Интересно, что именно он ей говорил?

Хотя, думаю, распрекрасный Айши всегда подберёт нужные слова, пусть даже и для такой нестандартной ситуации.

Вскорости автобус тронулся с места, и я воспринял это как знак того, что всё точно в порядке.

Дорога назад была куда более скучной: Куша зарылся в свой журнал, а потом начал переписываться с кем-то с помощью смартфона, и не обращал на меня никакого внимания. Я решил использовать это время с пользой и, закрыв глаза, провалился в тёплую негу сна.

Как оказалось потом, меня вырубило довольно основательно: Куша разбудил меня, когда автобусы притормозили у школы, и нас попросили на выход. Зевая и потирая глаза кулаками, я подхватил свою сумку и лениво пошёл к дверям. У Академи школьный совет провёл перекличку — видимо, чтобы удостовериться, что все ученики вернулись из этого прекрасного путешествия, — а потом нас отпустили восвояси. Аято галантно вызвался проводить Муджа до её дома, Ямада Таро захотел присоединиться, но медсестра довольно холодно ответила, что ей хватит и одного спутника. Таро обескураженно застыл на дороге, глядя вслед удалявшимся Аято и медсестре, а его сестра, счастливо улыбнувшись и довольно громко прошептав: «Наконец-то!», схватила брата за локоть и потащила в направлении их дома.

Я же, усмехнувшись, последовал примеру всех остальных и направился в свою крепость, где меня ждали мистер и миссис Джонс, ожидавшие подробнейшего рассказа о моих приключениях в замке и в горах.

И я не собирался их разочаровывать.

***

Вторник с утра порадовал двумя моментами: заметно улучшившейся погодой и шокированным лицом Ямада Таро, который сидел на своём привычном месте во внутреннем дворике школы, но не читал книгу, а уставился вылупленными глазами в никуда. Не удержавшись от искушения, я подошёл поближе, сел рядом и, фамильярно толкнув его плечом, спросил:

— Твой мозг в порядке, приятель?

Таро закрыл рот и повернулся ко мне.

— Фред, я совершенно не понимаю этих женщин, — изрёк он, вернув, наконец, глаза в орбиты.

— Не ты один, — я подмигнул и ухмыльнулся. — Что случилось?

Ямада вздохнул и покачал головой.

— Всё дело в Кине, — он запустил пятерню в волосы. — То есть, в Муджа-сенсей. Знаешь ли, мы очень крепко подружились за последнее время… Ах, кого я обманываю? Ты же сам всё видел… В общем, мы сблизились, и она не возражала против того, чтобы продолжить встречаться после того, как её работа в школе будет завершена, но вчера, после того ужасного случая у обрыва, она перестала со мной общаться, не отвечала на мои звонки вечером, а сегодня с утра заявила, что между нами всё кончено. Я не могу понять, почему? Может, я сделал или сказал что-то не то? Может, я чем-то её обидел?

— Не пробовал задать эти вопросы ей? — невинно поинтересовался я, почёсывая щёку.

— Пробовал, — Таро потупился. — На все расспросы она лишь отмахнулась и сказала, что это решение окончательно, а потом попросила меня уйти.

— Ясно, — я склонил голову, изо всех сил стараясь придать своему тону хоть немного сочувствия. — Отстой, приятель.

— И самое ужасное состоит в том, что она даже не сказала, почему решила порвать со мной отношения, которые толком и не начались! — Ямада повернулся ко мне и всплеснул руками. — Как ты думаешь, Фред, в чём причина?

— Ну… — я поскрёб затылок. — Может быть, то, что она чуть не погибла, помогло ей осознать, что не стоит тратить драгоценное время жизни на свидания со школьником?

Таро обиженно покосился на меня и помотал головой.

— Это прозвучало невероятно жестоко, — сказал он. — Но всё равно спасибо, что выслушал меня.

— Не за что, — я встал с бортика фонтана и отдал ему честь. — Добро пожаловать назад, в нашу компанию, приятель!

