— Только я заметил самое интересное? — спросил Хаус, поворачиваясь лицом к Форману и Тринадцать.

— То, что он при таком отравлении еще умудряется бегать? — сказал Форман.

— Это и так очевидно.

— Состав токсинов в его крови не полностью совпадает с составом яда на одежде.

— Бинго! Кстати, соскоб с его рук доказывает, что он имел дело с ртутью, серой и кучей неидентифицируемых органических условно токсичных соединений, — сказал Хаус, садясь обратно в кресло.

— Значит, он был отравлен еще до змеиного укуса?

— Наверное, он задумал суицид, накачался различными ядами, но ничто его не брало. И тогда он нашел ядовитую змею, чтобы закончить начатое.

— Звучит как бред! — сказала Тринадцать.

— Это меньший бред по сравнению с тем, что его горло разорвала змея. Ты представляешь, каких она должна быть размеров? — обескураженно возразил Форман.

— Нет, это невозможно! — воскликнула Тринадцать. — Змеи такого размера ядовитыми не бывают, и зубов у них таких нет. Горло ему разорвало другое животное.

— Ага, они стояли в очереди, — радостно заметил Хаус. — Если вспомнить, что этот товарищ выпал из моего камина в костюме гробовщика, картина бреда становится полной. Меня радует то, что я брежу не один, а в компании, и викодин тут ни при чем.

— Зато становится ясно, почему у него остановилась кровь — в змеином яде есть вещества-коагулянты.

— Я тоже так подумал, Тринадцать. Однако это многого нам не объясняет.

— Его бред и идиотские побеги отравление змеиным ядом вполне объясняет, — сказал Форман. — В нем полно нейротоксинов, в сочетании с тем набором, что в его крови был до укуса, они могли вызвать и не такую реакцию. Странно, что его не парализовало и не отказало сердце, ведь яд аспидов часто действует именно так.

— Здесь много странностей. Меня вот, например, до сих пор занимает вопрос, почему он меняет свою группу крови по восемь раз на дню.

— Змея тут точно ни при чем, — сказал Форман.

— Где только он нашел такую змею в Принстоне? — задумчиво произнесла Тринадцать.

— Меня больше интересует, куда она потом делась, — заметил Форман. — Ведь она может еще на кого-нибудь напасть!

— Интересно было бы взглянуть на эту змею-мутанта, — сказал Хаус, изображая руками разинутую пасть змеи прямо у шеи Формана.

— Я предпочитаю более приятные зрелища.

— Любуйся на Тринадцать в нерабочее время. А вообще с вами как-то скучно. Катнер мне бы уже подкинул пару интересных идей, он ведь индус, змеи по их части.

— Я думаю, наша задача сейчас — не выяснять, что это была за тварь, а вылечить пациента. В данном случае — провести полную детоксикацию. Расследование — это дело полиции, — сказал Форман.

— Я тебе говорил, что ты зануда? Нет? Ну так вот, ты зануда, Форман! Неужели тебе не интересно, что произошло с нашим мистером Икс?

— Мне ясно одно — пациенту есть что скрывать, а значит, он связан с криминалом, — флегматично ответил Форман. — То, что он устраивает тут побеги, говорит о том, что он боится либо своих дружков, которые пытались с ним разобраться столь экзотическим способом, либо полиции, которая наверняка уже на него что-нибудь нарыла.

— Кстати, они появлялись?

— Да, вчера они тут были. Когда поняли, что пациент без сознания, пытались найти вас.

— Как я удачно вчера в морге прикорнул! Убил двух зайцев — и от Кадди спрятался, и от полиции.

— Уверена, они и сегодня придут, — сказала Тринадцать.

— О, хотел бы я послушать их дивный диалог с нашим мистером Икс!

— Я, конечно, зануда и все такое, — начал Форман, — но может, мы уже начнем лечить пациента?

— Начинайте, я разве вам мешаю? Детоксикация по обычной схеме, мне вас и этому надо учить?

— Обойдемся, — недовольно ответил Форман, встал со стула и направился к выходу.

Тринадцать направилась за ним.

