— О, это было ужасно, — вопреки своей собственной фразе, Руто явно наслаждался тем, что говорил. — В старшей школе я обнаружил труп одной девочки, и шок от этого ужасного события открыл все мои эзотерические порталы. Мне стали доступны каналы общения с потусторонним миром, а также я начал видеть ауру людей.

— Это так интересно, Руто-сан, — улыбнулся Аято. — Вы не могли бы рассказать поподробнее?

Я усмехнулся. Что ж, беру свои слова обратно: пора бы уже привыкнуть к тому, что этот человек никогда и ничего не делал просто так.

Руто же с плохо скрываемой радостью потёр ладони одну о другую.

— До сих пор просто мурашки по коже, — произнёс он. — В тот день мы вместе с одноклассниками дежурили, и одна из моих соучениц зашла в дамский туалет на третьем этаж, чтобы вымыть его. Я протирал стены в коридоре там же, и друг до моего слуха донёсся жуткий крик. Узнав голос своей одноклассницы, я ринулся в уборную и там увидел ужасную картину: всё было залито кровью, как в каком-то сюрреалистичном фильме. А посреди этого красного полотна, скрючившись, лежала девочка. Моя одноклассница стояла поодаль, прижав ладони к щекам, и тяжело дышала, совсем потеряв присутствие духа. Но я смог овладеть собой, подошёл к телу и тронул его за плечо. На ощупь оно было как каменное, и я тут же понял, что девочку убили. Мы с одноклассницей вышли из туалета, пришли в себя и отправились на поиски учителей, и тогда, дорогие юноши, я ещё не знал, каким даром обладал.

И он сделал театральную паузу.

— Осознание пришло к вам позже, так? — спросил Аято, понявший, чего именно ждал этот тип в халате.

— Именно так, молодой человек, — Руто кивнул несколько раз, как китайский болванчик, и сложил пухлые руки на объёмистом животе. — Я видел сон, в котором души умерших подходили ко мне и прикасались к векам и там, где сердце. А наутро, едва проснувшись, я понял, что стал не таким, каким был раньше.

— И вы решили помогать людям, — Айши чуть наклонился вперёд, демонстрируя крайнюю степень внимания к каждому слову эзотерика.

— О, конечно, — Руто обвёл ладонью маленькое помещение с таким видом, будто это был шикарный бальный зал во дворце. — Я открыл этот салон, чтобы осветить каждой душе её путь в тёмном море жизни, ведь моим глазам открыто куда больше, чем зрению обычных людей.

Аято почтительно склонил голову и неожиданно попросил:

— Нам бы хотелось, чтобы вы предсказали нашу судьбу, Руто-сан.

Я собирался было вмешаться, но Айши, повернув голову, посмотрел на меня своими угольными глазами, и я тут же замолк, нервно отвернувшись. Видимо, у него есть план; пусть и действует в соответствии с ним.

Руто кивнул в знак согласия, и Аято, достав из своей сумки кошелёк, достал оттуда несколько купюр. Не пересчитывая, он передал их эзотерику. Руто, не без алчности схватив деньги, быстро спрятал их в один из ящиков стола и прочистил горло.

— Я войду в состояние транса, — вымолвил он. — Мне это нужно для того, чтобы общаться с духами, владеющими великими секретами вселенной.

Руто закрыл глаза и, сложив ладони в молитвенном жесте, мерно и громко загудел. Я, воспользовавшись этой паузой, наклонился к Аято и прошептал:

— Я мог бы заплатить за себя сам, приятель.

Айши помотал головой и приглушенно ответил:

— Это я тебя сюда притащил, значит, мне и отдуваться.

Я хотел было поспорить, но тут Руто закончил гудеть, и я тотчас выпрямился на стуле.

Эзотерик открыл глаза и посмотрел вперёд — куда-то между Аято и мной. Взгляд его не выражал абсолютно никаких эмоций и казался почти полностью мёртвым.

— Любовь, — произнёс он нараспев. — Вижу её. Любовь коварная, жестокая, сводящая с ума. Любовь, способная на всё. Любовь запретная и оттого ещё более желанная.

Волосы зашевелились у меня на голове. Как… Откуда он узнал?!

— Это поглотит тебя, — продолжил Руто. — Много раз. Разум будет на службе у тебя, но порой его будет затапливать чёрный океан. Как только солнце покажется на твоём горизонте, ты сможешь снова дышать, но стоит только тучам заслонить его — и ты станешь ветром, чтобы их развеять.

