Мы шли, разделившись на группки, каждая из которых о чём-то тихо совещалась. Мне повезло: Аято оказался в моей (вместе с Кику, что чуть-чуть поумерило мой пыл). Правда, он отказался разговаривать на тему только что развернувшейся драмы и обсуждал предстоящий фестиваль, который планировался на Золотую неделю, на начало мая. До этого события оставалось немногим менее месяца, но приготовления уже начались: это действо являлось шансом для всех, чтобы проявить себя в максимально выгодном свете. Официально, естественно, все радели за клуб, за коллектив, за класс, и только я, презренный белый человек, честно признавался, что преследовал собственную выгоду, попутно ещё и помогая однокашникам выдвинуться в области фотографии.
Аято внёс несколько довольно дельных предложений для меня, а ещё сказал Кику, что поговорил с Гемма Таку, и недружелюбный глава кружка компьютерщиков разрешил провести лазерное шоу. Кику рассмеялась и с поклоном поблагодарила прекрасного президента, на что тот махнул рукой и очаровательно заметил: «Какие могут быть церемонии между друзьями?».
В общем, до дома Ториясу мы дошли непозволительно быстро. Она жила в благополучном тихом квартале (собственно говоря, в Японии все кварталы были благополучными и тихими), в многоквартирном доме на четыре этажа.
Впустив нас в свою квартиру, она нервно ждала, пока мы сбросим уличную обувь, не предложив нам шлёпанцы и тем самым злостно пренебрегая правилами вежливости. Она проводила нас в свою комнату — довольно изящную, в пастельных тонах и с трогательными розовыми шторками на окнах. Искомый почтовый пакет нашёлся сразу — он лежал на письменном столе. Акане, бледная, как смерть, подала его Мегами и тут же отошла от нас подальше, поставив школьную сумку на письменный стол и обняв себя руками.
Мегами развернула бумагу и поднесла наклейку с адресом отправителя к глазам. Пожав плечами, она протянула пакет мне, вполголоса спросив: «В Америке есть такой штат?».
Я взял бумагу и начал читать. На моём родном прекрасном английском языке там значилось: «дом 16 по улице Грёз, город Фантазий, штат Обман, США». А таинственного поклонника нашей Акане звали мистер Джек Воробей…
Это серьёзно происходит?
Я в растерянности передал пакет обратно Мегами и нервно хихикнул, присовокупив:
— Не помню такого штата из пятидесяти прекрасных.
— Честно говоря, я тоже сомневаюсь, чтобы в Америке был такой город и такая улица, — вымолвила моя подруга, протягивая свёрток Аято. — Что же касается имени этого человека, то, насколько я помню, так звали пирата из приключенческого фильма.
Акане задрожала и беспомощно посмотрела на нас, неуверенно вымолвив:
— Он говорил, что это шутка… Он сказал, что довольно знаменит, что не хотел бы светить своё имя… Он использовал абонентский ящик…
— В любом случае, этот адрес не похож на настоящий, — Аято аккуратно сложил бумагу и повернулся к Ториясу. — Семпай, пожалуйста, покажи Кику сообщения, которыми вы обменивались.
Акане вся сжалась и помотала головой.
— Но Джек сказал… — она прижала руку к горлу. — Я думала…
— Пожалуйста, поторопитесь, семпай, — Аято постучал пальцем по циферблату наручных часов. — Нам ещё нужно съездить в Синдзё, чтобы поискать конверт с деньгами на месте.
Кику, до сего момента молча стоявшая у входа в комнату, уверенно выступила вперёд и проговорила:
— Так езжайте. Я могу остаться здесь и заняться компьютером Ториясу, пока вы…
— Я не позволю тебе остаться в моём доме, — Акане помотала головой.
— Отлично, тогда мы возвращаемся к плану «А», — Тораёши Широми сцепила пальцы на затылке и неприятно улыбнулась. — Акане, с тебя планшет.
Ториясу вздохнула и, порывшись в школьной сумке, стоявшей на письменном столе, достала оттуда планшет в розовом фетровом конверте. Она не глядя подала его Мегами, а та, в свою очередь, вручила конверт Кику.
