Забыв на секунду о манере вождения Чичиэ, я подался вперёд и быстро бросил:

— Так вы тоже подозревали Сато?

— А кого же ещё? — Роншаку презрительно фыркнул, резко стартовав с места, как только зажёгся зелёный свет. — У Ёрико не было ни единого врага, ни даже недоброжелателя. Она со всеми ладила, была такой доброй, хорошей, душевной… А этот подлец… Я ведь тогда ничего не понимал, хотя видел, как он цеплялся к Рёбе. Думал, что ничего такого, просто невзлюбил девочку. А потом, когда он начал кропать свои мерзкие писульки, всё осознал и вспомнил: и его сальные взгляды, и его попытки её унизить. А после суда оно и вовсе стало прозрачно: этот извращенец убил одну и захотел опорочить другую, тем самым заставив её уступить ему.

— Но Сато никогда не привлекали по делу об убийстве Такада, — осторожно заметил я, сжимая в пальцах ручки школьной сумки.

— Ну естественно, — Чичиэ сделал резкий разворот, но я, увлечённый нашей беседой, этого даже не заметил. — После того, что случилось с Рёбой, этого дела не хотели касаться даже десятиметровой палкой. Кроме того, против этого ублюдка не было ни одного доказательства: гад оказался достаточно хитёр, да и времена стояли не такие продвинутые, как сейчас. Будо — эту комиссаршу — восстановили, да только поздно уже было. Так Ёрико и сгинула.

Он замолчал, сворачивая в одну из боковых аллей, но я чувствовал: это далеко не всё, что он хотел мне сообщить, — так что терпеливо ждал и оказался вознаграждён: остановившись перед многоквартирным комплексом, Роншаку снова заговорил:

— Когда я подрос, нанял детективов, но только вот без толку всё. Они покопались и не смогли доказать, что именно Сато прикончил Ёрико. Зато я обнаружил, куда эта крыса скрылась: он уехал сначала в соседнюю деревню Хонсё, а потом — за границу. Сыщики мне всё раскопали: и как он жену бросил, и как ребёнка оставил. Девочке-то столько же, сколько и моей малышке; жалко её, конечно, ведь не должна она отвечать за отца. А он, помимо пьянства, ещё и развратом занимался. Детективы мои всё нашли: у него была любовница, которая даже после суда над Рёбой продолжала упорно утверждать, что, дескать, именно Айши убила Ёрико. Всем к тому моменту было очевидно, что это брехня, но она вместе с Сайко Юкиной организовала кампанию по повторной травле Рёбы, да только им не позволили: Юкина укатила в Европу, а любовницу обязали уплатить штраф. И только после этого она заткнулась, хотя порой то и дело появлялась возле школы, чтобы наговорить гадостей Рёбе. Я один такой случай видел сам: та как фурия накинулась на Рёбу, и хорошо ещё, что Айши была такой крепко сбитой и смогла защититься до того, как мы подоспели на помощь. Мы хотели вызвать полицию, но эта дамочка вырвалась и убежала. И только спустя много лет я узнал, что она была замужней… Просто позор, по-другому не скажешь.

— А имени её вы не припомните? — с любопытством спросил я.

Роншаку вздохнул, заглушил двигатель машины и хрустнул пальцами.

— Ты бы был с ней поосторожнее, — вымолвил он, искоса глядя на меня. — Она же совсем съехала тогда с катушек. Не знаю, может, после стольких лет и успокоилась, но всё равно хорошо подумай, прежде чем к ней соваться.

— Обязательно, сэр, — склонил голову я. — Я буду внимателен.

Чичиэ с минуту смотрел прямо на меня, а потом усмехнулся и положил ладони на руль.

— Хорошо, — проговорил он. — Зовут её Дзинкури Акико.

Я приоткрыл рот и потрясённо уставился на него. Не может быть… Может, я не так расслышал… Может, я…

Нет. Всё верно. И фамилия достаточно редкая, чтобы сделать вывод — речь как раз о той особе, о которой я подумал.

— Дзинкури… — эхом повторил я. — Ясно… Спасибо, сэр.

Я вышел из машины и медленно побрёл вдоль по незнакомой улице, не особо озаботившись тем, как буду добираться до дома.

Дзинкури Акико.

