Хиристэт не терпела чужаков на своей земле. К тому же она имела свой интерес к оркам – те служили драконице, почитали за богиню, а она, как и полагается милостивому и благосклонному божеству, защищала свою паству. Присутствие другого дракона близ селения ее служителей обеспокоило Хиристэт, но от стремительной атаки удержало одно: сходство – удивительное сходство чужачки и Иралмона – милого друга с далекого севера! Хиристэт прибегла не к когтям и к клыкам, но к слову, к мыслям – телепатии, коей был наделен каждый дракон.

И вот теперь Хиристэт восседала у подножия горы, что служила ей домом. Выжидающе всматривалась в небо. Увенчанный острым шипом хвост слегка пристукивал по земле, крошил камни. Темные когти скребли в нетерпении. Наконец среди облаков замелькала крылатая фигура. Хиристэт сощурилась, разглядывая дитя Иралмона. Серебристо-белая чешуя с вкраплениями лазури. Два черных рожка и гребень шипов вдоль хребта. Вытянутая к носу морда. Глаза пурпурные, как у отца. Да-а, сходство имелось определенно! Разве что Иралмон был велик – его крылья затмевали солнце! – а эта совсем мала: чуть крупнее тех копытных тварей, на которых ездили люди.

«Совсем юная?» - подумалось тогда Хиристэт. Впрочем, она тут же отмела эту мысль. Хиристэт знала всех потомков Иралмона, а вернее, когда и кто из них появился на свет. Самое последнее яйцо должно было проклюнуться не меньше века назад, а значит…

«Может, она не дитя Иралмона?».

Шелестя светлыми крыльями, младшая драконица описала круг над головой старшей. Хиристэт, щуря янтарные глаза, наблюдала. Впрочем, не двигалась – не хотела вспугнуть. Только приветственно рыкнула и приподняла чешую на шее, желая казаться больше и великолепнее. Молодая самка отозвалась на приветствие, затем, стрекоча, спустилась на землю: мягко, по спирали. Села, укрыв лапы хвостом. Замерла, поглядывая на старшую драконицу исподлобья: одновременно и настороженно, и заинтересованно. Взгляд пурпурных глазенок так и скользил по темным чешуям Хиристэт. Старшая драконица, довольно заворчала. Расправила крылья, позволяя молодой, как следует разглядеть их. Бело-серебряная тихонько закурлыкала. В почтении склонилась к земле. Выразила свою покорность, а после вновь горделиво вскинула голову.

Тогда Хиристэт и заговорила с ней вновь. Своим острым и ясным разумом потянулась к огоньку ее ума. Чуть тронула, означая свое присутствие, а затем подарила образ – новое видение – замену всем тяжелым и неточным словам, фразам, формулировкам. Она показала молодой себя саму. Произнесла единственное слово – имя: Хиристэт. Бело-серебряная все поняла – она быстро схватывала. Совсем скоро Хиристэт узнала и ее имя: Керихат. Одобрительно качнув головой, сизо-черная послала юной драконице новое видение. Теперь обе они видели великолепного белого дракона – огромного, коронованного парой витых рогов, взмахом крыльев заслоняющего солнце…

Он – отец! - отозвалась Керихат: охотно, радостно, гордо.

Хиристэт же озадаченно глянула на младшую самку. Могла ли та лгать? Пожалуй, могла. Зачем? Собственно, и не за чем! Тогда почему она столь мала? Столетние драконы, а уж тем более отпрыски таких гигантов как Иралмон, не могли быть такими коротышками! Это не укладывалось голове Хиристэт. Впрочем, ничего спросить – послать новое видение – она не успела: Керихат задала вопрос – показала свое видение. Селение. Орки. Подготовка к празднику и шумная кутерьма ребятни подле наряженного дерева.

Почему они твои? - спросила Керихат.

Хиристэт задумалась. Она желала ответить очередным видением – смесью образов и чувств. Впрочем, отмела эту мысль. Все же воспользовалась словами:

Они служат мне. Я служу им. Выгодный обмен! Союз!

Подумала еще немного, елозя хвостом по камням. Добавила:

Я – бог, и я защищаю! Меня почитают.

Керихат сощурилась, оценивающе глянув на Хиристэт. Хиристэт приподняла верхнюю губу – показала клыки: каждый размером с руку взрослого мужчины – не меньше! Керихат тихо заворчала, снова прижимаясь к земле. Покорность – ее всем своим видом выражала молодая драконица. Иного ей не оставалось, ведь Хиристэт в один укус могла сломать ей хребет.

