— Эй, чуваки, — завопил Дин или, может, Серж, — давайте свистнем катер!

— Давайте, давайте! — закричали девушки. Мецгер закрыл глаза и прошелся вокруг старого якоря. — Мецгер, — поинтересовалась Эдипа, — почему ты закрыл глаза?

— Кража, — произнес Мецгер, — возможно, им понадобится адвокат. Раздался рокот; от шеренги прогулочных катеров, выстроившихся, словно поросята, вдоль пирса, поднялся дымок, указывая, что «Параноики» и в самом деле завели чью-то посудину. — Эй, поехали! — звали они. Вдруг на расстоянии дюжины катеров появилась накрытая синей полиэтиленовой накидкой фигура и сказала: — Детка Игорь, мне нужна помощь.

— Знакомый голос, — произнес Мецгер.

— Быстрее, — сказала накидка, — ребята, возьмите меня покататься.

— Поторопитесь! — звали «Параноики».

— Манни Ди Прессо, — узнал Мецгер. Без особого восторга.

— Твой дружок актер-адвокат, — вспомнила Эдипа.

— Эй, не так громко, — сказал Ди Прессо, украдкой — насколько позволял полиэтиленовый конус — пробираясь к ним вдоль причала. — Они следят. В бинокль. — Мецгер подсадил Эдипу на почти угнанный катер — семнадцатифутовый алюминиевый тримаран по имени "Годзилла-2", — и потянулся за тем, что, по идее, было рукой Ди Прессо, но схватил лишь пустой пластик, дернул, после чего накидка сползла, и на свет Божий появился Ди Прессо в водолазном костюме и полусферических темных очках.

— Я все объясню, — сказал он.

— Эй! — с пляжа донеслись два голоса, они кричали почти в унисон. На открытое место выбежал стриженный ежиком, загорелый коренастый человек, тоже в очках, правая рука за пазухой, сложенная вдвое, как крыло.

— Нас фотографируют? — сухо спросил Мецгер.

— Это не шутки, — тараторил Ди Прессо, — поехали. — «Параноики» отвязали «Годзиллу-2», отвели ее от пирса, развернулись и с дружным воплем рванули вперед, словно летучая мышь из ада, едва не выбросив Ди Прессо в веер брызг за кормой. Оглянувшись, Эдипа увидела, как к их преследователю присоединился еще один человек примерно того же сложения. Оба — в серых костюмах. Ей не удалось разглядеть, есть ли у них в руках что-нибудь вроде пистолетов.

— Я оставил машину на том берегу, — сказал Ди Прессо, — но я знаю, что его люди следят.

— Кого "его"? — спросил Мецгер.

— Энтони Гунгерраса, — зловещим тоном ответил Ди Прессо, — известного под именем Тони Ягуар.

— Кого-кого?

— А, sfacim', - пожал плечами Ди Прессо и сплюнул в кильватер. «Параноики» запели на мотив Adeste Fideles:

Эй, цивильный мужичок, мы свистнули твой ка-атер

Эй, цивильный мужичок, мы свистнули твой катер…,

прихватывая друг дружку и пытаясь выпихнуть за борт. Испуганно отодвинувшись, Эдипа стала наблюдать за Ди Прессо. Если он и в самом деле, как утверждал Мецгер, играл его роль в пробном фильме, то подбор актеров был типично голливудский: ни внешностью, ни манерами они ни капли не походили друг на друга.

— Итак, — сказал Ди Прессо. — Кто такой Тони Ягуар. Большая шишка в коза ностре, вот кто.

— Ты же актер, — удивился Мецгер. — Какие у тебя с ними дела?

— Я — снова адвокат. — ответил Ди Прессо. — Тот пробный фильм, Мец, и так никогда бы не купили — разве что сделать что-нибудь по-настоящему зрелищное, в духе Дэрроу. Чтобы вызвать интерес у публики — например, сенсационным процессом.

— Типа чего?

— Ну, скажем, типа тяжбы по имуществу Пирса Инверарити. — Сохраняя, по возможности, спокойствие, Мецгер вытаращил глаза. Ди Прессо рассмеялся и стукнул Мецгера по плечу. — Верно, дружище.

