— Это и вправду довольно безответственно, — Аято скрестил руки на груди и склонил голову. — Не волнуйся: я помогу.

— Покорно благодарю, — проворчал Хигаку, почесав затылок. — Мне это точно понадобится, особенно теперь, когда я один.

Сделав для вида один кадр, я вздохнул с облегчением: это был сугубо деловой разговор, настолько далёкий от любовных дел, насколько это возможно.

Я решил дождаться, когда они закончат, и похитить Аято себе, но тут — весьма некстати — меня потянули за локоть. Я раздражённо обернулся и вздрогнул, увидев улыбавшееся красивое лицо Ториясу.

— Думаю, нам пора поговорить, — вполголоса заметила она. — Пойдём.

Я молча кивнул и направился за ней. Акане ловко лавировала между группами приглашённых на праздник — куда более споро, чем я: мне приходилось то и дело просить, чтобы меня пропустили. В коридоре Ториясу подождала меня, а потом, ни слова не говоря, свернула за угол и зашла в кладовую. Я последовал за ней.

Кладовая эта не отличалась особой уникальностью: вдоль трёх стен шли стеллажи с полками, на которых высились маркированные коробки. Между одним из стеллажей и стеной стояли деревянные мечи для тренировок — Масута иногда использовал их.

Акане встала лицом ко мне и сцепила пальцы впереди.

— Пожалуйста, закрой дверь, — попросила она.

Я послушно прикрыл створку и, повернувшись к Ториясу, развёл руками, демонстрируя, что внимательно её слушаю.

— Думаю, ты уже догадался, почему я позвала тебя сюда, Фред, — со сладенькой улыбочкой проговорила Акане.

— Нет, — отрезал я. — У меня нет экстрасенсорных способностей. Либо говори, в чём дело, либо я возвращаюсь на празднование.

— Хорошо, хорошо, — Ториясу очаровательно улыбнулась. — Это по поводу того случая в совете… Ну, знаешь, когда вы с Мегами обнимались, а я пришла в самый неподходящий момент.

Ох, неужели сегодня все боги мира решили смилостивиться надо мной? Значит, она подозревала, что у меня роман с Мегами… Что ж, это существенно облегчает ситуацию.

Я едва сдерживал счастливую улыбку, настолько сильным оказалось облегчение, которое я испытывал: как будто я летел в пропасть, и в самый последний момент Капитан Америка подхватил меня своими сильными руками и не дал расшибиться насмерть. Подняв голову, я спокойно произнёс:

— Всё не так, как ты подумала, Акане: я не встречаюсь с Мегами. Это были всего лишь дружеские объятия.

Ториясу подняла брови.

— Мы давно знаем друг друга, — она провела тонкими пальчиками по краю одной из полок. — Я в курсе того, что Мегами не в восторге от мужчин и старается держаться от них подальше. Но ты и Масута, а с недавних пор — ещё и Айши Аято, — это единственные парни, которых она не чурается.

— «Чурается» — это слишком сильный термин для того, чтобы описать её состояние, — помотал головой я. — Ей просто не нравятся прикосновения, вот и всё.

Акане пожала плечами.

— Жаль, — бросила она. — Было бы очень интересно, если бы вы и впрямь вступили в отношения. Сам понимаешь, такая семья, как Сайко, ни за что не позволит своей дочери связаться с иностранцем, так что ваша любовь не имела будущего — если бы существовала, конечно.

— Но она не существует, — я через силу улыбнулся. — А теперь, если у тебя всё, я, пожалуй, пойду.

Я повернулся к ней спиной и положил ладонь на ручку двери.

— Любовь между тобой и Мегами невозможна, Фред, — сладко произнесла Ториясу. — Ведь, насколько я поняла, у тебя совсем другие предпочтения — и вполне определённые.

========== Глава 37. Белоголовый орёл. ==========

После этих слов я застыл, словно громом поражённый. Звуки музыки, которую играли в клубе боевых искусств, глухо доносились до меня через закрытую дверь кладовой, и я отметил, что звучала довольно энергичная композиция, мелодию которой прекрасно дополнял звонкий голос Мюджи Шан.

Интересно, почему в стрессовых ситуациях человек концентрируется на всякой ерунде?..

