Аято улыбнулся, и мы сбежали с лестницы.

Тот момент оказался одним из самых счастливых за всю мою жизнь, хотя тогда я этого ещё не понял.

А также я не знал, как же хрупко человеческое счастье; как же легко его разрушить…

========== Глава 8. В минуту вдохновения. ==========

Фестиваль всё приближался, и ученики с каждый днём становились радостнее, предвкушая одно из самых пышных событий в нашей обычно рутинной и скучной школьной жизни.

Восемнадцатое апреля являлось крайним сроком для того, чтобы написать в совет заявки, так как к девятнадцатому они должны уже были уладить всё с администрацией и начать заказывать вещи и оборудование, необходимые для проведения планируемой мистерии.

Асу Рито не сдавалась: всю первую половину дня она продолжала подходить к Ямада, но тот был непреклонен, и к обеду наша прекрасная бегунья, видимо, выдохлась, так как наша классная комната перестала быть местом её постоянного паломничества.

Аято, как и всегда, работал плотно и ответственно, совместно с остальными членами совета. Мегами удалось чуть отвлечься от планов на будущее и Сорбонны, и она с радостью окунулась в приятные хлопоты. Масута преодолел ещё один этап соревнований и вернулся в родную альма-матер с очередной медалью и грамотой. Иными словами, всё шло ожидаемо и по проторенной дорожке.

А вот от членов своего клуба я получил сюрприз, правда, на сей раз не такой неприятный. С утра Берума, отведя меня в сторону, попросила разрешить ей пригласить подругу в качестве модели для нашей тематической фотосессии.

— Фред, она немедля поднимет нам количество посетителей! — страстно уверяла меня Берума, размахивая короткопалыми руками. — Поверь, это золотое дно!

Я поддался на уговоры, и Берума, сияя от радости, на следующей перемене привела в наш клуб Ториясу Акане.

Одна из первых красавиц школы теперь имела вид далеко не такой уверенный и вела себя весьма скромно. Конечно, мне не улыбалось видеть её каждый день в течение почти месяца, но почему-то стало её жаль, и я попросту не смог отослать её прочь.

Акане не смыслила в фотографии, зато — надо отдать ей должное — являлась первоклассной моделью. На снимках она выходила идеально, не портила ни одного кадра и знала свои выгодные ракурсы, так что идея пригласить её показалась мне не такой уж провальной.

Да, она нехорошо отнеслась ко мне в средней школе, а недавно ещё и пыталась шантажировать, но прошлое положено забывать, особенно плохое. Я был готов простить Ториясу и оставить позади все наши разногласия и так ей и сказал, когда мы остались наедине в помещении кружка.

В ответ Акане потупилась и скромно проговорила: «Спасибо». Я кивнул и хотел было потрепать её по плечу в знак поддержки, но потом вспомнил, что она японка, и благоразумно решил этого не делать.

Почти каждую перемену мы собирались обновлённым коллективом, а после уроков устраивали мозговые штурмы, усиленно думая, чему же ещё можно удивить гостей фестиваля. Акане участвовала в этом весьма пассивно, тихо сидя на стуле и опустив глаза доле. Да и вообще, она вела себя нетипично скромно и старалась как можно меньше привлекать к себе внимание, зато подружилась с Берумой: они проводили вместе почти всё время, постоянно разговаривали, близко наклонившись друг к другу, и уходили домой совместно. Меня это радовало: малышке Беруме после того ужаса, что произошёл в её семье, была просто необходима поддержка, при этом даже не так важно, кто именно её оказывал, подошла бы любая девочка, так что Акане и её раскаяние оказались весьма кстати.

После уроков я зашёл в совет, чтобы оформить последнюю заявку от своего клуба. В дверях я чуть не столкнулся со слегка бледноватой, но спокойной Асу Рито. Отступив на шаг, чтобы пропустить её, я улыбнулся, и она ответила мне тем же. Я хотел спросить, как у неё дела, но потом решил, что это могло показаться бесцеремонным. А в Японии казаться бесцеремонным было страшнее самого зверского убийства.

