Тот самый, где мы находились сейчас.
В комнате воцарилась гробовая тишина.
— Стоп, — Рюгоку Аои нахмурилась и свирепо уставилась на монитор единственным глазом. — Что это значит?
Кику повернулась в кресле и посмотрела на неё, сладко улыбаясь. Сквозь розовенькие занавеси в комнату проникало тёплое апрельское солнце, и оно касалось волос Сато, придавая им красноватое сияние. Сейчас она была как никогда похожа на демона.
— Это значит, — размеренно и спокойно начала Кику, — что Джек с утра отсылал свои сообщения, находясь в этом самом доме. И я даже больше вам скажу — с этого самого устройства.
Она повернулась к столу и набрала кое-что на клавиатуре, по пути комментируя:
— Файлы были удалены, но я смогла восстановить их. Черновики сообщений, написанных на английском языке и отосланных якобы от Джека, а также закладки на сайте распространения модной одежды и аксессуаров — на эту страницу за последнюю неделю Акане заходила довольно часто.
Все присутствовавшие в недоумении воззрились на Ториясу, которая, в свою очередь, шокированно уставилась на Сато.
— Ты уверена, Кику? — спокойно уточнила Каменага, спрятав руки за спину.
— Абсолютно, — Сато несколько раз кивнула. — Могу подтвердить каждое своё слово.
Мегами тяжело вздохнула и потёрла висок, словно у неё начиналась мигрень. Она повернулась к Аято со странным выражением лица, которое я разгадал: она не хотела топить свою подругу ещё больше и предпочла бы, чтобы это сделал кто-либо другой.
Аято понял её, коротко кивнул и повернулся к Акане.
— Как ты можешь это прокомментировать, Ториясу-семпай?
Акане побледнела и неверяще помотала головой.
— Это неправда… — пролепетала она. — Сато врёт… Это не так…
Кику перекривилась и подняла глаза к потолку.
— Я могу подтвердить свои слова, — с металлом в голосе вымолвила она. — Но, если мне не верят, можно обратиться и к Гемма Таку — он скажет то же самое, что и я.
Рюгоку Аои усмехнулась и грубо произнесла:
— Не волнуйся и не обижайся — тебе верят.
Она так явно выделила слово «тебе», что сразу же стало понятно: доверие к ещё одному человеку, находившемуся в этом помещении, подорвано окончательно. Ториясу поняла, что это был камень в её огород, и ссутулила плечи.
— Итак, мы точно установили, что послания прилетали не из-за границы, — чётко вымолвил Аято. — Сейчас неважно, как именно проходила эта переписка; наш приоритет — это найти деньги, поэтому, Ториясу-семпай, задам тебе такой вопрос: тебе есть что добавить к твоему раннему рассказу?
Акане упорно молчала, уставившись в пол. Она нервно кусала губы — привычка, которая никогда не была ей свойственна; да и вообще, весь её вид являлся каким-то непривычным, неуверенным. Она ничего не отвечала Аято, и потому обстановка постепенно накалялась и сгущалась: я почувствовал это почти физически.
— Зачем ходить вокруг? — прервала тишину Тораёши Широми. — Акане, где деньги? Отвечай, пожалуйста, прямо сейчас, иначе мы обратимся в полицию.
Ториясу подняла голову и с ужасом посмотрела на Широми. В её глазах застыл страх, смешанный с непониманием — коктейль, которого я бы никому не пожелал.
— Побыстрее, пожалуйста, — Аято нахмурился. — Имеет ли нам смысл ехать в Синдзё, или мы решим этот щекотливый вопрос прямо здесь и сейчас?
Акане вздрогнула и подалась назад, практически вжавшись в стену.
— Клянусь, я не понимаю, что происходит, — прошептала она. — Джек и правда писал мне: мы общались на фейсбуке, и он сказал, что живёт в Штатах. Я ездила в Синдзё, чтобы сходить на телефонную станцию — согласно его просьбе. Я зашла в одну из кабинок, и туда поступил звонок. Я поговорила с Джеком, а потом поехала домой. Денег я не тратила, уверяю вас! Я не проверяла конверт с тех пор и обнаружила пропажу только сегодня!
— То есть, он мог пропасть и после шестого апреля? — деловито уточнила Куроко, поправив очки.
— Я… Я не знаю, — Ториясу беспомощно огляделась. — Вряд ли, ведь после шестого я оставила ту косметичку дома и не брала её с собой.