Медленно опустив руку, я повернулся к Акане. Она улыбалась и внимательно наблюдала за мной, как лаборант за морской свинкой.

Что, чёрт возьми, она задумала?!

— О чём ты? — хрипло спросил я, всё ещё надеясь, что не так расслышал.

Ториясу вздохнула.

— Я всегда считала, что говорить о таком вслух не особо прилично, — вымолвила она. — Но между друзьями это нормально: делиться всеми сомнениями и событиями в жизни, особенно такими. Правда, формулировка «Я, кажется, гей» мне кажется немного неуверенной, а тебе?

Я ахнул и резко выдохнул через сжатые зубы. Случилось то, чего я так боялся: она услышала намного больше, чем нужно, и теперь готовилась меня шантажировать. Теперь вся моя жизнь находилась в её идеально наманикюренных пальчиках, и она могла одним движением разрушить моё существование.

Несмотря на славу тайных извращенцев, японцы очень консервативны и озабочены соблюдением внешних приличий. Преступлений на сексуальной почве тут почти не существует: того же любителя лапать женщин в общественном транспорте могут так ославить, что ему потом останется только покончить с собой. Каждый, кто хотел бы быть достойным членом общества, обязан иметь кристально чистую репутацию без единого пятнышка, включая и прошлое. Хочешь стать элитным адвокатом или высокооплачиваемым доктором, но в школе был пойман за курением? Прощай! Желаешь преподавать в университете как профессор, но в выпускном табеле имеешь не самый приятный психологический портрет? До свидания! Мечтаешь о карьере в сфере бизнеса, но когда-то тебя подозревали — даже не обвинили — в том, что ты схватил женщину в метро? Иди подальше! И примеров этому не счесть.

Для иностранцев правила ужесточались ещё больше: если ты белый (или, что ещё хуже, чёрный, или азиат-не японец; хлеще всего приходится китайцам и филиппинцам), то изволь полностью соответствовать жёстким условиям общества, в котором живёшь. Да, здесь в открытую продаются комиксы откровенно порнографического содержания, но только попробуй как-то нехорошо проявить себя в реальности, и головы тебе не сносить. Да, японские школьницы обожают мангу жанра «яой» про нежно любящих друг друга мальчиков, но при этом они никогда в жизни не встречали настоящих геев и не хотели бы оказаться с подобным субъектом в одной комнате.

Школьная жизнь представляла собой общество в миниатюре, только чуть более жестокое. Тут сплетни разносились с ужасающей скоростью, и любой, чья репутация пострадала, мог столкнуться с унижениями или игнорированием. Слава богу, у нас никого не мучили и не травили — Мегами об этом позаботилась, — но всё равно данные о коммуникабельности и умении интегрироваться в коллектив шли в табель, а при плохом реноме эти показатели были низкими, как Марианская впадина.

То есть Акане, обладая этой информацией обо мне, пусть ничем и не подтверждённой, могла с лёгкостью пустить мою жизнь под откос. Оставалось только надеяться, что она не собиралась этого делать, ведь если бы она хотела меня уничтожить, то сделала бы это сразу же, как только подслушала наш с Мегами разговор. Ториясу позвала меня сюда, чтобы обсудить всё тет-а-тет, значит, она хотела что-то от меня.

Проведя рукой по лицу, я устало спросил:

— Что тебе нужно?

Акане улыбнулась — широко, очаровательно, коварно, фальшиво.

— У всех людей есть мечта, — начала она своим высоким голосом с придыханием. — Я не исключение. Мне всегда хотелось возглавлять школьный совет, но сначала туда выбрали Куроко, потом Мегами узурпировала трон президента…

Ториясу вздохнула и задумчиво посмотрела на свои ногти.

— Этот год станет последним в моей школьной жизни, — продолжила она. — И, думаю, неплохим украшением табеля стала бы строчка о том, что я была главой совета.

Она замолчала и выжидательно посмотрела на меня. Я отмер и стиснул зубы, про себя подумав, что человеческая наглость просто не знает границ.

— И что ты хочешь от меня? — вслух бросил я. — Предать Мегами? Орать на каждом углу, какая ты крутая? Подделать результаты голосования в сентябре?