Небольшая дверь из кабины водителя открылась, кто-то прошел в фургон. Я не двинулась и не подняла головы, но всю меня бросило в жар, и я мгновенно поняла, что это - он, Димка. Подошел и сел напротив, на табуретку, привинченную к полу.
- Ну, здравствуй, Женя, вот мы и встретились, - услышала я его голос. Долго, наверное, он готовил эту фразу, так гладко она у него получилась - не может же быть, чтобы он не волновался? - А ты почти и не изменилась...
Он, конечно, волновался, - замолчал, сбившись, и видно, чувствовал себя не очень ловко - еще бы, неловко разговаривать с человеком, который уставился в пол и никак не откликается на разговор. Я не хотела его обижать, но не могла пошевелиться - все тело свело судорогой так, что было даже тяжело дышать, и в горле стоял ком невыплаканных слез. Молчание было мучительным - я физически чувствовала, как оно давит, и все внутри начинает болеть тонкой, ноющей болью. Еще немного и это станет невыносимым.
Тогда он взял мою руку, безвольно болтавшуюся в такт движению фургона. Не потянул к себе, потому что я изо всех сил упиралась локтями в колени, наклонившись вперед, - просто взял в свои ладони, как бы согревая. Как бы пытаясь обратиться ко мне другим способом, помимо слов, которые звучали слишком отчужденно. И наши пальцы узнали друг друга - так привычно они соприкоснулись и так мягко сложились вместе. Сразу стало ясно, что никто из нас ничего не забыл.
Я пыталась проглотить проклятый ком, но слов не было. Тогда я присоединила свою вторую руку к димкиным и зажмурилась от счастья. Теплые слезы, соскальзывая с ресниц, капали прямо на наши сложенные ладони.
Мне казалось, что так можно сидеть вечно - в общем, уютном, счастливом молчании. Но потом меня стало одолевать любопытство: как Димка живет сейчас, почему он оказался здесь? Мне захотелось услышать его голос. И тут он как раз заговорил: быстро, сбичиво, пытаясь все поскорей объяснить.
...Он узнал, что мы уехали в город, только следующим летом - когда увидел дом моей тетки Клавы пустующим, с забитыми окнами. У соседей разузнал наш новый городской адрес. Но Клава наотрез отказалась сказать, в какой больнице я нахожусь.
- Мне показалось, что у нее самой плохо со здоровьем - нервная, дерганая, испуганно озирается по сторонам, будто нас кто подслушивает. Когда я к ней пристал с распросами - где ты? - с ней а истерика случилась, пришлось скорую вызывать... Ну, я понял, что тут толком ничего не добьешься. А моя мама сказала, что у тебя что-то наследственное, от родителей...
- Как, твоя мама знает моих родителей? - оказывается, я давно уже смотрю ему в лицо, как зачарованная, и удивляюсь каждому слову, но это известие поразило меня больше всего.
- Да, странно, конечно, что она раньше совсем... не показывала, что знает тебя и твою семью... Но и потом она так ничего мне не сказала, просто в сердцах как-то бросила, чтобы я тебя не искал, что это, мол бесполезно. Вроде, они были еле знакомы, так, по работе...
А я в это лето закончил школу, выбирал институт. Вот и подал документы в тот, где было больше шансов тебя найти. Собственно, я все равно собирался в медициский. Знаешь, ведь мои родители - ученые, работали одно время с самим Филипповым... Ну, это как раз не важно, они были очень сильно против, не хотели никаких династий. Говорили, работа тяжелая. Но у меня вполне даже хорошо пошло - сейчас на третьем курсе, а практику прохожу в институте кардинальных исследований. И я тебя все-таки нашел!
- Димка, ну какой же ты! У тебя было такое лицо сегодня... Как у робота. Я даже думала, что ты меня забыл.
- Ну, какое я по-твоему должен был сделать лицо? Такое? - Он вытаращил глаза, завращал ими ужасно, скорчив забавную рожу. - Или такое? - Он кривлялся, делая всякие забавные морды, и смеялся, и это было так здорово я просто не могла наглядеться.
- Да я же знал все это время, что мы увидимся! Я учился, гулял, в клуб ходил в теннис играть, и думал время от времени: вот сегодня еще не увиделись, так может, завтра? Все говорят, что у меня терпение, как у слона! Я просто ждал, и все. И вот сегодня...
Я поморщилась:"Фу, плохая дата!"
- Почему плохая? - возразил Димка. - Смотри, уже давным-давно вторник, четырнадцатое число. Ты в машину села как раз в три минуты первого, я в путевой лист записывал. Я как раз подумал, может, и неплохо, что я задержался - новый день начинается, все будет по-новому. Так что будем считать от сегодня!
- Ага, - мне стало еще веселее, но мысли все возвращались назад, в дежурку. - Но что же ты все-таки подумал, когда увидел меня, такую всю... в полосатом... лохматую?..
- Ой-ой-ой, а то я тебя лохматой не видел! - вскинул Димка брови. - Ну, уморила! А помнишь, как мы полезли в старый федотов дом клад искать, а пол и провалился! Я испугался жутко, а ты... ой, не могу... а ты вылезла такая вся... в щепках!
Мы покатились со смеху - как же не помнить! И федотов дом, и песчаные пещеры, и дупло, где живет лесовик - мы вспоминали и вспоминали, перебивая друг друга и смеялись до того, что у меня устали и щеки, и живот.
В изнеможении я вытирала слезы. Как давно я не смеялась! Димка смотрел на меня с веселым, довольным видом.
- Увидишь, Женька, все будет хорошо! Ты не бойся, болезнь у тебя совсем не сложная, я смотрел. Это поправимо!
Я не сразу сообразила, о чем он. Моя болезнь? Я вдруг очнулась. Мы едем в Кардиналку. Димка везет меня в Кардиналку!
- Димка! Ты что? Ты что, думаешь, я больна? Ты думаешь, я выздоровею?
Поразительно, с каким серьезным видом он стал рассуждать о моем диагнозе. Я пыталась понять, что он говорит: о новых методах, лекарствах, лабораториях; но понимала лишь одно: он врач, такой же врач, как и все наши врачи, точнее, лже-врачи, мучители, исследователи, бесстрасстные наблюдатели опытов. Я оттлкнула его руки - лучше бы он молчал!
- Это ложь, все что ты говоришь! Говори это... своему начальству! Зачем ты мне, мне-то врешь?! Будто я не знаю, что в вашей Кардиналке не лечат, а калечат, и хуже! Я знаю, и все наши знают, я просто сама... Я специально! Тебя посмотреть... Хотела немножко побыть там, где ты! А потом - наплевать!
Димка хотел меня остановить, видно было, что он намерен спорить, лицо его потемнело. Может, он боялся, что шофер услышит мой крик, или там в кабине был еще один врач, но мне было все равно. Я разошлась и выкладывала все, что накипело за эти годы взаперти - как Клава "сдала" меня в больницу, про карантин, процедуры, штрафные боксы... Все мы были конченые люди никакого шанса выйти на волю, зажить нормальной жизнью - ведь мы столько видели... А "ДС"? А наши способности? У кого уже были, а у кого и потом стали - этого не скроешь... Мне одна дорога теперь - умереть в мучениях в кардинальских лабораториях, и самое лучшее было бы для Димки - просто ни о чем таком не заикаться! Не напоминать, что он... мой Бывший Друг, теперь Настоящий Белый Халат!
