— Что ж, — Ямада дошёл до своей парты и невозмутимо пождал плечами. — Наверное, он хотел сделать тебе сюрприз, и мне, честно говоря, совестно портить его, поэтому ты не мог бы сыграть удивление, когда он сам тебе расскажет?
— О’кей, — махнул рукой я. — Так что там за должность?
— Аято стал вице-президентом совета, — Таро склонил голову в такт своим словам. — Думаю, так поступили из-за того, что и Каменага-сан, и Сайко-сан выпускаются в этом году. Думаю, со следующего учебного года Аято сделают главой этого органа; он там совсем недолго, но уже прекрасно проявил себя.
Я кивнул и, не удосужившись поблагодарить Ямада за ответ на мой вопрос, уселся на своё место.
Итак, у Аято пошёл карьерный рост, что неудивительно: он и вправду был явно на своём месте и превосходно справлялся со своими обязанностями. С его приходом к власти всё стало ещё более чётким и своевременным, и многие из учеников Академи, уже успевшие обратиться к нему за помощью, остались очень довольны. Аято работал быстро, тщательно и толково, и потому его ценили. Я понимал, почему совет принял такое решение, но это был не последний приятный сюрприз за сегодняшний день.
За считанные секунды до сигнала к началу урока в класс вошли Мегами и Каменага Куроко. Они улыбались и обнимались, как в старые времена, и я не смог сдержать улыбки, подумав о том, что у моей лучшей подруги жизнь наконец-то налаживалась. Они с Куроко познакомились в музыкальной школе, куда обе ходили на уроки фортепиано, и дружили несколько лет. С недавних пор наступило охлаждение, но теперь всё снова вошло в норму.
И это, скорее всего, тоже случилось благодаря Аято, ведь именно он спас Мегами от брака по сговору, именно он снял с её плеч большую часть обязанностей в совете — она сама мне про это рассказывала.
Как вообще можно было подозревать этого прекрасного человека в чём-либо плохом? Он только и делал, что сеял добро вокруг: спас Кушу от закрытия клуба и депрессии, свёл вместе Осана и Таниши, помог Кику, поддержав её в трудную минуту и позаботившись, чтобы она не осталась одна, к тому же, ещё и каким-то образом оказал услугу младшей Ямада. Черт побери, да это парень стопроцентно попадёт в рай!
И как только у Юкины и иже с ней хватило наглости подозревать его в причастности к смерти Оки?..
В класс вошла немного запыхавшаяся преподавательница, и все мы встали, дружно приветствуя её и кланяясь. Новый трудовой день начался.
На уроке я старался внимательно слушать объяснения учительницы, но мысли об Аято то и дело лезли мне в голову. Я понимал, что долго так продолжаться не может: когда-нибудь мне просто придётся ему признаться, иначе я просто взорвусь, но сейчас время ещё не пришло: я сомневался, что Аято готов принять мою любовь, уже не говоря о том, что он явно испытывал чувства — дружеские или всё-таки нечто большее — к Ямада Таро.
Что ж, если мне удастся влюбить Аято в себя, это будет весьма хорошо. Если же нет — останусь его другом и не перестану поддерживать его во всех начинаниях. Но лучше пока вообще об этом не думать.
Порешив на этом, я с головой окунулся в учёбу, и академический час пролетел довольно быстро.
Вторым уроком по расписанию у нас стояла алгебра, и мне было весьма любопытно, будет ли та сексапильная дамочка, которую я видел в коридоре, и вправду заменять преподавателя?
Ответ на свой вопрос я получил, как и ожидалось, очень скоро: за несколько минут до сигнала к уроку в нашу аудиторию вошла та самая шикарная леди. Обведя нас томным взглядом из-под густо накрашенных ресниц, она улыбнулась и чуть наклонилась вперёд. Звонок прозвучал, все мы встали и низко поклонились, как полагалось по традиции.
— Добрый день, — преподавательница, двигаясь с вызывающей грацией манекенщицы, обошла кафедру и встала почти вплотную к первой парте. — Меня зовут Мида Рана, и на этой неделе я заменю у вас учительницу алгебры. Надеюсь, мы с вами сможем стать друзьями.