В совете я немного задержался: мне же нужно было перекинуться парой слов с господином президентом, а также пообщаться с Мегами, при этом изредка и совсем чуть-чуть стреляя глазами в сторону прекрасного черноглазого властелина моих мыслей.

После совещания с ребятами из клуба я отпустил их по домам, а сам остался — дел было невпроворот. Я счастливо окунался в эту пучину, прекрасно понимая того древнего парня, который в качестве лекарства от чего бы то ни было советовал побольше работать.

Несколько раз за время своего бдения я выходил из помещения клуба (зова природы никто не отменял) и пару раз сталкивался с Кушей и его подручной. Девочка ходила за ним, как тень, и молча выполняла его поручения, но больше не осуществляла никаких функций. Увидев меня, глава научного клуба поднял руку в приветственном жесте и бросил: «Что, тоже занят?».

Я в ответ на это кивнул и с улыбкой проводил их глазами. Протяжный писк двери научного клуба, захлопнувшейся за ними, вывел меня из ступора, и я направился туда, куда и намеревался, — в уборную.

Туалет с призраком — соседний с тем, куда зашёл я, — претерпел серьёзные метаморфозы. За время моего отсутствия его отремонтировали, и теперь девочки без всякого страха ходили туда. Мне было любопытно, как же теперь выглядело самое жуткое помещение в школе, но я как-то не решался войти в женскую уборную, которая стала вполне себе работающей и посещаемой. Оставалось только поверить на слово представительницам прекрасного пола.

Закончив с делами клуба, я привычно достал из сумки смартфон и, набрав номер Аято, зажал гаджет между щекой и плечом, одновременно закрывая на ключ шкаф с плёнками.

Через несколько длинных гудков я нахмурился, а когда металлический женский голос флегматично объявил, что запрашиваемый мною абонент не отвечает, не на шутку забеспокоился: Аято всегда держал телефон под рукой и никогда не пропускал звонки.

Но, конечно же, всё бывает в первый раз.

Отложив на время смартфон, я собрал вещи, быстро навёл подобие порядка, выключил свет в клубе и вышел в коридор. Замерев напротив входа в кружок, я ещё раз набрал номер и начал нетерпеливо притоптывать на месте, слушая мерные гудки, сменившиеся холодным голосом робота. Третья и четвёртая попытки позвонить обернулись таким же результатом.

Я вздохнул и убрал смартфон в сумку. Нечего паниковать: мало ли что могло произойти? Аято — президент школьного совета, у него море дел, и он не имел привычки сидеть приклеенным на одном месте. Он постоянно помогал главам клубов, к примеру, не далее, чем вчера, он потратил три часа, работая в теплицах в кружке садоводов. Он мог просто отойти куда-нибудь и оставить телефон в кабинете — такое порой случается даже с самым внимательными людьми.

Стараясь игнорировать голос интуиции, вопящий о том, что произошло нечто плохое, я помчался на второй этаж. Двери кабинета школьного совета были распахнуты настежь, оттуда в коридор лился мягкий искусственный свет, и я поспешил заглянуть внутрь. На первый взгляд, в комнате никого не было…

Я вошёл внутрь, обогнул стол, посмотрел за стеллажами, даже раскрыл дверцы шкафа, который члены совета использовали в качестве кладовой, но безрезультатно: Аято нигде не находился.

Но из школы он ещё точно не ушёл: сбоку от стола президента на специальном крючке висела его сумка, а на рабочем месте не было идеального порядка, который он обычно наводил перед уходом. Его смартфон лежал у экрана компьютера, и сигнальный огонёк нервно моргал, указывая на непросмотренные уведомления. Я взял гаджет и трясущейся рукой провёл по экрану. Несколько неотвеченных вызовов от меня, непрочитанное сообщение от магазина, занимавшегося оптовой продажей канцтоваров, мейл от какого-то сайта о том, что заказанные книги доставлены в пункт самовывоза…

А самого хозяина этого гаджета не было в поле зрения.

Я поставил свою сумку на стол и нервно провёл свободной рукой по лбу. Самое старое уведомление — от магазина — пришло около двух часов назад. Зная Аято и его привычки сразу же просматривать такие вещи, каждый бы понял, что его нет здесь уже давно.