Я отпустил ребят и направился к школьному совету, надеясь, что магия Аято снова поможет мне. Но, проходя по коридору к лестнице мимо научного клуба, я услышал его голос и резко застыл на месте.

У Аято могла быть тысяча причин для того, чтобы находиться здесь, и мне безумно хотелось увидеть его как можно раньше, поэтому… Почему бы не схитрить? Я подожду тут, пока он не закончит свои дела с Кага, а потом сделаю вид, что просто шёл по своим делам. Он выйдет из помещения научного и столкнётся со мной — таков был план.

Я встал у двери в кружок Куши и начал ждать. В такой час коридор был уже пуст, почти все разошлись по домам, но свет горел. Через приоткрытую дверь мне было слышно каждое слово их беседы, хотя у меня, конечно, не имелось цели подслушивать.

— Такое маловероятно, но всё же возможно, — ровно вымолвил Аято. — Нужно предусмотреть все возможности и подстраховаться, и желательно начать это безотлагательно, ведь у нас не так много времени.

— Я понимаю, — голос Куши звучал не так, как обычно, — сейчас он был спокоен, собран и на слух совершенно не походил на того эксцентрика, которого я привык видеть в своём классе. — У меня есть кое-что на этот случай. Я назвал вещество «Не прощаясь»; ну разве не иронично?

— Действительно, — усмехнулся Аято. — Расскажи, как оно действует.

— Всё просто, — ответил Куша. — Оно разлагает органические соединения на составные элементы, и путём цепи реакций получаются газообразные углекислый газ и водород; они выбрасываются в воздух.

Послышался звук отодвигаемого стула, и я от неожиданности вздрогнул, ещё плотнее прижавшись спиной к стене.

— Какова дозировка? — спросил Аято.

— Достаточно двухсот миллилитров — это один стакан, — пояснил Кага. — Реакция начнётся незамедлительно — в момент контакта. Воздействовать реагент будет только на органику, так что прочие отходы не пострадают.

— Понял, — приятный голос Аято не отражал никаких эмоций. — Спасибо за помощь.

— Всегда пожалуйста, — с теплом отозвался Куша. — Ты спас мой клуб и открыл мне дорогу к тому, о чём я давно мечтал, так что теперь я у тебя в долгу. А долги я умею отдавать, уж будь уверен.

— Не сомневаюсь, — в тоне Аято прозвучала улыбка. — Ты настоящий друг, Куша.

Они распрощались друг с другом, и я, отмерев, быстро отбежал по коридору подальше, чтобы подстроить то, что я и хотел. Разговор между ними казался мне каким-то непонятным, но я решил не обращать внимания: мало ли, о чём они могли беседовать; в любом случае, это не моё дело.

Аято вышел из научного клуба и, притворив за собой дверь, быстро двинулся вдоль по коридору. На этот раз обычная внимательность изменила ему: он не обернулся и не увидел меня.

Это меня не обескуражило: я прибавил ходу и припустил за ним, думая, что он сейчас направится к лестнице. Но Аято неожиданно завернул за угол и, дойдя до одной из дверей, проник в помещение. Сначала мне показалось, что он зашёл в мой клуб, но, подойдя ближе и проверив, я понял, что это не так: кружок фотографии был абсолютно пуст — так, как я его и оставил несколько минут назад.

Но он совершенно точно остановился здесь, а затем исчез. Удивительно было и то, что я не видел, чтобы он открывал дверь.

Выйдя из своего клуба, я остановился у ближайшей двери. Эта створка ничем не напоминала все остальные: облицованная металлом, она была неприступной, как крепость. На стене рядом висела табличка с надписью: «Информационный клуб». Насколько мне было известно, эта комната всегда была закрыта, и никто ей не пользовался. Говорили, что раньше здесь был кружок журналистики, но после какого-то трагического события в прошлом его закрыли навсегда. Теперь это помещение служило складом всякого хлама, который вряд ли когда-либо понадобится, вроде старых ЭВМ и пишущих машинок.

Аято был президентом школьного совета, и меня не удивил сам факт того, что у него имелся доступ к таинственной комнате.

Но как именно он попал туда?