И она посмотрела в мою сторону. Сначала мне показалось, что её взгляд направлен прямо на меня, но потом понял: нет, её цель находилась немного дальше. Я с любопытством обернулся, но ничего не увидел, вернее, ничего интересного: Ямада Таро стоял, скромно опустив глаза, как самый типичнейший из японцев.
— Присаживайтесь, — вымолвила Сексапил-сенсей, изящно обойдя кафедру и устроившись за учительским столом. — Пожалуй, начнём урок. Кто даст мне ваш классный журнал? Мне нужно провести перекличку, чтобы узнать вас получше.
Я помнил, что Дафуни предупреждала меня о каких-то недостатках Мида-сенсей, но лично я их не обнаружил: она объясняла материал довольно внятно, умела неплохо его подать, только смущало одно: она три раза вызывала Ямада к доске, все три — по пустяковым поводам — то разлиновать её, то записать пример под её диктовку, то стереть то, что было написано ранее. Обычно такие поручения выполняли те, кто сидел за первыми партами, Таро же занимал последнюю, так что вызывать его…
Хотя, может, его фамилия была единственной, которую она запомнила после переклички…
В общем, как закончился урок алгебры, фигуристая Мида-сенсей вылетела у меня из мыслей, как пробка из шампанского: мне было, о чём подумать, кроме неё.
На обеде наша компания собралась снова. Мегами сидела рядом с Кушей (который подстригся и выглядел куда более адекватно, чем обычно), и они беседовали о новом компьютере, который «Корпорация Сайко» готовилась выпустить в октябре этого года. Как оказалось, разработки Кага активно использовались этой огромной компанией; оно и было понятно, ведь Куша являлся общепризнанным гением, и не использовать его таланты было бы неразумно. А Сайко Юкио в последнюю очередь можно было назвать неразумным.
Рядом со мной присел Аято, чему я был безумно рад, но большей частью он общался с устроившейся напротив Кику, был вежлив и предупредителен. Я понимал, почему он так себя вёл: Сато на днях потеряла отца, и, пусть она и ненавидела его, всё-таки он являлся её семьёй — последним близким родственником. Поэтому-то Аято и обхаживал её, старательно отвлекая от ненужных мыслей, но Сато и сама держалась молодцом, улыбалась и шутила. Всё это было весьма искренне: наверное, она и вправду не особо любила отца и постоянно жила в страхе, что он вернётся и сделает что-нибудь ужасное.
Что ж, теперь этого страха нет, как бы жестоко это ни звучало.
А после обеда нас ждал очередной набор уроков, последним из которых стояла геометрия — ещё один академический час в компании с красоткой Мида-сенсей. Она рисовала на доске стереометрические фигуры, с профессиональной лёгкостью управляясь с треугольниками, а после урока попросила Ямада Таро задержаться и повела его в зал совещаний — чтобы «обсудить его планы на будущее образование» — именно так она и сказала.
Я направился в клуб фотографии — у меня скопилась куча дел, к тому же, начался апрель, а это означало, что до традиционного фестиваля, проводимого после Золотой недели, оставалось немногим больше месяца. В этом событии были обязаны участвовать абсолютно все, даже те, кто не состоял ни в одном из кружков, а на лидеров клубов, понятное дело, сваливалась уйма дополнительных обязанностей.
Войдя в столь родное моему сердцу помещение, я замер на пороге, почувствовав внезапный озноб. Знаете, у меня на родине есть такое выражение: «будто прошлись по моей могиле»; так вот, к этому моменту сия фраза подходила идеально.
Мои товарищи по кружку стояли напротив входа тесной компанией и что-то бурно обсуждали, но, стоило двери открыться, как они резко обернулись и, увидев меня, спешно и синхронно, как один, отвели взгляд. Я тут же ощутил это противное и гадливое чувство, которое, к сожалению, знакомо многим: они явно говорили обо мне и, судя по виноватым выражениям их лиц, кое-что не очень приятное.
Решив не обращать на это внимания, я быстро вошёл в помещение и с улыбкой спросил:
— Как дела, ребята?
Обычно на этот вопрос мне отвечал гул голосов; каждый из членов клуба стремился поведать мне о том, что он думал и чувствовал, но только не в этот раз: теперь меня встретило неразборчивое мычание.
