И в тот момент мне казалось, что всё вошло в проторенную колею; что сумасшедшая паника, в состоянии которой я проснулся в эту злосчастную среду, надёжно ушла в небытие.

Как показала практика, я жестоко ошибался.

========== Глава 39. Надёжность. ==========

Первая половина дня прошла спокойно и, я бы сказал, даже пресно: мне удалось избегать встреч с Акане, и я каждую перемену послушно ходил в научный кружок, чтобы пройти очередную порцию душевного лечения от робота Франсуа. Куша неизменно сопровождал меня и каждый раз надевал наушники — за это проявление такта и деликатности я был ему безумно благодарен.

Он всегда был со мной один, и я не без любопытства спросил его насчёт той девчонки, которая вступила в кружок. Кага в ответ успокоил меня, заверив, что я не мешаю.

— Она придёт после уроков, — вымолвил он, в очередной раз стягивая с головы защитные очки на резинке и тем самым делая свою причёску ещё более беспорядочной. — Не волнуйся: в течение дня она никогда не заходит.

Я был рад это слышать: мне бы не хотелось думать, что моя психотерапия доставляла кому-то неудобства.

На обеде я пребывал в гордом одиночестве: Аято и Мегами вплотную занялись подготовкой ко дню открытых дверей, Масута восстанавливал облик своего клуба после вчерашнего празднования, а Кику пропадала в компьютерном кружке: её как новичка привлекли к самому ответственному заданию. Теоретически мне бы тоже стоило заняться делами клуба, но я решил, что лучше будет отложить всё на время после уроков — когда придут гости. Сидя за столом и ковыряясь палочками в лапше, я чуть ли не стонал от боли в пальцах: я так и не привык до конца к традиционным японским столовым приборам. И кто только придумал эти идиотские палочки? Куда удобнее было бы есть лапшу ложкой и вилкой, не мучаясь потом проблемами с суставами.

Но презренному белому предполагалось молча подчиняться местным правилам и терпеть неудобства, какими бы они ни были.

Оставалось только радоваться, что из-за это свистопляски с днём открытых дверей Акане тоже сидела взаперти в кабинете совета и не вылезала оттуда. Но оттого, что я её не видел, она не переставала представлять собой угрозу, и в мою голову приходили отвратительные мысли о том, как я буду на коленях просить её оставить меня в покое. И ещё не факт, что она согласится, ведь, насколько я понял её натуру, ей нравилось мучить других людей.

Другой выход был: попросить Мегами уступить место президента совета Акане. Моя подруга, выслушав меня, обязательно вошла бы в моё положение и сделала бы для меня всё возможное, даже отказалась бы от поста, которым очень дорожила. Но от всего этого мне становилось мерзко: я не хотел подставлять Мегами, заставлять её чем-то жертвовать. Для неё представляло огромную важность занимать кресло президента — это был один из кирпичиков в фундамент её самоутверждения. И я не хотел оказаться тем человеком, который разрушил бы это с таким трудом возводимое здание.

Значит, мне всё же придётся унизиться перед Ториясу…

Противная перспектива, но ничего страшного: потерплю пару минут, зато, возможно, спасу Аято и себя от неминуемого позора. Если же она, несмотря на мои мольбы, откажет, что ж, буду бороться: в конце концов, это всего лишь её слово против моего. Мы уже не в средней школе; вокруг нас — люди куда более взрослые и умеющие мыслить самостоятельно, так что они вряд ли сразу же поверят Акане, тем более, что мои друзья Мегами и Масута — люди весьма уважаемые — будут готовы это опровергнуть.

Хорошенько поломав голову над этой проблемой, я слегка воспрянул духом. В конце концов, нерешаемых проблем не существует, и теперь, когда я примерно представлял себе, что делать, стало легче.

А также очень хорошо, что я принял твёрдое решение не напрягать Мегами со всем этим: она не должна отвечать за мои глупости. Впоследствии я попрошу её немного посодействовать, но самое главное: ей не грозило жертвовать ради меня тем, чем она так дорожила.

