Сато сделала паузу, собираясь с силами, а потом снова продолжила; её голос звучал необычайно чётко в звенящей тишине кабинета школьного совета:

— Меня воспитали дальние родственники. Они относились ко мне очень хорошо, но всё же я покинула их гостеприимный дом, как только смогла зарабатывать на хлеб сама. Я изучила программирование — самообразование помогло мне не сойти с ума в те тяжёлые моменты, когда я вспоминала мать и отца. Теперь со мной всё в порядке: я неплохой специалист в компьютерном деле, и многие пользуются моими услугами, но до сих пор порой на меня накатывает тоска и печаль.

Голос Кику не дрожал, но я мог себе представить, что она сейчас переживала. Она практически похоронила те жуткие воспоминания, и вот сейчас мы невольно заставили её снова погрузиться в ту жуткую бездонную яму…

К чёрту всё. Мне плевать, что там принято у этих японцев; я вижу, что человеку нужна поддержка, и я её окажу тем способом, каким умею.

Я резко встал со своего места и, обойдя стол, подошёл к Кику. Порывисто наклонившись, я обнял её, тихо проговорив: «Всё нормально, ты не одна». Сато улыбнулась и потрепала меня по руке, демонстрируя, что принимает моё сочувствие и благодарит за него. Я разогнулся и пошёл на своё место. Как ни странно, никто из присутствовавших не глядел на меня осуждающе: думаю, они все понимали, что именно сподвигло меня на подобное тактильное выражение поддержки. И, несмотря на пресловутый японский менталитет, включавший в себя строжайший запрет на то, чтобы трогать кого бы то ни было, я знал — душой они все со мной.

— Спасибо за понимание, — Кику улыбнулась. — Хочу сказать, что теперь всё в порядке: прошлое есть прошлое, и своё я уже давно похоронила. Я рассказала о детстве лишь с одной целью: дать понять вам всем, что за человек Сато Кейичи, и теперь вы это знаете из первых рук. Он патологический эгоист, врун, алкоголик и невероятно жестокий человек, способный бросить малолетнюю дочь, потому что считал её обузой. К тому же, он изменял моей матери — той самой женщине, которая поддерживала его, несмотря ни на что. Его любовницей многие годы оставалась бывшая балерина по имени Дзинкури Акико…

Сато прервалась и обвела всех присутствовавших внимательным взглядом.

— Дзинкури? — Аято потёр подбородок. — Знакомая фамилия…

— Дзинкури Берума, — хрипло вставил я. — Она учится в параллельном с тобой классе и состоит в моём клубе. Дзинкури Акико — её мать.

— Именно, — Кику откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. — А Сато Кейичи — её отец.

Мегами сдавленно вскрикнула и прижала ладонь ко рту. Масута с шумом втянул в себя воздух. Аято, сидевший рядом со мной, нахмурился и сжал руку в кулак.

— Просто уму непостижимо, — бросил он. — Это точно установленный факт?

— Спроси Фреда, — Кику кивнула на меня. — Он ходил к дому Дзинкури, чтобы переговорить о деле Такада, и случайно услышал кое-что.

Тотчас же взгляды всех присутствовавших устремились ко мне, и я почувствовал себя неудобно, вспомнив, как подслушивал под дверью, а потом, когда меня заметили, убежал так стремительно, что изранил себе ступни.

Хотя, если подумать, чего тут стыдиться? В конце концов, я расследовал убийство, а эта развесёлая Акико путалась с подлецом Сато, и они явно замышляли кое-что нехорошее.

— Так и есть, — я улыбнулся и развёл руками. — Виноват. Я узнал от Роншаку Чичиэ, что Дзинкури Акико… Э-э-э… Состояла в отношениях с Сато ещё в те времена, когда Ёрико убили. Мне захотелось переговорить с ней, и я поехал туда, но не успел постучаться: меня остановил мужской голос. Я, признаюсь, подслушал разговор и не пожалел об этом: Акико, Сато и Сайко Юкина обсуждали возможность как-то насолить семье Айши в целом и Рёбе в частности, а ещё Акико упомянула о том, что Берума — дочь Сато Кейичи. На этом моменте я от удивления издал какой-то звук, они обнаружили слежку, и мне пришлось удирать.

Мегами нахмурилась и покачала головой.

