Лежа под простыней, он соображал, сколько ошибок сделал за этот вечер, и сколько из них мог бы избежать, будь у него его волшебная палочка. Он почувствовал досаду на самого себя и поднимающийся гнев на этих магглов, от которых вынужден прятаться, и которые сотворили с ним что-то, что почти полностью лишило его волшебной силы. Эта утрата была невыносимой, именно ее он ощутил в первые минуты после того, как пришел в себя, но до конца осознал только сейчас. «В общем, я пришел по адресу, волшебник без магической силы так же мертв, как лежащие в этом морге трупы», — с горечью подумал Снейп.

Так прошел час. Старший смены морга успел возвратиться, сказав, что Кадди он позвонил и что Хауса ждет большая взбучка. Потом эти двое продолжали злословить про всю команду диагностического отделения, делиться свежими сплетнями и по ходу разделывать своего несчастного «пациента». Снейп напряженно думал, но так и не нашел достойный выход из положения. Он надеялся разве что на чудо, хотя не верил в подобное с детства. Вместо чуда в морг зашли двое магглов, и не надо было быть провидцем, чтобы догадаться, о ком они поведут речь.

— Ага, а вот доблестные сотрудники диагностического отделения, — с сарказмом произнес патологоанатом.

— Ковальски, где труп?

— А вот он! — Старший смены морга сорвал со Снейпа простыню жестом, которым фокусник снимает покрывало со шляпы, чтобы достать оттуда кролика.

— Как он сюда попал? — спросила Тринадцать.

— Я думал, вы нам расскажете! — взвился Ковальски. — Кто вам дал право подкидывать нам покойников?

— Вы его осматривали? — спокойно спросил Форман.

— Еще чего! Я не занимаюсь противозаконными вскрытиями. Это удел вашего начальника!

— Форман, ты говорил с Хаусом?

— Он не берет трубку.

— Наверное, напился после того, как угрохал этого несчастного своими экспериментами, — язвительно заметил Ковальски. Второй патологоанатом решил не вмешиваться в скандал и тихо вышел из комнаты.

— А может, он еще жив? — спросила Тринадцать, пытаясь нащупать пульс на руке Снейпа. Тот очень хотел, чтоб она его не нащупала.

— И как он тогда живой сюда попал? Это новый способ лечения? — язвительно поинтересовался патологоанатом.

— Я просто не понимаю, нам не поступало никаких сообщений о его смерти. Вчера ему делали переливание крови, все прошло не особенно гладко, но он был стабилен, — растерянно сказала Тринадцать, без особого успеха пытаясь найти пульс на руке «трупа». Форман наклонился к груди Снейпа и попытался услышать стук его сердца. Но ему помешали.

— С добрым утром и наступающим Рождеством! — отсалютовал Хаус, заходя в морг. На нем была красно-белая шапочка Санты. — Как дела у жрецов Аида?

— Хаус, вы потеряли всякий стыд! Будь я на месте Кадди…

Хауса не интересовало, что бы сделал прозектор на месте директора больницы. Он подошел вплотную к столу с телом Снейпа и внимательно на него посмотрел.

— Сдается мне, в ваших трупах слишком много жизни, — заметил он и ловко вывернул Снейпу руку. Тот вскочил и завопил от боли. Стоящие рядом врачи закричали и шарахнулись в разные стороны. Хаус заржал и сел на стол с полуразделанным трупом. Снейп решил не терять время и побежал с неожиданной для самого себя прытью.

— Куда же ты, святой Лазарь? Ты забыл свой саван! — крикнул Хаус ему вслед и опять засмеялся.

Форман и Тринадцать опомнились и побежали за Снейпом.

— Теперь я понимаю, почему Спаситель решился на столь живописное самоубийство. Всему виной неблагодарность. Я спас этому несчастному жизнь, потом воскресил из мертвых, а он убегает от меня, как черт от ладана.

— И все-таки, зачем вы притащили его сюда? — сердито спросил патологоанатом, отделавшись от потрясения.

— Я спал крепким наркоманским сном, когда меня разбудила Кадди и начала кричать что-то про подброшенных мертвецов. Сначала я подумал, что она со мной так заигрывает, но потом она упомянула твое имя, и я понял, что секс тут ни при чем.

— Упражняйся в словоблудии в другом месте! Я буду на тебя жаловаться в попечительский совет!