***

Спустя несколько часов Хаус лежал на кровати в палате для пациентов в коме и смотрел кабельный канал. Медицинский сериал снова радовал большим количеством кадров с грудастой медсестрой, но Грегори был занят мыслями о своем странном пациенте и не сразу заметил, как рядом с ним возник полицейский. Это был высокий худой и лысый человек с нездоровым цветом лица.

— Грегори Хаус? Мне сказали, что вы здесь. Моя фамилия Питерсон, я веду расследование…

— С кем вы разговариваете? Вы не видите, что здесь палата для коматозников?

— И вы тоже в коме?

— Я в первую очередь. Хотя, если верить карте, — Хаус достал из-под себя мятую медицинскую карту, — я умер час назад.

— Мистер Хаус, давайте оставим шутки, — устало возразил полицейский. — Мне нужно побеседовать с вами и с вашим пациентом.

— Ну, это вам к медиуму.

— Неизвестный мужчина, найденный в вашем камине, умер?

— А… так вы про этого пациента! — фальшиво воскликнул Хаус.

— Мистер Хаус, я знаю, что у вас уже были проблемы с полицией. У меня записано, что вы сидели в полицейском участке несколько раз. Вы желаете продолжить это знакомство?

— Это угроза?

— Нет, это предложение перейти к более конструктивному общению, — жестко сказал полицейский.

— Что ж, давайте перейдем, — легко согласился Хаус, вставая с кровати.

— Я хотел узнать, в состоянии ли ваш пациент давать показания?

— Несколько часов назад после неудачного побега ему вкололи снотворное. Вчера он активно бредил и не демонстрировал желание общаться. Поэтому ничего не могу вам обещать.

— И все же могу я лично с ним поговорить?

— Вы-то можете, а вот за него не поручусь.

— Понятно. Тогда к вам вопрос. Можете ли вы что-нибудь добавить к тому, что сказали полиции первоначально?

— Ничего, — равнодушно ответил Хаус.

— Вы знали этого человека раньше?

— Я же говорил, что нет.

— И вас не удивляет, что в вашу квартиру попал смертельно раненый незнакомый вам человек?

— Я двадцать лет лечу разных идиотов, вы думаете, я все еще в силах удивляться?

— Но у вас есть предположения, почему он попал именно к вам?

— Ну, вероятно, я хорошо вел себя в этом году.

— В каком смысле?

— Офицер Питерсон, вам в детстве про Санту не рассказывали?

— А вам рассказывали про то, что бывает за дачу ложных показаний?

— К вашему сведению, я чту уголовный кодекс и законы Ньютона.

— Кто это?

— Какой-то конгрессмен, — сказал Хаус и заговорщическим голосом продолжил: — К сведению полиции, он родом из Восточной Европы. Возможно, террорист!

— Понятно. Нам пришли результаты анализов из лаборатории.

— Я знал, что они работают на два фронта!

— Так вот, — продолжил полицейский, не обращая внимания на выкрик Хауса. — Его укусила змея. Вы держите дома змей?

— Я что, похож на индуса?

— Отвечайте на вопрос.

— Нет, не держу. Мне Уилсона вполне хватает.

— Это ваше домашнее животное?

— Ну, иногда он выходит на улицу. Раз в день точно.

— Это пес? Он агрессивен?

— Только когда я пытаюсь разлучить его с очередной подружкой. А так в целом он довольно спокойный.

— И какой породы ваш пес?

— Он онколог. Знаете, в США всего несколько тысяч онкологов, это чрезвычайно ценная порода! Они отличные друзья!

— Вы издеваетесь надо мной?

— Простите, офицер, я больше не буду.

— Больше и не надо. Я возьму ордер на обыск вашего дома.

— Спасибо, что предупредили. Успею перепрятать водородную бомбу и Усаму бен Ладена.

— Тогда заодно и ордер на арест возьму.

— А вы сначала что-нибудь найдите.

— Мистер Хаус, на вашем месте я бы не стал нарываться на неприятности.

— Мне нечего скрывать, офицер, — серьезно сказал Хаус. — Ваши коллеги уже побывали в моем доме, и если бы они что-то обнаружили, вы бы пришли за мной гораздо раньше. Так что не надо меня пугать. Я знаю свои права.

— Отлично. Тогда проводите меня к пациенту, и если он подтвердит, что в нападении на него нет вашей вины, у меня не будет к вам претензий.

— Идемте за мной.