Что ж, и дальше игнорировать такого слона в комнате становилось невозможным, и я, повернувшись лицом ко всем, развёл руками и спросил:

— Какого чёрта тут происходит, леди и джентльмены?

Участники моего клуба молча переглянулись и синхронно потупились. Берума, закусив губу, выступила вперёд и проговорила:

— Фред… Ты только не обижайся, но мы… В общем, мы решили, что нам нужен новый президент клуба.

Комментарий к Глава 53. Прощание не навсегда.

Итак.

Сегодня мой - страшно подумать - четвёртый день рождения с момента регистрации на сайте. То, что начиналось как мимолётное увлечение, переросло в нечто намного большее, и я надеюсь, что не раз ещё отмечу этот маленький праздник с вами.

Я благодарна всем, кто был, есть и будет рядом со мной, а также хочу сказать спасибо каждому за поддержку - это очень важно для меня!

========== Глава 54. Бомба. ==========

Услышав фразу Берумы, я некоторое время стоял молча, словно громом поражённый. Я ожидал чего угодно, но только не этого; мне всегда казалось, что здесь, в кружке фотографии, меня окружали друзья и единомышленники, которые уважали меня за то, что я создал для них это объединение, эту своеобразную Шангри-Ла. Я возглавлял клуб с самого дня его основания и всерьёз полагал, что и выпущусь в этом статусе.

Да, бывали прецеденты, когда полномочия президентов клубов прекращались досрочно, до конца учебного года, и чаще всего эти люди сами инициировали подобный процесс. Как правило, причиной являлась чрезмерная загруженность ученика: он либо готовился к поступлению в вуз и ходил на курсы, либо же у него вскрывались проблемы в семье, и он выходил на подработку, чтобы принести хоть сколько-то в общий бюджет. Но такого, чтобы участники кружка выгнали президента, я не припоминал.

Хотя… Похожая история случилась с Куроко и Мегами: в прошлом году моя дорогая подруга поступила, на мой взгляд, несколько резко, объявив выборы в совет и выдвинув свою кандидатуру. Естественно, среди учеников никто не хотел ссориться с представительницей могущественного клана; они прекрасно понимали, что, скорее всего, их будущее трудоустройство будет тем или иным образом связано с «Корпорацией Сайко», и потому уже сейчас стремились ни в коем случае не испортить отношений с будущей главой гигантской компании. Мегами выбрали, Куроко сместили и сделали вице-президентом — вот и вся история. Правда, с тех пор Мегами изменилась, особенно в последние дни: она повзрослела, стала поспокойнее, выйдя из-под влияния Юкины, и даже хотела вернуть Куроко кресло президента, но та отказалась: её поступление в университете уже было делом решённым, и она не хотела взваливать на себя кучу дополнительных обязанностей. Вместо этого должность правой руки главы совета занял Аято и, надо признать, он прекрасно справлялся со своими обязанностями.

Как, кстати, и я со своими.

Тряхнув головой, я развёл руками и вымолвил:

— Объясните мне, в чём дело, и потом мы сможем нормально поговорить.

Норибуру Роджасу — длинный худощавый парень, отвечавший у меня за наладку фотооборудования, подал плечами и тихо пробурчал:

— Да что тут объяснять? Ты в последнее время не так уж часто чтил нас своим присутствием.

— У меня были дела, — я скрестил руки на груди. — Теперь я освободился. Мне казалось, мы друзья, и за эти годы я заслужил хотя бы толику понимания.

Роджасу промычал что-то непонятное и отвернулся.

— Пойми и нас тоже, Фред, — в разговор вступила Дафуни. — Ты не следил за делами кружка, и в итоге даже не заметил, когда у нас кончилась плёнка.

— И что с того? — я вздёрнул подбородок. — Как только ты мне это сказала, я сразу же пошёл в совет и организовал покупку плёнки. Проблема решена, подруга, и никто при этом не пострадал.

Дафуни беспомощно заморгала и чуть подалась назад в смятении. Наверное, они не ожидали, что я начну защищаться, пытаться разобраться в ситуации; думали, что я сразу подниму лапки кверху и помашу белым флагом.

Ну уж нет. Когда-то этот клуб стал для меня настоящей отдушиной, и я не позволю просто так отнять его у меня.