Кику картинно вздохнула и, красноречиво посмотрев на свои наручные часы, начала собирать свой ноутбук. Акане покосилась на неё и порывисто отвернулась. Мегами повернулась ко мне и тихо прошептала: «Просто не могу поверить». Я склонил голову с чувством явной неловкости почесал щёку. Ситуация становилась всё более напряжённой, и, казалось, нужна была лишь одна-единственная искра, чтобы всё тут взлетело на воздух.
И тут Ториясу завизжала: «Я всё поняла!».
Это было настолько неожиданно, что все, присутствовавшие в комнате, вздрогнули, даже отличавшийся крепкими нервами Аято. Акане, которая снова стала центром всеобщего внимания, сделала несколько шагов вперёд и указала на меня пальцем.
— Вот кто виноват, — прошипела она. — Так ведь, да? Это ты; кому же ещё можно было так водить меня за нос?!
— Акане, послушай… — Мегами попробовала встрять, но Ториясу лишь отмахнулась от неё и продолжила:
— Ты стал общаться со мной через фейсбук под именем Джека! — она обвиняюще тыкала в меня пальцем. — Английский для тебя родной, так что тебе ничего не стоило одурачить меня! А потом ты выкрал деньги, которые я собирала, и купил эту сумку, а потом прислал её мне якобы по почте!
Я не узнавал Акане — она превратилась в настоящую фурию, способную уничтожить всё, что стояло у неё на пути. Она выплёвывала все эти слова с такой злобой, как будто явилась прямиком из ада, а я был её первейшим врагом.
Её ярость обескуражила меня: я стоял перед ней, приоткрыв рот, и только и мог, что слушать поток оскорблений, лившийся на мою бедную голову.
Спасение пришло неожиданно: кто-то высокий и благородный неожиданно встал между мной и Ториясу. Не стоило и поднимать головы, чтобы понять, кто это был: низкий голос Аято ровно и спокойно прервал поток визгов Акане.
— Успокойся, Ториясу-семпай, — проговорил он. — Подобное поведение просто неприемлемо.
Я не видел выражения его лица, но вполне смог себе его представить: насупленные тонкие брови, слегка покрасневшие щёки, сурово сжатые губы.
— Твои обвинения смешны, — вымолвил он. — Только послушай сама себя!
— А разве так не могло быть? — уже спокойнее отпарировала Акане.
— Нет, не могло, — помотал головой Аято. — Фред был за границей, в Америке, и вернулся в Японию только сегодня. Он никак не мог переписываться с тобой под чьим-то именем, при этом прячась в твоём доме, не говоря уже о краже денег.
Ториясу приоткрыла рот и отступила назад, ошарашенно глядя на меня. Осознание того, что я и вправду никак не мог провернуть подобное, накрыло её с такой силой, что она начала открывать и закрывать рот, как рыба, выброшенная на берег водоёма.
— Кроме того, отсутствует мотив, — ровно произнесла Куроко, неодобрительно глядя на Акане. — Зачем Фреду понадобилось бы тебя подставлять?
Этот вопрос произвёл эффект пощёчины: Ториясу тут же успокоилась и, распрямившись, презрительно посмотрела на меня. Я почувствовал, как на моей спине мгновенно выступила испарина и понял: вот оно. Наверное, так себя чувствовал человек, выпавший из окна и летевший к земле: изменить уже ничего не удастся, спастись невозможно.
— Дело в том, что я знаю его маленькую грязную тайну, — зло вымолвила Акане, скрестив руки на груди. — Вот он и решил сыграть на опережение и опозорить меня, чтобы я не смогла предать эту историю гласности. Только ты не на ту напал, Джонс: я не стану сдаваться и всем расскажу, кто ты такой! Вы все, вы ведь не знали? Он извращенец, гомосексуалист. Он влюблён в мужчину, вполне конкретного, и — сюрприз! — это Айши Аято! Ну что, как вам информация?
Несколько секунд царила тишина. Эти мгновения, не преувеличивая, стали самыми тяжёлыми в моей жизни: я быстро летел к земле и уже предвидел, как меня подвергнут остракизму в школе.
Но вдруг раздался громкий смех. Мы все с удивлением повернулись к Кику: она, прижав к груди свою школьную сумку, раздувшуюся из-за сложенного внутрь портативного компьютера, и хохотала так, как будто сидела на концерте Лесли Возняка.