Я тщательно осмотрел все двери и не нашёл ни скважины, ни электронного замка, ни прорези для карточки. Со стороны казалось, что он вообще ничего не предпринял; просто вошёл туда.

Попробовав створку рукой, я покачал головой: заперто.

Тогда как?..

Помедлив немного, я поднял руку и громко постучался. Прошла одна секунда, пять, десять, полминуты… Никакого ответа.

Вздохнув, я привалился спиной к противоположной стене коридора и вопросительно уставился на дверь. Эта новая загадка не давала мне покоя, отвлекала от мрачных мыслей о недавних событиях, поэтому я решил не замалчивать её, а остаться здесь и подождать.

Так прошло пять минут, но Аято не вышел оттуда.

Я сполз по стене и потянулся, решив ждать до конца. Всё равно Аято никуда не денется из этой комнаты; путь наружу только один. И уж я-то ничего не упущу.

Я собирался спокойно и терпеливо дождаться любимого, но вдруг раздался дикий крик, заставивший меня вздрогнуть:

— Джонс-сан! О боже, Джонс-сан!

========== Глава 18. Столько тайн. ==========

Повернув голову в направлении вопля, я увидел несущегося ко мне парня в очках. Он приблизился и остановился около меня, тяжело дыша. Я присмотрелся и узнал его: это был Коки Рюсей — второклассник, который дружил с Сома Рику; я ещё как-то встретил их в кофейне торгового центра.

Этот долговязый, худой и сутулый человек, никогда не смотрящий собеседнику в глаза, казался явно обеспокоенным чем-то. Я встал, но решил ничего не говорить и дождаться, чтобы Коки сам первым начал разговор.

— Ох, это ужасно, просто ужасно, — затараторил он, глядя на стену. — Вы знаете наших хулиганов? Ну, конечно же, знаете, как глупо с моей стороны спрашивать! Вы ведь старшеклассник, поэтому в курсе той истории, ну, как над группой ребят жестоко издевались, и из-за этого они решили организовать группу и агрессивно защищать себя сами?

Я склонил голову. Да, такое и вправду произошло, когда я учился в первом классе. В тот год в школе образовался отряд задир — довольно неприятных людей из богатых семей, считавших, что им всё позволено. Насколько я помнил, там состояло четверо старшеклассников — два парня и две девчонки, — а также примкнувшая к ним Роншаку Мусуме. Они довольно зло и жестоко измывались над теми, кто был слабее, и, по слухам, чуть было не довели одного несчастного человека до самоубийства.

Против этих славных людей не действовало абсолютно ничего: они мастерски врали, выгораживали друг друга, а порой не гнушались и пользоваться влиянием родителей.

Мусуме позднее попыталась отколоться от их группировки: их методы ей совершенно не нравились. Она могла позволить себе грубость в адрес кого-либо, но жестокой вовсе не была. Ей удалось оторваться от своих нехороших друзей только после того, как они покинули школу. Те ребята, которых они изводили, собрались в небольшую группку под предводительством Осоро Шидесу. Эта девочка не боялась никого и единолично избила обидчиков, а их родителям, примчавшимся в школу разбираться, заявила, чтобы они спрятали свои толстые сумки подальше, если хотят нормально существовать в этом мире. Она на всю Академи заявила, что не допустит больше несправедливости.

Богатые детишки решили уйти из школы чуть раньше выпуска, но группа Осоро не была распущена. Они превратились в бунтарей, которые восставали против заведённых порядков, но весьма сдержанно, как и подобало японцам до мозга костей. Они опаздывали на уроки, но не более, чем на пару минут. Они нарушали форму, надевая футболки с портретами участников рок-групп под пиджаки. Они не вступили ни в какой из клубов, но отнюдь не отказывали в помощи, когда их об этом просили. Их «грубость» в адрес учителей ограничивалась тем, что они кланялись не так низко, как полагалось.

Эти ребята, проводившие свободное время у пристройки с мусоросжигателем, называли себя хулиганами, и с трудом верилось, что когда-то они были жертвами издевательств.

Так вот, Коки говорил именно о них, но я пока не вполне понимал, к чему он клонил.