Аято, глядя на Сато, тоже усмехнулся и бросил:

— Думаю, тебе стоит прекратить враньё, Ториясу-семпай. Эта ложь тебя не спасёт, не говоря уже о том, что Фред не просто ни в чём не виноват; он ещё и единственный человек, который всё это время оставался на твоей стороне, так что тебе стоит быть поосторожнее, особенно со словами: некоторые из них могут стать весьма смертоносными.

Акане ахнула и прижала руку ко рту.

— Всё, с меня хватит, — Мегами топнула ногой. — Это просто возмутительно! Какое ты имеешь право возводить напраслину на моих друзей?

Тораёши Широми цокнула языком и покачала головой. Создавалось впечатление, что происходившее её забавляло, и её слова только подтвердили это:

— Кажется, кое-кто тут заврался. Мне тоже нравится сёнен-ай, но это уже чересчур.

— Да что мы тут стоим и обсуждаем эту чушь?! — вдруг взорвалась Рюгоку Аои, ударив кулаком по стене. — Пойдёмте в полицию! Пусть они призовут её к ответственности. А то она что-то разошлась!

Аято поднял руку и помотал головой. Аои тут же осеклась.

— Мы не станем действовать жёстко, — произнёс он, повернувшись к побледневшей Акане. — Всё-таки не так давно мы считали друг друга приятелями, может, даже и являлись ими. Ториясу-семпай, отдай нам эту сумку; мы попытаемся вернуть её и получить деньги обратно. Если нам всё это удастся, мы сможем даже не отменять экскурсию: я постараюсь успеть, чтобы избежать объяснений.

Он кивнул и сделал шаг вперёд. Акане от неожиданности отшатнулась и ударилась ногой о светлый комод с наклейками в виде цветочков.

— Что же касается тебя, Ториясу-семпай, — негромко, но уверенно вымолвил он, — боюсь, ты утратила наше доверие. Мы проявим к тебе понимание и изо всех сил постараемся не давать делу ход, сохраним всё это в секрете. Но тебе придётся покинуть совет, а также хорошенько задуматься насчёт своего поведения. Если ты ещё раз позволишь себе грязную клевету, направленную на кого-либо, мне придётся принять меры, и тогда не жди снисхождения.

Он говорил вежливо, как и обычно, но в последних словах зазвучала скрытая угроза. Видимо, Акане тоже её почувствовала, так как сжалась и стиснула пальцы. Она медленно осела на пол и обняла свои колени, глядя в никуда.

— Где сумка, Акане? — с раздражением спросила Рюгоку, окидывая комнату внимательным взглядом.

Ториясу не ответила. Тогда Тораёши, подойдя к встроенному платяному шкафу, самовольно раскрыла двери и вытащила с одной из верхних полок изящную коричневую женскую сумочку.

— Это точно она? — спросила Каменага, прищурившись.

— Точно, — Широми спрятала сумку под мышкой. — Это самая дорогая вещь во всём шкафу.

Мы все, не сговариваясь, посмотрели на Акане. Она сидела на полу и продолжала игнорировать всё, что происходило вокруг, и мы синхронно решили не спрашивать её ни о чём: нам всем было неудобно и неловко от сложившейся ситуации.

Стало ясно как день: Ториясу придумала всю эту историю, потом заказала себе дорогущую сумку якобы от поклонника, впоследствии надеясь списать пропажу денег на банальную потерю. Видимо, она рассчитывала, что ей сразу же поверят и не начнут проверять все версии случившегося.

Увы — Аято решил не пускать дело на самотёк, потому что вопрос стоял довольно серьёзный: ученики доверили совету свои деньги, а теперь всё, что они сдали, пропало. Он провёл неплохую дедуктивную работу и вычислил виновницу. Конечно, со стороны Акане было глуповато покупать сумку в открытую, но она не учла одного: Аято — новый глава школьного совета — был не из доверчивых. Он сокрушил её своими аргументами и правильными выводами — с помощью Кику, конечно.

Мы все молча потянулись к выходу, всё ещё игнорируя хозяйку, которая за последние пять минут не двинулась с места. Скорее всего, ей было стыдно за то, как она поступила.