Правда, было очень горько и тяжело осознавать, что люди, которых я искренне считал друзьями, поспешили предать меня при первой же возможности. Я догадывался о причине этого и, решив расставить все точки над «i», прямо спросил:

— Это из-за того, что я иностранец, да? Вам так ненавистна сама мысль о том, что белый человек стоит во главе вашего кружка, что вы даже решились на предательство?

Берума выступила вперёд и замахала руками.

— Дело вовсе не в этом! — воскликнула она. — Просто ты постоянно водишься с этим Айши, который…

Она осеклась; её плечи поникли. В этот момент мне стало немного жаль её, ведь самоубийство Сато ударило и по ней: как-никак, они были родными по крови людьми. Наверняка она тоже горевала о нём вместе с матерью, и я мог сделать на это скидку, но, чёрт побери, это не давало ей права вот так предавать меня.

— А кто, позвольте спросить, дал вам право решать, с кем мне можно общаться, а с кем — нет? — резко вымолвил я. — Я буду дружить с тем, с кем считаю нужным, и это совершенно не соотносится с делами клуба. Если вам что-то не нравится, говорите, и мы будем это обсуждать, но прошу не поучать меня и не указывать мне: вы мне не господа, а я вам не слуга!

В конце своей маленькой, но пылкой речи я чуть повысил голос, и от волнения в моём японском снова проявился почти забытый американский акцент — так случалось, когда я терял контроль над собой, так произошло и теперь. Что ж, я себя не винил: любой на моём месте вспылил бы.

После моих слов в кабинете клуба воцарилась тишина. Участники кружка — ещё совсем недавно я называл их друзьями — беспомощно смотрели друг на друга.

Молчание нарушила Дафуни. Смело подойдя ко мне, она вымолвила:

— Ты прав, но мы не можем игнорировать того, что Айши…

— Прошу прощения.

Этот голос, низкий, с прохладными спокойными интонациями, с чёткой дикцией, нежным бархатом ласкавший мой слух… Я узнал бы его везде.

Дафуни резко повернулась к двери; точно так же поступили и все остальные присутствовавшие, включая и меня. Аято стоял в проёме, скрестив руки на груди; его красивое лицо было непроницаемым, как забрало рыцаря-тамплиера. Он был без форменного пиджака: видимо, снял его, потому что было жарко.

— Я не хотел подслушивать, — произнёс Аято, прислонившись плечом к косяку, — просто дверь была открыта, и вы говорили, не понизив голоса. Я услышал свою фамилию и решил, что здесь необходимо моё присутствие; как оказалось, так оно и есть.

Берума топнула ногой и покраснела.

— Тебя это не касается, Айши, — сквозь зубы бросила она. — Я докажу, что это ты убил и Оку, и Сато…

— Дзинкури-сан, успокойтесь, — холодно прервал её Аято. — За подобную клевету вы можете быть наказаны, причём очень строго. Что же касается вашего клуба… Скажите мне, кто из вас в принципе обладает достаточными лидерскими качествами, чтобы хотя бы в теории сменить Фреда — человека, идеально подходящего для своей должности?

Дафуни несмело сплела пальцы впереди и робко произнесла:

— Но разве это не мы решаем?

— Вовсе нет, — Аято слегка поднял уголки губ кверху. — Это решаю я. И я ни за что не позволю поступить так с человеком, который создал этот кружок.

Берума шагнула вперёд и сжала руки в кулаки.

— Я пойду к Сайко! — выпалила она. — Я не стану мириться…

— С чем? — перебил её Аято. — С чем именно вы не станете мириться, Дзинкури-сан? С тем, что не станете президентом клуба фотографии? С тем, что я не дал вам совершить подлость по отношению к Фреду?

Сжав зубы с такой силой, что линия нижней челюсти чётко обозначилась под кожей, Берума процедила:

— Я поговорю с Сайко — уж она-то меня выслушает. Она выгонит тебя из совета и закажет расследование смерти Сато!

Аято усмехнулся и, сделав шаг вперёд, аккуратно затворил за собой дверь.

— Вы ведь слышали о моём новом назначении, Дзинкури-сан? — ровно осведомился он.