В клубе садоводства посетителям представлялась возможность самим посадить черенок в землю, а также пройтись по всей территории кружка, заглянуть в теплицу и задать интересовавшие их вопросы. Литературный клуб, дислоцировавшийся в библиотеке, организовал обсуждения книг: как новинок, так и классики. Музыканты под предводительством Мюджи Шан устроились в актовом зале вместе с ребятами из театра и по очереди выходили на сцену, чередуя выступления с песнями и краткие сценки.

Для тех, кто, насладившись культурной программой, проголодался, Амаи организовала два варианта отдыха.

Первый — это милое кафе на месте нашего кафетерия. Меню было разнообразным и довольно изысканным, включающим блюда разных стран. На улице то тут, то там стояли столики с закусками и напитками, и улыбчивые члены кулинарного кружка были готовы без запинки перечислить клиентам все ингредиенты любого кушанья.

Заведовал уличными стойками Цубурая Шоку. Он заметно повеселел и, казалось, уже не держал зла на Амаи за её подленький поступок. Наверное, он ожидал, что она изменит своё решение и восстановит его в должности, но, как мне казалось, это вряд ли возможно: Одаяка чертовски втрескалась в Ямада Таро, и весьма сомнительно, что она сместит его сестру.

Сам же Ямада тоже участвовал в фестивале: Амаи ловко подрядила его помогать в кафе, где она сама работала. Одаяка, одетая в платьице с пышной юбкой, встречала гостей у входа и с милой улыбкой провожала к столику, а Таро разносил напитки, и смотрелись они весьма прелестно.

Аято, как ни странно, дал разрешение на всё это. Да и вообще, он держал себя в высшей степени достойно и спокойно, и лишь один раз я поймал его недовольный взгляд в сторону хорошенькой главы кулинарного клуба.

Но, в целом, у него не было времени на амурные разборки, так как совет традиционно был самым занятым во время фестиваля. Всем клубам постоянно требовалась помощь, и президенты обращались напрямую к Аято, ведь он мог решить любой вопрос, устранить каждую проблему.

У меня и самого не было времени общаться с ним: фотоателье оказалось довольно популярным, и к нам то и дело захаживали гости, так что об отлучках не могло идти и речи. На обед мы ходили по очереди, и кормили нас в помещении кулинарного клуба. Отвечал за это попавший в немилость и удалённый от уличных стоек Цубурая, и выражение его лица, полное тоски, отражало отношение к данному назначению. Он покорно готовил для всех страждущих, но порой бросал взгляд в окно, где его товарищи выступали на переднем фланге, и время от времени горестно вздыхал. К нему отнеслись несправедливо, оставив его одного на этой кухне и не назначив ему сменщиков, но такие решения принимал президент клуба, и никто не имел права вмешиваться, так что я лишь ограничился многозначительным вопросом: «Одаяка, а Шоку что, никто не сменит?». Получив в ответ невозмутимое: «Нет», я перекривился, но решил больше не влезать: я и так нарушил одно из важнейших правил японского этикета: никогда не совать в нос в дела, которые не имели к тебе прямого отношения.

В общем, фестиваль прошёл на ура, без сучка и задоринки, и в субботу, четвёртого мая, на церемонии закрытия Мегами сказала мне, что Аято справился просто замечательно.

— Он сработал потрясающе, — вымолвила она с улыбкой. — Он никогда не паникует и решает любую проблему быстро и рационально. Я полностью довольна им и с трудом понимаю, как могла подозревать его во всех грехах мира.

— Ты не виновата, — ответил я, махнув рукой. — Твоя тётя настраивала тебя против Аято годами, поэтому первое время ты была ослеплена и воспринимала всё, что связано с ним, негативно.

— Верно, — Мегами провела тыльной стороной ладони по лбу и, обернувшись, посмотрела на Кушу, который терпеливо ждал её у двери в кабинет совета. — Но тётя и сама очень сильно изменилась. Она уехала путешествовать по Америке, представляешь? Раньше она жила только в Европе и утверждала, что США — это страна без истории… Ой, извини, Фред!