Я вышел из комнаты Акане одним из последних, на пороге ещё раз оглянувшись. Конечно, мне было немного жаль её, но с другой стороны — эта мысль настойчиво преследовала меня, — теперь она не сможет распустить про меня порочащие репутацию слухи.

Как ни крути, эта авантюра с кражей случилась весьма вовремя для меня. Если игнорировать моральную сторону дела, так оно и было, и я искренне ненавидел себя за подобные мысли, но ничего не мог поделать.

Всё-таки человек — эгоистичное существо.

Именно так я и думал, когда тихо закрывал за собой дверь в милую квартирку Ториясу.

========== Глава 6. Прекрасная бегунья. ==========

Странно, но четверг начался вполне обыденно — и это на фоне вчерашних страстей. Уже с утра члены школьного совета выпустили циркуляр, в котором информировали остальных о том, что Ториясу Акане с этого момента покидает исполнительный орган школьного самоуправления, и следом за этим они гордо вывесили на стенд график подготовки к фестивалю. Согласно этому прекрасному документу, поучаствовать мог каждый, нужно было всего лишь прибиться к единомышленникам. Участие для клубов и их членов являлось обязательным (как и всегда в нежно любимой мною Японии), и мы должны были сообщить совету о своих подробных планах до конца этой недели, чтобы они успели закупить необходимые товары (например, лёгкие разборные конструкции прилавков для столиков с напитками).

Так что весь день я был погружен в хлопоты, связанные с фотоателье — нашей не особо оригинальной идеей для фестиваля. Мы составляли список услуг, проверяли наличие расходных материалов в достаточном количестве, доставали из закромов большеформатные картины, выполненные талантливейшим Гейджу и служившие фонами для наших кадров… В общем, денёк выдался суматошный, и только к вечеру я осознал, что за всё время так ни разу и не встретил Ториясу.

Тому имелся ряд вполне логичных причин: мы учились в разных классах, она не входила в мой кружок, с её выходом из совета наши круги общения перестали пересекаться, — но всё же я сомневался.

Да, она поступила подло и некрасиво. Да, она проявила себя как воровка и лгунья. Да, она пыталась свалить всю вину на меня в отчаянной попытке обелить себя.

Но мне стало её жаль.

Если вдуматься, вся эта глупая и неуместная мистификация была предпринята ею из-за безысходности и одиночества. В средней школе она безоговорочно считалась самой красивой девочкой, но тут, в Академи, у неё появились конкурентки: нежная и большегрудая Кокона Харука, уверенная в себе Кизана Сунобу, даже сама Мегами, которая перестала стричь волосы коротко. Видимо, Акане не хватало того внимания, которое она получала тогда, вот она и выдумала этого мифического иностранного поклонника. Что на неё нашло, почему она решила украсть деньги, — неизвестно, но этот проступок мог иметь очень серьёзные последствия. Ториясу невероятно повезло, что Аято удалось-таки оформить возврат сумки, и потому дело не получило ход, но всё же Акане выгнали из совета, пусть и тихо, но всё же… В таких обстоятельствах избежать слухов просто невозможно, и наверняка по школе вскорости начнут циркулировать сплетни.

Да, мне было жаль Ториясу, но в то же время я не мог не отметить, что её падение произошло весьма своевременно для меня. Теперь в её интересах сидеть тихо, и в сложившейся ситуации она уж точно не станет распускать слухи о моей любви к мальчикам. Вернее, к одному конкретному мальчику.

В общем, гроза прошла, и удара молнии мне удалось избежать, так что я мог вполне спокойно продолжать жить так, как раньше. В душе я простил Ториясу за её попытки шантажа и решил, что в будущем стану держать себя с ней по-приятельски, ведь бедняжке и так было непросто.

А затем карусель предфестивальной гонки снова закрутила меня, и после уроков я отправился в кабинет совета. Честно говоря, мне не нужно было туда идти, ведь наш клуб был полностью готов к фестивалю, и ничего докупать не требовалось, но всё же я не мог отказать себе в удовольствии лишний раз увидеть Аято.

Кроме того, сегодня в четыре он собирал всех президентов клубов на слёт, так что…

В общем, неважно. Я просто хотел побыть с ним; больше оправданий у меня не было.