— Они не любят гробокопателей, Ковальски, к тому же труп пришел сюда сам. Видимо, почувствовал в тебе родственную душу.

— Вон отсюда! — заорал прозектор.

— Всего один вопрос, Ковальски. Правильно я понял, что когда труп появился здесь, дверь в морг была закрыта снаружи?

— Да, закрыта! Это значит, что ты или твои подчиненные раздобыли ключи!

— Очень интересно, — задумчиво произнес Хаус и, усмехнувшись, и направился к лифту.

Патологоанатом смотрел ему вслед в бессильной ярости.

========== Часть 5 ==========

— Ну, мальчики и девочки, начнем наш рождественский утренник? — весело сказал Хаус, садясь на вращающийся стул в комнате для постановки дифдиагнозов. Он сдвинул набок красную шапочку Санта Клауса. — Тринадцать, расскажи старому Санте, что ты хочешь получить на Рождество? Впрочем, можешь не рассказывать. Все равно ничего не получишь, пока не научишься отличать живых пациентов от мертвых.

— Если бы нам не мешали, мы бы и сами поняли, что он жив, — вступился Форман. — Необязательно было выворачивать ему руку.

— Он теперь может подать на вас в суд, — тихо сказала Тринадцать.

— Что-то мне подсказывает, что наш спринтер избегает встреч с юстицией, — иронично заметил Хаус. — Кстати, вы быстро его поймали?

— Его поймали медсестры, — сказал Форман, излишне сосредоточенно глядя в свой блокнот с записями.

— Мало того, что из команды двое дезертировали и сейчас прохлаждаются на Гавайях, так и те, что остались, оказались неспособны поймать пациента с кровопотерей и… чудовищным отравлением, если верить результатам анализов, которые, наконец, нам выдали эти вампиры из лаборатории.

— Для своего возраста и физического состояния он довольно быстро бегает, — заметил Форман.

— Наверное, очень хочет жить, — сказал Хаус. — Или не любит черных.

— От меня он бежал с такой же скоростью, — возразила Тринадцать.

— Значит, еще и женоненавистник. Или не терпит половых извращений. Может, он вообще девственник? С точки зрения венерологии его анализы чисты, как у девы Марии до встречи с тем, кто представился ей архангелом Гавриилом.

— Вероятно, наш пациент знает о безопасном сексе, — иронично заметил Форман.

— Выглядит он так, будто не знает о сексе вообще. Кстати, при поимке его невинность не пострадала?

— Нет. Вывих руки от доктора Хауса был единственной травмой. Ему вкололи успокоительное и отвезли в палату.

— Значит, у нас есть несколько часов до нового забега.

— Так что у него с токсинами в крови? Может, поделитесь? — спросил Форман.

— На, читай, наслаждайся. — Хаус кинул ему папку, встал и подошел к окну, рассеянно глядя на кружение снежинок в темном утреннем небе.

— Сурьма, ртуть, кадмий, мышьяк, соединения меди и золота… — Брови Формана поползли вверх.

— Не пациент, а золотоносная жила! Источник полезных ископаемых! — иронично заметил Хаус. — Ты еще до органических ядов не дошел.

— Да тут и неорганические в каком-то немыслимом сочетании…

— Поглощение таблицы Менделеева, вероятно, является его хобби.

— Дозы, правда, не смертельные…

— Значит, он знает меру, — сказал Хаус, потряхивая банкой викодина. — Прямо как я.

— А что с органикой? — спросила Тринадцать.

— Половину токсинов в лаборатории даже не смогли идентифицировать. Но и то, что нашли, впечатляет — тайпоксин, нотексин, бунгаротоксин… Хотя концентрация здесь не смертельная, следы токсинов указывают на то, что первоначально он был отравлен гораздо сильнее, чем сейчас. Вероятно, его спасла кровопотеря — большая часть яда вытекла вместе с кровью. Или его организм способен быстро выводить яд из организма.

— Или он заранее принял противоядие, — вставил Хаус.

— Это значит, что его укусила змея? — удивленно воскликнула Тринадцать.

— Нам придется в это поверить, — сказал Форман. — Анализ странного вещества с одежды пациента показывает, что это яд змеи из семейства аспидов. Хотя точных совпадений в составе яда нет ни с одним видом.