— Ничего страшного, — я хмыкнул. — В какой-то степени она права. Итак, Юкина поехала на мою родину… Кстати, я встретил её в апреле в Мэпл Крик. Она стояла в очереди на аттракцион в парке и довольно мило мне улыбнулась.

Мегами ахнула и прижала ладонь к губам; глаза её расширились.

— Тётя? На аттракцион? — изумлённо вдохнула она. — Ты уверен?

— На сто процентов, — ответил я, пожав плечами. — У Юкины очень примечательная внешность; её непросто с кем-то спутать.

Мегами медленно покачала головой.

— Тётя и вправду словно переродилась, — протянула она, накручивая на палец прядь длинных волос. — Она ведёт себя совершенно по-другому, и если бы я не знала, что они с папой единственные дети у дедушки, то подумала бы, что у неё появилась сестра-близнец.

Я усмехнулся и кивнул. Да, хорошо, что Юкина имелась только в количестве одного человека, ибо вынести двух таких стало бы проблематично. С другой стороны, она изменилась, и это уже хорошо.

На этой прекрасной ноте мы с Мегами распрощались, она направилась к Куше (который вместе с ней летел во Францию — у него планировался научный симпозиум), а я остался ждать Аято, который в последний день фестиваля закопался в документах.

Домой мы направились вместе и договорились созваниваться на праздники.

А с пятого мая начинались каникулы длиной в неделю.

Моя семья не планировала никуда ехать (потому что они все эти дни работали, пусть и на дому), а вот Айши отправились на Окинаву, и уже в воскресенье мне пришла довольно милая фотография от Аято: как они все втроём стояли у выхода из аэропорта и делали пальцами знак победы.

Дни моих каникул проходили довольно лениво. В основном, я переписывался с Аято, читал комиксы или играл в «Эфтервотч» на компьютере, так как все уроки были сделаны с самого начала. Чтобы убить время, я время от времени подрабатывал в «Мире карри», но смены составляли лишь несколько часов, а в сутках их было двадцать четыре.

Об Аято я думал каждую минуту, и ничто не могло отвлечь меня от него: ни работа, ни хобби, ни учёба. Он полностью завладел мной, и я с готовностью покорился этому чувству, понимая, что уже ничего не могу сделать: любовь поглотила меня полностью. Я принял это и просто ждал следующего понедельника, чтобы снова увидеть любимого.

Долгожданный день — двенадцатое мая — поприветствовал меня мелким дождиком и хмурым тяжёлым небом, спрятавшимся за облаками. Мне пришлось идти в школу с зонтиком, но пасмурная погода никак не повлияла на моё настроение — оно было превосходным, ведь сегодня я готовился увидеть Аято после довольно долгого перерыва.

Широко улыбнувшись учительнице физкультуры, облачённой, согласно погоде, в дождевик поверх спортивного костюма, я направился прямо к кабинету совета. Старательный президент уже был на месте, но на двери висела табличка о совещании, поэтому мне пришлось уйти. Я пришёл в свой клуб, чтобы изучить свою ситуацию с расходными материалами, а потом поспешил в класс, чтобы подготовиться к первому уроку, ведь знания за время отдыха чуть-чуть затуманились, как это обычно бывало.

Все одноклассники, прибывавшие в аудиторию, стремились подойти к друзьям и скорее поделиться тем, как прошли каникулы. Роншаку Мусуме, собравшая вокруг себя своих красоток, громко рассказывала о своём отдыхе.

— Папка давно хотел отвезти меня в Пхукет, — вещала она, нарочито растягивая слова, — а тут ещё и такая удача: семья его друга тоже поехала. Мы летели на частном самолёте, прикиньте? А ещё папка заказал фруктовую корзину в номер…

Кага Куша, сидя за своей партой, говорил по телефону на английском, причём с довольно хорошим произношением, что для японца было редкостью. Он договаривался с ректором Массачусетсткого университета насчёт лекций и уверял, что сможет отчитать их все, как и обещал. Амаи Одаяка и Ямада Таро, пристроившись у окна, о чём-то мило беседовали. Кизана Сунобу рассказывала своей соклубнице Харуке про поездку в Токио и её рейд по театрам различной направленности.