Я почувствовал, как мои пальцы мелко задрожали. Чёрт, он… О чём он вообще? «Чёрный океан» — это глаза Аято? Или какое-то иносказание?

Повернув голову, я посмотрел на Айши. Тот сидел прямо, вытянувшись в струнку; правильные черты его красивого лица словно затвердели ещё больше и казались высеченными из камня. Не мигая, он смотрел на предсказателя и ловил каждое его слово.

Я же почти полностью выпал из реальности, понимая, что попросту не в силах отвести взгляд от Аято. Наверняка со стороны я казался каким-то маньяком с полностью отъехавшей крышей, но мне было всё равно, лишь бы и дальше рассматривать этот идеальный профиль, этот умный лоб, этот высокий нос, эти губы, на вид такие мягкие…

Руто продолжал вещать что-то; я не слушал, потому что не мог. Просто не мог. Все мои чувства сконцентрировались на прекрасном создании рядом со мной и мне стало откровенно плевать на то, что он парень. Я, чёрт побери, по уши в него вляпался, и выхода не было: всё, путь назад отрезан, теперь либо вперёд, либо в петлю.

Окружающая действительность словно заволоклась туманом, а звуки доносились, как через плотный слой ваты. Гудение Руто смолкло, и сменивший его чёткий тембр Аято мигом вернул меня в реальность. Я словно бы резко выплыл из глубин океана и, осмотревшись, с шумом втянул в себя воздух, напоенный сандаловыми благовониями. Голос Айши, мигом разогнав чад в моей голове, зазвучал отчётливо и внятно:

— Большое спасибо за прекрасное предсказание и трактовку наших аур, Руто-сан! Я впечатлён вашим даром.

— Да, это непросто, — выдохнул Руто, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. — Но очень хорошо, что вы зашли, юноши: мой третий глаз нужно регулярно упражнять.

— Благодарю вас, — Аято вежливо склонил голову. — Но, если позволите, мы злоупотребим вашим гостеприимством ещё чуть-чуть.

— Пожалуйста, — эзотерик махнул пухлой ручкой, и в свете ламп блеснули многочисленные кольца с камнями. — Всё равно в это время суток у меня практически нет посетителей.

Айши кивнул и чуть подался вперёд.

— Речь пойдёт об убийстве Такада Ёрико, — начал он. — Дело в том, что тогда в нём обвинили мою мать.

Руто сдвинул брови у переносицы и задумчиво провёл пальцем по подбородку. С минуту он внимательно рассматривал Аято, а потом, просияв, вымолвил:

— Ну конечно же! Айши Рёба… И как я сразу не догадался? Вы похожи на своего отца, юноша, в большей степени, чем на матушку, но… Просто уму непостижимо: сын Рёбы учится вместе с моей дочкой!

— Действительно, мир тесен, — хрипло вставил я, решив всё же поучаствовать в разговоре. — Вы были друзьями с Айши Рёбой в то время?

— Ну… — Руто пожевал губами. — Она училась на класс старше и была такая… Знаете, как горящий факел. Состояла в клубе математиков и чертёжников; его, по-моему, уже нет. У Рёбы была уйма друзей и подруг, и пару раз мы с ней общались, но я был младше, мы вращались в разных кругах, поэтому по-настоящему приятельствовать нам не удалось. Однако я был немного в неё влюблён, как и многие мальчишки, ведь она сияла так ярко.

— То есть, — Аято склонил голову набок, — все в школе были в шоке, когда тот журналист начал клеветать на неё?

Эзотерик поморщился и опустил взгляд.

— Премерзкий был человек этот Сато Кейичи, — промолвил он, поправляя широкий рукав своего блескучего халата. — Во время фестиваля профессий он читал у нас курс длиной в неделю, и к нему пошли абсолютно все, ведь тогда работа в газете казалась нам чем-то романтичным и значимым. Он давал свой материал в актовом зале, начитывая его всем сразу, и, знаете, я тотчас понял, что он нехороший. У меня, знаете ли, всегда была чрезвычайно развита интуиция, а от этого Сато чем-то таким веяло… И, представьте себе, он тут же начал цепляться к Рёбе: всё время вызывал именно её, задавал каверзные вопросы, хотя его курс являлся чисто теоретическим, и ставить оценок, либо аттестовать нас каким-то другим образом он не имел права.