Конечно, я знал её. В прошлом году ко мне в клуб вступила первоклассница Дзинкури Берума, и я без разговоров принял её — она делала превосходные панорамные снимки. Один раз — дело было зимой — я помог ей донести до дома библиотечные книги. Тогда я и познакомился с её матерью — анемичной красавицей с романтичным именем «Акико».

Стройная женщина, которая, казалось, не ходила, а плыла по воздуху, произвела на меня огромное впечатление. Как оказалось, она была балериной, но ранний брак начисто перечеркнул её карьеру. Я помню, Дзинкури Акико сильно меня впечатлила, поэтому я полез искать её профили в социальных сетях и нашёл. Ей было всего сорок восемь лет, а замуж она вышла в восемнадцать, так что к моменту трагической гибели Ёрико она уже была не мисс, а миссис.

И ещё, если верить выводам детективов, нанятых Роншаку, любовницей Сато.

Просто уму непостижимо…

В моей памяти мигом всплыл тот наш разговор с Берумой, в котором моя подруга и соратница обвинила Аято в «нехорошести». Никаких конкретных претензий у неё не было, просто замечания о «злой ауре» и всему прочему. Интересно, Берума так говорила потому, что мать настроила её против семьи Айши?..

В любом случае, существовал лишь один способ выяснить правду до конца.

Я осмотрелся и, остановившись на одной из автобусных остановок, вытащил из сумки смартфон. Сначала нужно было понять, где я нахожусь, а потом действовать — сразу и безотлагательно, пока Берума ещё в школе — трудится над очередным коллажем.

Запустив программу-локатор, я определил своё местонахождение и мигом выстроил маршрут до дома семьи Дзинкури, благо адрес я помнил. Берума с матерью и отцом жила в соседней деревеньке Хонсё — как раз её и упоминал Роншаку. В ту сторону ходил автобус, но большую часть пути приходилось проделывать пешком.

Ничего страшного: ради благой цели я с удовольствием пойду и на физические нагрузки.

Перейдя дорогу, я дождался автобуса и сел в него, чтобы доехать до конечной станции. Кроме меня, в салоне был только парень в джинсах и плотной холщовой рубахе из тех, что носят фермеры, поэтому ничто меня не отвлекало, и я погрузился в раздумья о том, что именно сейчас планировал делать. Плана у меня не имелось: я не представлял себе, как буду расспрашивать мать Берумы о её любовнике, но какая-то непонятная сила словно гнала меня вперёд, убеждая: след верный.

Может, там я узнаю какую-нибудь новую деталь?..

Интересно, почему Дзинкури-сан так взъелась на Рёбу? Из-за того, что Сато домогался к девочке, и любовница по понятным причинам обозлилась?

Я пожал плечами и расслабился в удобном кресле в салоне автобуса. Лучше всего ни о чём сейчас не размышлять и пустить всё на самотёк: как оно будет, так и будет. И даже если Дзинкури-сан выставит меня за дверь, я просто приму это как данность.

Выйдя из автобуса на конечной, я осмотрелся. Вокруг меня были лишь бескрайние поля, между которыми змеилась узкая дорожка. По ней как раз и спешил молодой фермер, ехавший со мной, и я благоразумно решил последовать его примеру, предварительно сверившись со своим маршрутом.

Семья Дзинкури проживала в старом деревянном домике традиционной постройки. Территория его была огорожена слегка покосившимся забором, а калитка и вовсе отсутствовала, и арочный вход приветствовал каждого, кто возжелал бы проникнуть на территорию. Садик был неухоженный и заросший сорняками (которые подстригались раз в месяц), а половицы веранды жутко скрипели.

Подойдя вплотную к входу, я спрятал телефон в сумку и набрал полную грудь воздуха: пора совершить одну из самых опасных миссий в моей недолгой жизни.

========== Глава 27. Как же прекрасна любовь. ==========

Быстро и бесшумно пройдя через заросший садик семьи Дзинкури, я небрежно сбросил кеды, наступив носками на задники, и на цыпочках взошёл на веранду. Как и в любом доме традиционной постройки, тут предусматривались раздвижные двери и окна со ставнями из рисовой бумаги. Материал был довольно тонким и, по моему мнению, чересчур хрупким для того, чтобы использовать его в качестве строительного материала, но жители Страны Восходящего Солнца считали его эстетичным, и никто не смел с ними спорить.