3.14.80 г. века Битв.

Дикие земли. Белые горы.

Стылые потоки скользили под кожистыми крыльями. Несли вперед чешуйчатое тело. Горы, туманно-серые, увенчанные сияющими шапками снега, проступили у горизонта. Редкие лесочки на склонах и густые еловые чащи долин, раскинувшихся между скалистых пиков…

Керихат возвращалась домой – в Белые горы.

Позади остались странствия, вольный полет в чужих и незнакомых небесах, долгая охота. Зимнее солнце играло на серебристых боках. Кожистые крылья взбивали облака, однако сердце… оно не радовалось, открывшимся видам родных гор. Скорее наоборот, в нем стальной иглой засела тоска: щемящая и жестокая. И страх. Страх тоже был, хоть в том даже себе Керихат не желала признаваться.

Ей не следовало возвращаться домой. Так нельзя. Не полагается! Встав на крыло, молодой дракон навсегда покидает родительское гнездо. Он не прилетает обратно и не просит принять, а ищет свое место в этом мире! Керихат… Керихат не смогла. Не потому, что была слаба или труслива, нет! Просто обстоятельства… В людских землях дело шло к празднику: теплому, семейному – такому, когда никто не остается один. Керихат наблюдала со стороны. Не приближалась. Запоминала и изучала, сама не зная зачем, а потом совсем скоро вдруг поняла: она не желает оставаться одна.

Пять дней кряду Керихат боролась с навязчивым желанием явиться к людям: прийти к их домам, как кошка свернуться под праздничным древом, милостиво позволить людским детенышам таскать себя за хвост или рога и даже никого не пожрать! Яркие огоньки окон и витые клубы печного дыма манили драконицу, и лишь инстинкт удерживал ее от отчаянной глупости. Он говорил, что люди – это опасно, что они испугаются ее и будут тыкать мерзкими острыми палками, силясь пробить чешую, пока еще довольно мягкую и уязвимую. И Керихат придется отбиваться. Сеять смерть когтями и клыками, стремительными падениями и бросками. Выдыхать пламя. Жечь домишки и людские тела. Праздник обернется бойней – это точно!

На шестой день Керихат приняла решение: раз она не может найти успокоения в обществе людей, значит, обратится к сородичам – иным драконам. Она знала лишь двух драконов. Первый: Иралмон – величайший из змеев Белых гор, ее отец. Он жил далеко на севере, и именно туда несли Керихат крылья. Второй… К нему рвалась душа, а имя… оно будило в сердце сожаление – тихую злость на саму себя. Керихат и тот дракон разлучились лет восемь назад. На хорошей ноте, и все же молодую драконицу не оставляла мысль о том, как все могло бы сложиться, если бы она поступила иначе. Взяла с собой. Принудила странствовать вместе. Не разлучаться!..

Отчаянный вопль зарождался в груди. Перерастал в рев. Рвался наружу вместе с язычками светлого пламени. Керихат сдержалась, лишь клацнула зубами, с силой сжав мощные челюсти. Ушла выше, скрываясь за густой пеленой облаков.

Селение.

Скопище загонов, пристроек и неуклюжих бревенчатых хижин. Громко мычал и блеял скот. Запах дыма и готовящейся пищи ощущался даже на высоте. Голоса. Много. Не такие высокие и тонкие, как у людей, но все же далекие от мощных рокочущих тембров драконов. Керихат описала широкий круг над селением. Облака скрывали ее сильное змеистое тело от чужих взоров, но ее собственные глаза зрели сквозь густую серо-белую пелену.

Керихат наблюдала.

Изучала. Пыталась понять. С недавних пор ее все сильней и сильней влекли двуногие: их нравы, повадки, обычаи, сам образ жизни! Тот дракон, которого она оставила… люди напоминали Керихат о нем. Впрочем, существа внизу точно не были людьми. Слишком большие и плечистые. Серокожие. И одеты совсем не так! Безмолвный вопрос вспыхнул в рогатой голове. «Кто вы? Что вы такое?» - прозвучало бы, если бы драконица потрудилась облечь его в слова.

Интерес разгорался все пуще. Круг за кругом Керихат скользила над селением, не находя в себе сил продолжить путь. Любопытство боролось в ней с практичностью и здравым смыслом.

Время шло.

Полдень уже миновал. К полетам в ночи драконица была приспособлена превосходно, но стоило ли оно того? До логова отца еще лететь и лететь! С другой стороны, мускулы, игравшие под серебристо-белой шкурой, уже налились усталостью. Крылья просили отдыха. Керихат, раздираемая внутренней борьбой, тихо заворчала, затем заложила крутой вираж. Несколько мощных взмахов. Воздушные потоки подхватили Керихат. Она пролетела над селением. Минула небольшой лесок, раскинувшийся у самой его границы. Достигла скал, вздыбивших землю по другую сторону леса. Сложила крылья и мягко опустилась на широкий уступ.