И, шутливо поклонившись, я отправился по своим делам. Последние заключались в визите школьного совета, и, о боже, нет, я вовсе не собирался вести себя, как маньяк, просто мне срочно нужно было побеседовать с Аято насчёт дня рождения Куши — он приходился на пятницу, тридцатое мая. Я чувствовал острую необходимость обсудить с моим прекрасным президентом все детали касаемо поздравлений, подарков и тому подобного. Я, конечно, мог принять все решения сам и единолично, но надёжнее — и приятнее — было бы посоветоваться с Аято, который дружил с Кушей и лучше меня знал его характер и вкусы.

В итоге, я просидел в совете почти до самого начала уроков, слушая рассказ Мегами о том, как она съездила в Сорбонну. Куша присутствовал тут же, поэтому мне не удалось обмолвиться с Аято ни словом на тему дня рождения. Но я ни капли об этом не сожалел: само присутствие здесь, в рабочем пространстве моего любимого человека, окрыляло и дарило огромный заряд энергии.

А после этих посиделок, когда я уже пришёл в аудиторию, Мегами пригласила нас к себе домой. И под «нас» имелись в виду я и Масута: мы уже давно не проводили вечера вместе. Я с радостью согласился: мне нравилось видеть, как моя дорогая подруга улыбалась, а в последнее время она делала это всё чаще. И я не мог не признать, что в этом есть заслуга как Аято, так и Каги.

День, как и приличествовало рутинному вторнику, прошёл на редкость спокойно. За обедом к нам снова присоединился Ямада Таро, умудряющийся привнести частичку скуки в любое, даже самое счастливое событие. Но никто против него не возражал; многим из нас он нравился… Точнее, он нравился всем, кроме меня.

А что? Таро был неконфликтным, мягким, вежливым, приятным в общении. Я терпеть его не мог только и исключительно из-за ревности, но, если отвлечься от этого чувства, можно понять, почему характер Ямада угождал всем.

После уроков Мегами извинилась перед Аято за то, что не могла остаться и помочь совету. Мой любимый очаровательно улыбнулся и уверил её, что всё в порядке, и мы втроём отправились в замок Сайко.

Как и всегда, нас отвезли на шикарной машине, нас встретил роскошный дворецкий, нас отвели в помпезную гостиную, где мы по очереди поздоровались с величественным главой клана — самим Сайко Сайшо.

Этот патриарх родился в тысяча девятьсот двадцать втором году и через пару лет готовился перейти в трёхзначный легион, что лично мне казалось вполне возможным, так как старина Сайшо хоть и передвигался в инвалидном кресле, всё же выглядел на редкость крепким и полным жизни дедулей. И пусть он был слегка костлявым, пусть волосы полностью поседели, его глубоко посаженные проницательные глаза блестели так же ярко, как и в двадцать лет.

Конечно, я не знал, каким он был в двадцать; я мог ориентироваться только по старым потрёпанным фото, которые нам показывала Мегами, но даже эти чёрно-белые любительские кадры могли отразить силу личности старшего Сайко.

Я познакомился с ним, когда Мегами впервые пригласила меня к себе в качестве друга, и этот человек напугал меня до чёрта. Правда, я не показал этого, стараясь держаться перед ним уверенно, но всё равно: его внутренняя мощь производила огромное впечатление.

К счастью, он не особо горел желанием общаться с внуками, так что мои встречи с ним были редки. Вот и сейчас он благосклонно принял наши поклоны и удалился прочь на своём высокотехнологичном и ультрасовременном кресле.

Мегами отвела нас к себе — она очень хотела нам показать кадры, которые наснимала во Франции любительской камерой. Мы устроились напротив огромного экрана её компьютера и приготовились наслаждаться видео из одной из самых романтичных стран Европы, но тут нас прервали.

Кенчо вошёл в комнату сестры, даже не потрудившись постучаться или извиниться. Он ступал уверенно, словно являлся хозяином этой жизни, а на лице застыло столь знакомое и отвратительное мне капризное выражение.

— Ты обещала привезти мне Нострадамуса, — выдал он, скрестив руки на груди. — Так где моя книга, сестрёнка?

— Кенчо, ты сам прекрасно понимаешь, что я не могла пересечь границу с антикварным томом, — отрезала Мегами, нахмурившись. — Я подарила тебе современное издание, так что придётся удовлетвориться им. И, к слову сказать, не мешало бы поздороваться с гостями.