— А что, кто-то чего-то хочет? Хорошо бы тебе пообщаться и с другим душеприказчиком. — Он представил Эдипу. Ди Прессо в знак вежливости прикоснулся к своим очкам. Воздух вдруг стал прохладным, на солнце наползли облака. Они втроем одновременно подняли глаза в поисках возможной угрозы и взглядом уперлись в бледно-зеленый павильон для посетителей — его островерхие окошки, кованые железные цветы, тяжелая тишина, — создавалось впечатление, будто он их ждал. Дин, «Параноик» у штурвала, аккуратно подвел катер к небольшому деревянному причалу, все спустились на берег, а Ди Прессо нервной походкой направился к пожарной лестнице. — Хочу проверить машину, сказал он. Эдипа и Мецгер со всякой утварью для пикника проследовали вверх по ступенькам, по балкону, вышли из-под сени здания, и, в конце концов, поднялись по приставной металлической лестнице на крышу. Это походило на прогулку по коже барабана: внутри полого здания они слышали отзвук своих шагов и восторженные возгласы «Параноиков». Сверкающий скубо-костюмом Ди Прессо вскарабкался по стенке купола. Эдипа расстелила покрывало и разлила выпивку по стаканчикам из белого ноздреватого пенопласта. — Пока стоит, оповестил Ди Прессо, спускаясь. — Мне надо сматывать удочки.

— Кто твой клиент? — спросил Мецгер, протягивая ему коктейль из текилы.

— Тот мужик, что меня преследовал, — признался Ди Прессо, окинул их лукавым взглядом и зажал стакан зубами, закрыв им нос.

— Ты бегаешь от клиентов? — спросила Эдипа. — Спасаешься от "скорой помощи"?

— Он пытался занять у меня денег, — сказал Ди Прессо. — А я вытряхнуть из него аванс на случай, если проиграем.

— Значит, вы оба готовы проиграть.

— У меня не больно-то лежит сердце к этому делу, — согласился Ди Прессо. — Как я могу давать в долг, если даже не в состоянии рассчитаться за "Ягуар XKE", купленный в минуту временного помешательства?

— Временное, — хмыкнул Мецгер, — уже лет тридцать.

— Я не настолько безумен, чтобы не ведать бед, — сказал Ди Прессо, — и Тони Я. приложил к этим бедам руку, друзья мои. Большей частью он занимается игорным бизнесом, и еще говорит, что намерен объяснить местному Престолу, почему его нельзя за это наказывать. Мне эта головная боль на фиг не нужна.

Эдипа одарила его свирепым взглядом. — Ты — эгоистичный подонок.

— Коза ностра не дремлет, — умиротворяющим тоном произнес Мецгер. Конечно, им не нравится, когда помогаешь людям, которым, с их точки зрения, помогать не следует.

— У меня есть родные на Сицилии, — сказал Ди Прессо, пародируя ломаный английский. На фоне светлого неба появились «Параноики» со своими девочками — из-за башенок, фронтонов, вентиляционных каналов, — и тут же набросились на сэндвичи с баклажанами. Дабы отрезать им доступ к выпивке, Мецгер уселся на термос. Поднялся ветер.

— Расскажи об этом иске, — попросил Мецгер, пытаясь рукой спасти прическу.

— Ты же рылся в книгах Инверарити, — сказал Ди Прессо. — Наверное, знаешь об этом деле с «Биконсфилдом». — Мецгер скорчил уклончивую гримасу.

— Костный уголь, — вспомнила Эдипа.

— Ну да. Так вот мой клиент, Тони Ягуар, поставлял кости, — сказал Ди Прессо, — так, во всяком случае, он утверждает. Инверарити ему не заплатил. В этом все и дело.

— Грубо, — ответил Мецгер, — совсем не в духе Инверарити. В такого рода делах он был скрупулезен. Конечно, если дело не касалось взятки. Ведь я видел только налоговые записи, а вся нелегальщина проходила мимо меня. С какой фирмой работал твой клиент?

— С одной строительной фирмой, — Ди Прессо прищурился.

Мецгер огляделся вокруг. Похоже, «Параноики» со своими герлами находились вне радиуса слышимости. — Человеческие кости, да? — Ди Прессо утвердительно закивал. — Значит, вот как он их добывал. Дорожные компании получали контракты, как только Инверарити покупал их. Все оформлено самым кошерным образом, Манфред. Если и были какие-то взятки, сомневаюсь, чтобы это где-нибудь фиксировалось.

— Но как, — поинтересовалась Эдипа, — могут быть связаны строители дорог с торговлей костями, а?

— Старые кладбища нужно сносить, — объяснил Мецгер. — Как с Восточным Сан-Нарцисским шоссе — кладбище больше не имеет права там находиться, поэтому мы все быстро сделали, без заморочек.

— Никаких взяток, никаких шоссе, — покачал головой Ди Прессо. — Эти кости приехали из Италии. Прямая продажа. Некоторые из них, — Ди Прессо махнул рукой на озеро, — лежат там, украшают дно для фанов скубы. Как раз этим я сегодня и занимался — изучал предметы спора. То есть, пока за мной не погнался Тони. Остаток костей использовали на проектно-изыскательской фазе той программы с фильтрами, еще в начале пятидесятых, тогда еще не было и речи о раке. Тони Ягуар сказал, что собрал их на дне Лаго-ди-Пьета.