— Тётя никак не успокоится, — вымолвила она, барабаня пальцами по столу. — Она предпочитает в упор не видеть объективных доказательств невиновности Айши и напирать на то, что именно Рёба зарезала Ёрико.

— Мне кажется, она просто поддалась чарам Сато Кейичи, — Кику махнула рукой. — Он мог быть просто очаровательным, когда хотел, а ещё умел пустить пыль в глаза, поэтому в то время его жестокой лжи поверило полгорода.

— Какой ужас, — Масута покачал головой, всё ещё пребывая в шоке. — Как он мог так поступить… Это просто уму непостижимо.

— Просто он такой человек, — Аято пожал плечами. — Теперь я ещё больше уверен в том, что его необходимо включить в список подозреваемых, если ты, конечно, не возражаешь, Кику.

— Возражаю? — Сато усмехнулась. — Да я двумя руками за то, чтобы этого человека призвали к ответу за то, что он совершил!

— Но если дело дойдёт до суда, это заденет и тебя, — проницательно заметила Мегами, поправив чёлку.

— Не заденет, — Кику помотала головой. — Я уже давно порвала с ним всяческую связь и буду отрицать наше родство, если он каким-то чудом вдруг вспомнит о моём существовании.

Всё-таки эта девчонка обладала невероятной силой: её жизнь была практически разрушена, но она смогла подняться и начать сызнова, хотя это так нелегко, особенно на фоне жутких травм, перенесённых ею. И если она хочет справедливости для Такада и наказания для своего отца, то я обязан сделать всё возможное для этого.

— Ты молодец, — с чувством вымолвил я. — Хорошо, что ты состоишь в нашей команде. Если понадобится помощь, знай: я готов оказать её в любую минуту.

— Спасибо, Фред, — улыбнулась Кику. — Мне было важно это услышать.

Я кивнул ей, всем видом стремясь показать, что готов поддержать её, но в то же время достаточно деликатен, чтобы не навязываться.

— Очень хорошо, — Аято встал со стула. — Думаю, нам пора заканчивать наше совещание: мы обсудили всё, что хотели. Предлагаю за обедом поговорить о планах на дальнейшие действия, а сейчас, извините, мне нужно вас покинуть: для клуба любителей мистики привезли новые шкафы, и я обещал их собрать.

— И мне тоже пора, — Будо слегка покраснел. — У меня завтра день рождения, и мне нужно заранее распланировать всё так, чтобы гостям было комфортно.

— Особенно одной гостье, — я шутливо подмигнул другу. — Тебе помочь?

— Пока нет, но было бы здорово, если бы завтра с утра ты пришёл ко мне в кружок, — проговорил Масута, вставая и одёргивая форменный пиджак.

— Не вопрос, приятель, — я приставил два пальца к виску. — Буду у тебя с первыми петухами.

Кику тоже поднялась со своего места.

— Думаю, и мне пора, — вымолвила она. — Я бы хотела некоторое время побыть одна, так что, думаю, пойду во двор.

— Постарайся не пропустить звонок на урок, — Аято галантно раскрыл перед ней дверь. — У тебя есть с собой часы или телефон? Я могу зайти за тобой за четверть часа до начала уроков.

Они оба вышли из кабинета, за ними заторопился Масута. Я тоже встал со стула, но тихое мегамино «Фред, подожди» заставил меня замереть на одном месте.

— В чём дело, подруга? — спросил я, снова садясь на место. — Хочешь поговорить о Юкине?

— Нет, нет, — моя подруга помотала головой. — Кенчо написал мне сообщение, в котором сказал, что ты вчера приходил к нам домой и разговаривал с папой.

Я хлопнул себя по лбу и досадливо цокнул языком. Это надо же: вчерашняя встреча и беседа с Сайко Юкио совершенно вылетела у меня из головы, а ведь она была довольно важна для нашей совместной миссии.

— Совсем забыл, — я улыбнулся и развёл руками. — Приходил вчера, чтобы поговорить с твоим отцом — он ведь тоже был очевидцем тех событий. Попутно нарвался на твоего премилого братика, и мы с ним слегка поцапались, но ничего серьёзного. Сайко Юкио рассказал о лекциях Сато, об Айши Рёбе и о ситуации, которая сложилась тогда. Он тоже убеждён в невиновности Рёбы, а также согласился с тем, что преступником мог оказаться Сато.

Мегами вздохнула и опустила голову.