В куда более благодушном настроении, чем с утра, я поспешил в аудиторию. В дверях я чуть было не налетел на Хигаку Шина, который с раздражением разговаривал с Табара Тога — рассеянным и задумчивым парнем, умудрявшимся перепробовать абсолютно все возможные занятия, но так и не выбрать клуб.

— Ты представляешь себе, в какой ужас я попал?! — вопрошал Шин, долбя кулаком ни в чём не повинную стену. — Мало того, что она всё свалила на меня, так ещё вдобавок решила вообще не приходить сегодня! А мне знай, разгребай всё это!

— Действительно, как некрасиво, — покачал головой Тога. — Если хочешь, помогу; обращайся, я ведь свободен.

— Лишние руки мне и вправду не повредят, — проворчал Хигаку, смерив собеседника внимательным взглядом. — Тем более учитывая то, что от моих фриков-одноклубников помощи вообще не дождёшься.

Проходя мимо, я усмехнулся и сочувственно потрепал Шина по плечу. Он оказался не в самой простой ситуации: день открытых дверей считался довольно ответственным мероприятием, он мог повлиять даже на табель, и остаться в таком пекле без президента клуба было равносильно трагедии.

Ока наверняка чересчур увлеклась своим спиритизмом и заснула в той старой больнице, а наутро решила вовсе не ходить в школу: к чему, если пути от старого госпиталя до школы было добрых сорок минут?

Так что оставалось пожелать Шину терпения, а самому мне — браться за ум и вспоминать, что я тоже возглавляю кружок.

На следующей же перемене я пошёл к своим подопечным и начал активно приводить помещение клуба в пригодный для гостей вид. Мы все стремились показать товар лицом, так что я развесил на стенде самые свои удачные снимки и как раз прилаживал на самом верху фото холма со старой сакурой, как вдруг мой телефон завибрировал, сигнализируя о новом сообщении.

К слову сказать, это случалось довольно редко: у меня имелось не так много друзей, а те, что наличествовали, — Мегами и Масута — предпочитали общаться лично. Что же до моих родителей, то они привыкли звонить; набирать мейлы было настоящим вызовом их терпению.

Заинтригованный, я вставил последнюю кнопку, крепившую уголок фотографии к стенду, взял свой смартфон и открыл новое входящее сообщение. Оно оказалось от Кику и было довольно кратким: там указывался какой-то адрес.

Я завис на несколько секунд, а потом хлопнул себя по лбу: точно, она же обещала прислать мне координаты того места, где прятался негодяй Сато! Теперь осталось лишь дождаться субботы и пойти его допрашивать, только стоило вооружиться навигатором — адреса в Японии были кошмаром любого путешественника.

Впервые я столкнулся с этим в первом классе средней школы. Тогда я только приехал сюда и мало что знал о местных порядках, и когда меня попросили продиктовать свой адрес, спросил, как называется улица, на которой располагалось представительство США. Тогда все мои необычайно добрые одноклассники разразились синхронным хохотом, а учительница, терпеливо подождав, пока они успокоятся, объяснила, что у них в стране у улиц нет названий.

Но и это не являлось самым ужасным: дома тут нумеровались по мере застройки, то есть почти всегда не по порядку. Здесь не предусматривалось никаких чётных или нечётных сторон, корпусов и так далее, так что зачастую отыскать нужный дом не удавалось даже самим японцам, что уж говорить о несмышлёнышах-гайдзинах.

Лишь много позже мне открылись все премудрости японских адресов: все города тут делились на районы, районы делились на кварталы, кварталы делились на микрорайоны. Первые два имели названия буквенные или, как сказали бы суровые самураи, иероглифические. Микрорайоны же обозначались цифрами, которые присваивались по мере их появления и застройки города.

Читая сообщение от Сато Кику, я возблагодарил бога, что успел в своё время хорошенько посидеть над этими премудростями, иначе полученный текст показался бы мне полнейшей белибердой.

Итак, наш подозреваемый облюбовал себе местечко в городе Бураза, решив, видимо, не компрометировать свою любовницу ещё больше…