Ты охотилась? - после минутной паузы спросила старшая самка, взирая на младшую сверху-вниз.

Керихат ответила недоуменным взором и тихим смущенным рокотом. Мыслей Хиристэт коснулось чувство: легкое, эфемерное, чужое. Драконица, однако, разобрала его – узнала. Это было любопытство. Самое обыкновенное любопытство! Керихат показала, как лежала на уступе и разглядывала копошащихся вдали орков. В мыслях молодой самки старшая не уловила ни жажды крови – верного признака скорой охоты – ни фальши. Керихат не лгала и не пыталась выдать мимолетную фантазию за подлинное воспоминание.

Почему любопытно? - тогда же спросила Хиристэт, лениво сощурив глаза. То, что юная драконица не покушалась на ее слуг, порядочно так успокоило старшую, а спокойствие… оно способствовало весьма благодушному настрою.

Керихат не ответила. Хиристэт молча наблюдала за ней, чувствуя, как кипят в уме визави разрозненные мысли. Отзвуки некоторых старшая самка цепляла благодаря телепатическому контакту. Смесь сомнения, тоски и боли терзала Керихат. Еще Хиристэт уловила в ней странное и весьма забавное желание открыться, поделиться. Оно совсем слабо мерцало в ворохе иных, куда более ярких и острых чувств. Оно же и спровоцировало Хиристэт. Коротко рыкнув, старшая драконица обратила свой разум в незримый коготь. Впилась им в средоточие чужих мыслей. Подцепила все самое сокровенное, точно крюком. Потянула наружу.

Новые видения заплясали перед глазами. Хиристэт видела того, кого Керихат про себя именовала драконом: тощее, долговязое существо, бескрылое и человекоподобное. У него не было ни рогов, ни сверкающей на солнце чешуи, а когти и клыки не шли ни в какое сравнение с драконьими!

Он – не дракон, - сухо констатировала Хиристэт, отгоняя прочь навязчивый образ.

Он – двуногий, - добавила она мгновение спустя, - Получеловек!

Раздраженно зашипев, Керихат отстранилась: не столько телом, сколько разумом – она оборвала телепатический контакт. Серебристая чешуя встала дыбом вдоль хребта. Когти впились в землю. Хвост подрагивал, как и широко распахнутые крылья. Хиристэт оскалилась в ответ. Упреждая возможную атаку, низко, гортанно зарычала, также вздыбив чешую. На миг ей показалось, будто Керихат вот-вот бросится на нее с клыками и когтями. Хоть телепатический контакт и прервался, Хиристэт телом ощущала чужую кипучую ярость, стыд и даже отчаяние. Последнее отчетливо мелькнуло в пурпурных глазах, потом сменилось иным чувством. Что именно это было за чувство, Хиристэт не разобрала, зато она «услышала» отголоски чужих мыслей:

Душой он – дракон! - звучали они. - Даже больше, чем ты!

Порыв ветра. Мощный взмах. Керихат без разбега взмыла в небо. Серебряным всполохом устремилась к самому горизонту. Хиристэт провожала взглядом.

***

Страх и ярость.

Два чувства: страх и ярость – овладевали Керихат. Последнее повелевало вернуться к скале-когтю, атаковать жестоко и решительно, а там будь что будет! Первое гнало прочь. Велело крыльям работать усерднее, рассекать воздух и нести змеистое тело все дальше и дальше на север. Впрочем, стоит ли возвращаться? После того как Хиристэт вытянула из Керихат всю правду, последняя усомнилась в разумности своего решения. Снова. Но не из страха быть непонятой и изгнанной отцом, скорее, от понимания того, что и Иралмон тоже может узнать… узнать все! Совсем все! Слабое бескрылое тело – это порок! Порок также и тяга дракона к человекоподобному существу!

Эмоции одолевали. Туманили взор. Будили пламя в крови. Его язычки уже скользили меж клыков. Вырывались из приоткрытой пасти. Громко взревев, Керихат прижала к бокам крылья. Нырнула вниз, выставив перед собой острые когти. Пламя густым потоком прошло по горлу. Опалило его и губы. Обрушилось на скопище валунов подле небольшой горной речушки. Камни оплавились и потекли, точно свечной воск. Бурный речной поток, так и не покрывшийся льдом, закипел и забурлил. Густое облако пара пошло вверх. Керихат же спустилась еще ниже. Когтями вцепилась в землю. Забила крыльями и хвостом, круша все то, что подвернется, – только так молодая драконица могла выместить охвативший ее гнев!