Его Керихат заметила, пока кружила над селением. Драконье зрение – оно позволяло своей обладательнице не только видеть сквозь облака, но и осматривать местность на многие и многие мили вокруг. Расположившись на уступе, Керихат вполне могла и отдохнуть, и немного понаблюдать за странными серокожими «людьми». Вернее, нелюдями. В этом Керихат лишний раз убедилась, как только удобно устроилась на своем каменном ложе. Распластав кожистые крылья, она вытянула по-лебединому длинную шею, вскинула голову и обратилась взглядом к селению, к его копошащимся жителям. Огромные клыки, напоминающие кабаньи бивни, одежды из шкур, грубые, почти звериные лица – вот что увидела драконица, разглядывая причудливых двуногих.

Такие прежде не встречались Керихат. Она не знала их названия, однако нечто, жившее в ее драконьем уме, спешно искало слово, что означало этих существ на их же языке. Мысли кипели, кружились и копошились в рогатой голове так же, как клыкастые серокожие носились по своему селению. Керихат лишь краешком сознания следила за происходящим. Впрочем, и этого драконице хватило, чтобы понять, что и их охватила предпраздничная эйфория.

«Орки!» - тогда же вспыхнуло в уме Керихат. Она удовлетворенно заурчала.

«Это орки! – прошелестел внутренний голос, а потом добавил: - И они как люди – тоже готовят праздничное дерево! Будут кричать… петь! Петь и танцевать! Шуметь!..»

Будут! - неожиданный ответ прокатился в уме.

Он рокотал, как лавина, и колол холодом, точно ледышка на кончике языка. И он не был словом. Скорее чувством, мыслью, мимолетным видением. Керихат на миг застыла. Перед взором ее встала картина дикой пляски орков. Ночь раскинула крылья над Белыми горами, а огонь костра оранжевым столбом поднимался ввысь. Вокруг него, смеясь и голося, носились разгоряченные мужчины и женщины. Парадные одеяния, ленты, перья и нити в волосах. На клыкастых лицах улыбки. Бьет барабан…

Мои орки! - чужие горделивые мысли сплелись с соображениями Керихат.

Драконица прижалась к уступу. Тихо зашипела. Картинка перед ее взором сменилась. Теперь Керихат видела другого дракона. Драконицу. Большую и древнюю. Мощные лапы и тулово. Тяжелая голова с парой изогнутых черных рогов. Глаза – два янтарных огня на фоне сизо-черной чешуи. Смотрели они недобро!..

Ко мне! - велела крылатая сестра – незнакомая драконица. Ее образ поплыл и затуманился. Сквозь одно видение проступило другое: величавый горный пик, пропоровший небо, точно изогнутый кошачий коготь. Сизо-черная драконица выжидала в его тени.

Лети! - последний приказ – единственная мысль, ставшая словом.

Она отгрохотала в уме Керихат, а потом чужое сознание оставило ее. Тогда же драконица встряхнулась. Заскребла когтями по камню. Любопытство оставило ее. Тревога теперь царила у Керихат на душе. И страх. Куда более явный, чем при мыслях о разгневанном ее возвращением отце. Та другая драконица… она явно не рада «гостям»! Ну еще бы! Керихат медленно, но верно сознавала, что вторглась на чужую территорию.

«Если бы хотела напасть – напала бы», - рассудила она, поднимаясь на лапы. Керихат расправила крылья, оглянулась, выискивая похожий на коготь пик, и, наконец обнаружив его, оттолкнулась от скалистого уступа – резко ушла вверх.

***

Драконов в здешних горах водилось немало, но столь крупных и могучих, как сама Хиристэт можно было сосчитать по когтям одной лапы. За равного себе сизо-черная самка считала лишь одного – белоснежного Иралмона с северных отрогов. Он был силен и горд. Сторонился людей и орков, владел великой сокровищницей в своем логове на руинах древнего храма. С тем же Иралмон был учтив и любезен. По драконьим меркам. Хиристэт не раз и не два удостаивалась общества своего почтенного собрата. Она и Иралмон говорили, а порой даже охотились вместе – редкое дело для двух драконов, ревностно оберегающих свою территорию! Вот потомков Иралмона Хиристэт лично встречала нечасто (куда больше была наслышана). Обычно, встав на крыло, они улетали от Белых гор и более не возвращались. Молодая самка, замеченная Хиристэт близ орочьего селения, оказалась одной из немногих.