© Вячеслав Васин, 2020

© Издательство «Летний сад», 2020

В этой строфе весь Вячеслав Васин, человек, одновременно умеющий видеть хорошую погоду и человечье несчастье, даже пусть и своё.

Редкий взгляд на вещи. Вижу из литературы, что переживания душевные чаще всего в поэзии окрашивают мир в свои тона.

Поэт печалится о неразделённой любви, и природа кажется ему недружелюбной, небо хмурится, а если оно вдруг в минуту печали ясное, то из него дышит пустота. Бездна.

Или радуется поэт встрече с любимой, и сразу наступает везде весна, поют соловьи и свиристели.

Я как читатель настолько привык к этому отражению души поэта в мире, что для меня даже странно иное.

А тут иное.

В стихах Вячеслава Васина и ритм, и тон устроены так, что в них будто бы всегда хорошая погода. Или почти всегда.

Старость, подступающая к некогда любимой женщине, ужасает героя, потому что к нему самому она подкрадывается неумолимо, но вместе с тем оглушительный апрель берет своё, и перед лицом вечной весны, что наступит обязательно, своя и чужая старость, своё и чужое неизбежное исчезновение ощущаются если не малозначительными, то не первостепенными, не единственно по крайней мере важными событиями.

Вячеслав Васин считает мир прекрасным и неприкосновенным, и охраняет прекрасную эту неприкосновенность ото всего, в том числе и прежде всего от самого себя и своего несчастья, когда оно случается, тщательно следит за тем, чтобы нутряное осталось внутри, не выплеснулось и не отравило бы невероятную красоту мироздания.

Но такая защита мира от человеческого яда дорогой ценой покупается:

Неплохое определение жизни – «гнусный постоялый двор». Видно, что отстаивая свою идею неприкосновенности мира, автор ох, далеко не всегда празднует победу. Между тем поэт никогда не сдается, и даже когда нет сил, шепчет:

Таково уж авторское кредо. Откажешься от него – сам себя не найдёшь:

Лучше уж идти до конца. А как дойдёшь до конца, там уж ивесна неподалёку:

В верлибрах кредо Вячеслава Васина, конечно, неизменно, например вот в таком моностихе:

Или вот еще:

Другое дело, что верлибры дают возможность взглянуть на вещи шире, чем регулярный стих, не впадая при том, конечно, в разливанное прозаическое раздолье.

По большому счету верлибры Вячеслава Васина не нуждаются в предисловии, кроме, пожалуй, предостережения не путать их со стилизациями японских трёхстиший, которых так много встречается теперь всюду. И трудно не путать, прочитав, например, вот что:

Любой увидит здесь почти полное сходство с Басё в переводе Марковой:

И увидит неправильно. Для Басё пруд и лягушка соотносятся как время и вечность, он пишет картину мира.

Для Вячеслава Васина любой его верлибр, хоть с цитатой хайку, хоть очень похожий на хайку, хоть моностих – всегда лишь эпизод мышления, никогда не оконченный витраж.

Лягушка одновременно оскорбляет и забавляет взгляд, превращая целое в частицы, создавая вокруг себя мерцающий хаос капель. Созерцатель не останавливается, увидев в этом прыжке лягушки в пруд цельность вселенной, где жизнь только миг… он идёт дальше, отметив трагический конфликт луны и лягушки, и записав его в дневник в подтверждение своего кредо «о неприкосновенности луны в пруде»…и странным образом восхитившись тем, как эта неприкосновенность нарушена, и какие красивые капли блестят в воздухе целый огромный миг в результате такого преступления. Васин описывает красоту трагедии бытия, но вовсе не устройство мира и не устройство души.

Для Вячеслава Васина мир – целая вереница трагических противоречий, а видимая неподвижность и неописуемая красота его зиждется именно на зодчестве целого из кирпичиков, каждый из которых сочетает

несочетаемые начала.

Горько усмехается Вячеслав Васин.

Вяч. Кожемякин