Сато тут же деловито прошествовала к письменному столу, без приглашения села за него, достала из сумки миниатюрный портативный компьютер и скрутку кабелей и начала деловито возиться там в поисках розетки. Акане внимательно следила за всем этим, но не стремилась помочь: она явно нервничала и кусала ноготь большого пальца, не сводя тревожного взгляда с Кику.
Но Сато это совершенно не мешало: она ловко и профессионально подключила свой компьютер, вытащила из конверта и подсоединила к нему планшет Ториясу, а потом начала неистово стучать по клавиатуре, даже не глядя на кнопки.
— Давайте не будем отвлекать Кику от работы, — тихо предложил Аято, указывая на выход. Мы все подчинились ему, сгрудившись у двери, и лишь Акане осталась стоять у окна, нервно заламывая пальцы.
Куроко и Широми начали вполголоса обсуждать фестиваль, и вскорости к ним присоединились все остальные. Каждый из нас не хотел пока обсуждать дело о таинственно пропавших деньгах, поэтому все синхронно обратились к событию, которого каждая школа страны ждала с трепетом и нетерпением.
Фестиваль являлся красочным и поистине шикарным действом, направленным на то, чтобы представить как всю школу, так и каждый отдельный кружок в выгодном свете. Нашей задачей являлось показать, что все мы относились серьёзно как к учёбе, так и к хобби, и особая ответственность лежала на президентах клубов, потому что именно они разрабатывали программу для того, чтобы похвастаться своими (и чужими) талантами.
Куша (по подсказке Аято) решил показать миру своих жутковатых роботов. Девчонка, которая входила в его клуб, была у него кем-то вроде манекена: именно с её помощью Кага хотел явить гостям таланты Франсуа, готовя бедняжку на роли то клиентки психоаналитика, то девушки в беде, попавшей под руку гангстеру (которых в Японии почти не было), то несчастной особы, потерявшей где-то кучу мелких вещей.
Я сам решил пойти по проторенной дорожке: просто организовать фотоателье, чтобы каждый, кто пришёл в мою Шангри-Ла, получил бы именно такой кадр, какой хотел.
А организацией всего этого занималось сердце школы — совет.
Именно эти прекрасные люди решали, кто именно и чем именно будет заниматься, выделяли бюджетные деньги каждому кружку, следили за безопасностью, отряжали в помощь тех, кто не состоял ни в каком клубе, приходили на помощь в щекотливых ситуациях — в общем, брали на себя самые трудные и неблагодарные дела.
Аято, кажется, это совершенно не напрягало: он с радостью и предвкушением говорил о фестивале и даже заметил, что действо в этом году предполагаемо выйдет ярче предыдущего. Его энтузиазм был заразителен: я и сам стал задумываться о том, как бы украсить помещение своего клуба, создать такое фотоателье, чтобы о нём говорили даже спустя пару недель после окончания праздника.
От приятной беседы нас отвлекла Кику; она громко вымолвила:
— Я закончила.
========== Глава 5. Красное пламя. ==========
Мы все тут же обступили её, готовясь увидеть данные парня, который разговаривал с Ториясу (или что там ещё можно было найти).
Сато указала пальцем на экран, который сиял множеством открытых окон с какой-то тарабарщиной и казался непосвященному египетской грамотой.
— С этого устройства через фейсбук регулярно отправлялись сообщения на учётную запись некоего «Джека Воробья». Этот самый Джек отвечал на них рано с утра…
— Из-за разницы во времени, — нервно перебила её Акане.
— Переписка происходила каждый день, — продолжила Сато, не обратив ни малейшего внимания на это вмешательство. — Джек писал с утра, Ториясу — днём. Я попыталась установить IP-адрес Джека, чтобы определить его местонахождение, и с удивлением обнаружила одну вещь.
Она вывела на экран карту мира, напечатала на клавиатуре какую-то команду, и изображение начало увеличиваться, пока на мониторе не возникла чёткая картинка с двумя почти слившимися друг с другом кружками с подписями «Бураза» и «Шисута».
— Так, — кивнула Мегами, скрестив руки на груди, — это адрес Акане. А как насчёт Джека?
— Это и есть Джек, — Сато нажала на какую-то кнопку, и карта снова начала увеличиваться, пока на ней не возник дом с адресом.
