был Вазилес, таким он чувствовался в каждом касании.

Ты искал меня, Адрий из рода Гетаниев? - мощный и благозвучный голос затопил сознание.

Адрий улыбнулся. Теперь он знал, что Вазилес говорит мыслями и чувствами. Горячий ток – живой интерес – исходил от яркого огонька. Этим огоньком, внезапно вспыхнувшим в уме Адрия, и был Дух Империи.

Да, мой повелитель, - покорно отозвался Адрий.

Он тоже теперь говорил мыслями, а не словами. Чувствами отвечал на чувства. Сожаление, вина, отголоски пережитой не столь давно боли – со смерти Кира едва прошла луна – Адрий не скрывал их. Не скрывал он и более приятных чувств: тихую радость от встречи, почтение и трепет перед величественным созданием, коим был Вазилес. Робость…

Я покидаю империю, - признался Адрий, закрывая глаза.

На миг его охватил страх. Император не принял отказа Адрия от звания советника, не высказал он и удовольствия от его затеи уйти в долгое плаванье. Убеждал, просил остаться, однако смирился: не смог отказать, запретить, зная о том, что его верному слуге довелось пережить.

Я знаю, - отвечал Вазилес. Его любопытство сменилось иным чувством, близким к сожалению, но все же иным. Оно напоминало грусть, легкую тоску перед долгой разлукой.

Но я все еще верен тебе, - добавил Адрий спустя мгновение. - И всегда буду верен! Где бы ни оказался!

Вазилес тихо фыркнул – точь-в-точь настоящий олень! – затем его громкий величавый голос вновь прогремел в уме:

И это я знаю, - ответила Душа Империи. - И тебя не оставлю, как и обещал тогда, на этом же самом месте много лет назад. Неужели ты усомнился во мне, человек?

Последний вопрос… Нет, в нем не было ни доли обиды, только легкая добродушная насмешка. Адрий, ожидавший иного, замер в удивлении. Не смог сразу подобрать нужные слова.

Я сомневался в себе. В своем решении, - наконец признался он, - думал, не противоречит ли оно моей клятве? Буду ли я верен тебе, если уйду? Если оставлю совет? Императора?..

Вазилес снова фыркнул.

И что же? Еще сомневаешься? – спросил Дух Империи.

Адрий усмехнулся:

Нет, - ответил он. - Сколь дерзки бы ни были мои слова, но я знаю, что ты, моя Империя, по-прежнему веришь в меня!

Ощущение стойкой уверенности и одобрения исходило от Вазилеса. Огонек его разума пылал и светился. Даже предстоящее прощание не омрачало его сияния.

И я… - продолжил было Адрий, но смолк, собираясь с мыслями: - Я не знаю как, но я буду служить тебе и там… Везде! Везде, где только окажусь! Я найду способ… дело!

Огонек чужого ума завибрировал от удовольствия.

Верю, - отозвался Вазилес, - и благословляю тебя, Адрий из рода Гетаниев. Пусть ведут тебя попутные ветра!

Пауза. Долгая, но не напряженная. Спокойная. Будто с дорогим другом прощаешься и упиваешься даже молчанием с ним!

До встречи? - Адрий первым заговорил, вернее, подумал.

Вазилес встрепенулся.

До встречи! - отозвался он.